Кларк, Джим

Джим Кларк 

Гражданство	Великобритания Великобритания
Дата рождения	4 марта 1936(1936-03-04)
Дата смерти	7 апреля 1968(1968-04-07) (32 года)
Выступления в «Формуле-1»
Сезоны	9 (1960–1968)
Автомобили	Lotus
Гран-при	73 (72 старта)
Чемпион мира	2 (1963, 1965)
Дебют	Нидерланды 1960
Последний Гран-при	Южная Африка 1968
Победы Поулы 25 (Бельгия 1962) 33 Подиумы Очки БК 32 255 (274 всего) 28

Джеймс «Джим» Кларк-младший (англ. James "Jim" (or "Jimmy") Clark, Jr, 4 марта 1936, Файфшир — 7 апреля 1968, трасса Хоккенхайм) — шотландский фермер, автогонщик, двухкратный чемпион мира по автогонкам в классе Формула-1 (сезоны 1963 и 1965 годов), победитель «Инди 500» (1965), победитель кузовных British Tour Car Championship 1964( на Lotus Cortina). Многими гонщиками Формулы-1 признан самым талантливым за всю историю, трёхкратный чемпион Формулы-1 Джеки Стюарт признает Кларка лучшим гонщиком из всех с кем ему доводилось состязаться. Некоторые рекорды Джима Кларка не побиты никем до сих пор: 8 Больших шлемов (поул-позиция, победа, быстрейший круг, лидирование в каждом круге всей гонки) - ближайшие преследователи Альберто Аскари и Михаэль Шумахер имеют по 5 Больших шлемов (Учитывая 9 сезонов, 73 Гран-при Кларка против 19 сезонов, 308 Гран-При Шумахера), Наибольший процент кругов лидирования в сезоне 71.47% (Сезон 1963 года), Разделяет 5 кратную победу в Гран-при Великобритании с Аланом Простом (Учитывая 9 сезонов Кларка против 13 сезонов Проста). По процентному соотношению поул-позиций к Гран-при в 45.21% уступает только Аргентинскому "Маэстро" Хуану-Мануэлю Фанхио с 55.77%, превосходя таких гонщиков как Айртон Сенна с 40.12%, Альберто Аскари с 42.42%, Льюис Хэммильтон с 30.94%, Себастьян Феттель с 26.74% и Михаэль Шумахер с 22.08%. Вместе с Колином Чепменом признан лучшей связкой Конструктор-Гонщик.

Карьера

До Формулы-1

Джим Кларк безмерно любил и уважал своих родителей и свою семью. Они были для него образцом для подражания, примером правильного поведения и даже нравственности. Это была очень замкнутая семья, которая требовала многого от него, и как говорила его девушка Салли Стоукс, Джим иногда чувствовал, что они ожидали слишком многого. Однако он вел себя очень осмотрительно и всегда старался произвести правильное впечатление дома. Салли была среди тех друзей, которые научились быть осторожными и не затрагивать особенно чувствительных моментов.

Доверие и вера были основой культуры в семье Кларка.

Джим был на хорошем счету в школьных спортивных секциях, сестра Бетти рассказывала, что у него было хорошее чувство равновесия, и он был быстр и ловок. Он обычно побеждал ее в настольный теннис на большом коричневом обеденном столе. Когда приходили гости, он включался в горячую игру во французский крикет или в теннис на широкой лужайке Эддингтона. Чтобы поиграть в теннис более серьезно, они ездили на велосипеде на травяной корт к Эддингтонскому мукомольному цеху, где он играл хорошо, не считая склонности к ударам в крикетном стиле. Дождливые дни означали многочасовые партии в «Монополию». Летом были долгие разговоры, собаки, с которыми нужно было гулять, и животные, за которыми - ухаживать. Детство проходило в деревенской идиллии: мало волнений, много тесных семейных отношений.

Кларк был хорош не только на трассе, но и в ралли, в автомобильных заездах, подъемах на холм, а позже и в гонках спортивных машин. В тот момент, когда он оказывался за рулем и падал флаг, все страхи мгновенно исчезали, но сначала его наставнику стоило огромных усилий заставить его там оказаться. Выступления Джима Кларка в автоспорте начались с довольно незначительных соревнований, но уже в 1958 он присоединился к «Porsche». Несмотря на то, что родители Джима были против автоспортивной карьеры сына, молодой Джим Кларк вскоре начал выступать за команду «Border Reivers» и в 1959 году занял 10 место в 24 часах Ле-Мана.

Формула-1 (Lotus)

В 1960 Джим Кларк согласился выступать за «Aston Martin GP», но команда прекратила своё существование, и Кларк стал выступать за «Lotus» в «Формуле-2» и «Junior Racing». Тогда же начались и первые выступления в Формуле-1 (Джим Кларк начал выступать с четвёртого этапа сезона 1960). На Гран-при Португалии 1960 года шотландец занял третье место, а в общем зачёте стал десятым. В «Junior Racing» Джим поделил чемпионский титул с Тревором Тэйлором. Кроме того, вместе с Роем Сальвадори Джим Кларк стал третьим в Ле-Мане. Однако 24 часа Ле-Мана крайне не понравились Джиму, и вскоре выступления в этой серии прекратились.

Сезон 1961 года ознаменовал 1,5-литровую эру в Формуле-1. Джим Кларк получил возможность принять участие во всех Гран-при сезона. Дважды за сезон Джим приехал на подиум, а внезачётная гонка в По была им выиграна. На Гран-при Италии 1961 года Джим Кларк столкнулся с Вольфгангом фон Трипсом. Машина Трипса вылетела в толпу зрителей, и Вольфганг, а также 13 наблюдавших за гонкой, погибли. Кларк же оказался в шоковом состоянии, но не был травмирован и смог принять участие в американском Гран-при. В общем зачёте Джим Кларк стал седьмым. После этого он выиграл три внезачётные гонки в Южной Африке.B 1962 году Колин Чепмен построил Lotus 25 — одну из лучших машин в истории Формулы-1. На этой машине Джим Кларк провёл полный сезон. Он был одним из претендентов на титул, выиграл три гонки, но сход при старте с поула на Гран-при Южной Африки лишил Кларка шансов титул: чемпионом стал Грэм Хилл («BRM»). Но уже в 1963 Джим Кларк выиграл семь гонок из десяти и стал чемпионом мира. Никто другой просто не был претендентом на титул: даже занявший второе место Грэм Хилл отстал от Джима на 27 очков. Кроме чемпионата мира, Джим Кларк выиграл пять внезачётных гонок, а также гонку в «ChampCar», посвящённую памяти Тони Беттенхаузена, погибшего в Индианаполисе в 1961. В гонке «500 миль Индианаполиса», прошедшей до этого, Кларк стал вторым.

Кларк был невероятно стабилен и предельно аккуратен за рулем гоночного болида. Джон Купер, один из основателей формульной команды Cooper, весьма метко описал его манеру пилотирования: «Кларк лежит в своей машине и едет так, что скорость почти не ощущается. Это все равно, что управлять самолетом. Он входил в поворот на определенных оборотах и на определенных оборотах из него выходил. Научный подход к вождению. Все превосходно, но совершенно не впечатляет». Именно умение просчитывать все до мелочей, чувствовать каждой клеточкой организма возможности автомобиля и оценивать трассу до миллиметров отличали шотландца от современников, которые могли быть быстрее в отдельно взятом повороте, но в итоге проигрывали ему по результатам круга. Так, например, в 1963 году на Гран-при Бельгии Джим откровенно «проспал» старт и ушел в первый поворот последним, что не помешало ему в условиях ливня уже к семнадцатому кругу оставить всех соперников в зеркале заднего вида и с легкостью выиграть гонку.

Многие обозреватели считают французскую гонку ярким проявлением способности Кларка справляться с любыми обстоятельствами. После квалификации, довольно плотной но все равно выигранной Кларком, старта и лидерства Кларка гонка выглядела вполне предсказуемой до тринадцатого круга, когда двигатель Climax V8 начал пропускать зажигание на оборотах ниже 8000 об/мин. Потеряв диапазон в 1500 оборотов Кларк тут же сменил стиль пилотирования, тормозя интенсивнее и переключая передачи на более высоких оборотах, и в результате он вновь начал проходить круги со временем, не уступающим конкурентам. И Джим выиграл. В 1964 Джим Кларк был одним из фаворитов и одержал три победы, но многочисленные сходы (связанные прежде всего с тем, что команда перешла с Lotus 25 на менее надёжный Lotus 33) привели к тому, что шотландец в сезоне стал лишь третьим. Чемпионский титул сенсационно достался Джону Сёртису. Гран-при Великобритании Джим выиграл на трёх колёсах. Чемпионат был проигран, и в 1965 году Чепмен и Кларк отправились на зимний чемпионат «Tasman Series». Кларк стал победителем, выиграв пять гонок, и сезон 1965 принёс ему второй чемпионский титул. Джим выиграл шесть Гран-при в первых семи гонках (Гран-при Монако он пропустил, чтобы принять участие в гонке «500 миль Индианаполиса», которую он выиграл на специально подготовленном болиде Lotus 38), и технические сходы в оставшихся трёх этапах нисколько не смогли помешать шотландцу стать двукратным чемпионом.

В 1965 году Колин Чепмен и Джим Кларк перед Гран-при Франции встретились на авиашоу Le Bourget с Юрием Гагариным.

1966 год стал переломным в истории Формулы-1. Полуторалитровая эра сменилась трёхлитровой. В этих условиях лидировать стал Джек Брэбем, до этого уже выигравший два чемпионских титула, а теперь выступавший за собственную команду «Brabham». А команда «Lotus» оказалась в середине таблицы. Джим Кларк стал в общем зачёте только шестым, пять раз сошёл, на Гран-при Франции не стартовал, и лишь трижды был в очках (четвёртое место в Великобритании, третье — в Нидерландах, победа в США). Пример почти чудесного мастерства Джима Кларка описывает Морис Филипп, конструктор из «Lotus», который отвечал за машину для Индианаполиса-1966. Во время пробных тестов в Снеттертоне, открытой всем ветрам трассе на аэродроме в Норфолке, недалеко от штаб-квартиры «Lotus» в Хетеле, машину Джима развернуло в быстром левом повороте после шпильки. Филипп и Колин Чепмен были встревожены, уверенные в том, что в инциденте пострадали и гонщик, и машина.

Они прошли по «восьмеркам», которые оставляли шины, но когда они добрались до места, то не увидели ни обломков, ни гонщика. Трасса была окружена метровым земляным валом, и они поняли, что машина прошла сквозь дыру в нем около 20 футов шириной - ровно столько, сколько нужно, чтобы позволить ей протиснуться боком. Она лежала по другую сторону от него, практически неповрежденная, а Джимми, стоявший рядом, выглядел скромно и смущенно.

Он признал ошибку. Его шины Firestone недостаточно прогрелись и были еще не в лучшем состоянии. Филипп был заинтригован, обнаружив, что черные следы от шин стали серыми в середине вращения, там, где он отпустил тормоза в критической точке, чтобы направить машину в проем. Джим спокойно согласился, что он сделал это, чтобы спасти машину и себя, и даже несмотря на то, что Филипп скептически относился к тому, что человек способен восстановить в памяти ситуацию после такого жесткого вращения, доказательства были очевидны.

Позже тем же днем, когда рутина тестов опять шла своим чередом, то же самое повторилось вновь. Джима развернуло на подходе к тому же повороту. Характерный шум большого метанолового V-8 внезапно прервался, и все команда «Lotus» бросилась к тому месту, где на этот раз должна была произойти катастрофа, только для того, чтобы увидеть там Джима с точно таким же смущенным выражением лица. Еще одна линия следов шин выдавал похожее на первое вращение, и еще одна аккуратно припаркованная неповрежденная машина. Проем в насыпи требовал исключительной точности, чтобы избежать контакта, и, тем не менее, Джим Кларк сумел проделать это дважды в течение одного дня. После первого случая Филипп мог сказать: «Просто чудесная удача, молодец», - и починить машину. После второго: «Я понял, что, вне всяких сомнений, в кокпите у нас сидит кто-то особенный». В 1967, однако, команда «Lotus» сумела восстановить былые кондиции. Джим Кларк одержал четыре блестящие победы, но чемпионом стать не смог: Lotus 49 был быстрым, но ненадёжным, из шести поулов только два завершились победой, и выиграли вновь пилоты «Brabham», на этот раз — Денни Хьюм.

Наступил 1968 год, и первым же значительным спортивным событием стало Гран-при Южной Африки. Победу одержал Джим Кларк, и это была его 25-я победа. Рекорд Хуана-Мануэля Фанхио был побит. До Гран-при Испании оставалось целых четыре месяца, и Джим одержал четыре победы в «Tasman Series», став там двукратным чемпионом, а затем выиграл гонку «Формулы-2» в Барселоне. Но это было его последнее спортивное достижение: на следующей гонке в Хоккенхайме в первом дождевом заезде Джим Кларк не справился с управлением (Фред Гэмбел, международный директор по мотоспорту компании Goodyear в 60-е, написал журналу ON TRACK письмо, от 23 мая 1993 года, где оно было опубликовано под заголовком «Время правды». Это то, что Фред хотел выделить:«Об обстоятельствах смерти Джима Кларка…возможно настало время сказать правду. Я имел честь быть частью той эпохи и другом Джима Кларка, и был таким же опустошённым как и многие, когда он был убит. Его автомобиль имел неисправности задней подвески, к сожалению это одно из частых мест поломки блестящего, но недостаточно крепкого болида Лотус тех времён. После аварии покатились слухи о проблеме с шиной. Инженеры компании Firestone показали мне шины с автомобиля Кларка. Они не были спущенными, но были потёртости, которые говорили о том, что автомобиль понесло в сторону после поломки в подвеске. Джими имел бы шанс вырулить с проколом или с дефляцией, но поломка в подвеске была гораздо более сложным случаем, что не давало ему контролировать автомобиль.) Автомобиль заскользил боком в направлении левой обочины, ударился о дерево боком и развалился на три части. В результате столкновения гонщик погиб. Сейчас на месте его гибели на Хоккенхаймринге установлен памятный крест.

"Джим Кларк был исключительным и истинно одаренным гонщиком" - пятикратный чемпион Формулы 1 Хуан Мануэль Фанхио (англ. "Jim Clark was an exceptional and true gifted racing driver!" - Juan Manuel Fangio).

"Он был тихий, скромный, с хорошими манерами и он был очень, очень хороший друг, но еще более он был замечательным пилотом. Его два чемпионских титула просто не отражают уровень его мастерства." - трёхкратный чемпион Формулы 1 Джеки Стюарт. "В ходу истории, как Стюарт рассказывал об опаснейшем моменте, который возник у него в Монце в повороте Curva Grande, когда заклинило педаль газа. Если сейчас этот поворот легко проходится на полном газу, то тогда это был действительно непростой скоростной поворот. Стюарт рассказал, что проехал это место каким-то чудом, чем вызвал аплодисменты собравшихся. А затем Кларк сказал: "Джеки, а что, ты обычно там тормозишь?"

Полная таблица результатов в Формуле-1

Легенда к таблице

В таблице перечислены результаты всех Гран-при Формулы-1, в которых принимал участие пилот. Строками таблицы являются сезоны, столбцами — этапы Гран-при. В каждой клетке указаны сокращённое название этапа и результат гонщика, дополнительно обозначенный цветом. Расшифровка обозначений и цветов представлена в нижеследующей таблице. Пример Описание 1 Победитель 2 Второе место 3 Третье место 5 Финишировал в очковой зоне 12 Финишировал вне очковой зоны НКЛ Финишировал, но не классифицирован 15 Участвовал вне зачёта, либо по отдельной классификации 18 Не финишировал, но классифицирован Сход Не финишировал и не классифицирован НКВ Не квалифицирован НПКВ Не предквалифицирован ДСК Дисквалифицирован ИСК Исключён из протокола тест Тестер по пятницам НС Участвовал в гран-при в качестве боевого пилота, но не стартовал в гонке Т Травмирован или болен ОТК Отказ от участия НТР Прибыл на гран-при, но не участвовал даже в тренировках НПР Был заявлен в числе участников гран-при, но не прибыл к началу соревнований О Гонка отменена Не участвовал Поул-позиция Быстрый круг

Год	Команда	Шасси	Двигатель	Ш	1	2	3	4	5	6	7	8	9	10	11	12	Место	Очки
1960	Team Lotus	Lotus 18	Climax L4	D	АРГ	МОН	500	НИД Сход	БЕЛ 5	ФРА 5	ВЕЛ 16	ПОР 3	ИТА	СОЕ 16			10	8
1961	Team Lotus	Lotus 21	Climax L4	D	МОН 10	НИД 3	БЕЛ 12	ФРА 3	ВЕЛ Сход	ГЕР 4	ИТА Сход	СОЕ 7					7	11
1962	Team Lotus	Lotus 25	Climax V8	D	НИД 9	МОН Сход	БЕЛ 1	ФРА Сход	ВЕЛ 1	ГЕР 4	ИТА Сход	СОЕ 1	ЮЖН Сход				2	30
1963	Team Lotus	Lotus 25	Climax V8	D	МОН 8	БЕЛ 1	НИД 1	ФРА 1	ВЕЛ 1	ГЕР 2	ИТА 1	СОЕ 3	МЕК 1	ЮЖН 1			1	54 (73)
1964	Team Lotus	Lotus 25	Climax V8	D	МОН 4	НИД 1	БЕЛ Сход	ФРА Сход	ВЕЛ 1			ИТА Сход	СОЕ 7				3	32
		Lotus 33								ГЕР Сход	АВТ Сход			МЕК Сход
1965	Team Lotus	Lotus 33	Climax V8	D	ЮЖН 1	МОН	БЕЛ 1		ВЕЛ 1	НИД 1	ГЕР 1	ИТА 10	СОЕ Сход	МЕК Сход			1	54
		Lotus 25						ФРА 1
1966	Team Lotus	Lotus 33	Climax V8	F	МОН Сход	БЕЛ Сход	ФРА НС	ВЕЛ 4	НИД 3	ГЕР Сход							6	16
		Lotus 43	BRM H16								ИТА Сход	СОЕ 1	МЕК Сход
1967	Team Lotus	Lotus 43	BRM H16	F	ЮЖН Сход												3	41
		Lotus 33	Climax V8			МОН Сход
		Lotus 49	Cosworth V8				НИД 1	БЕЛ 6	ФРА Сход	ВЕЛ 1	ГЕР Сход	КАН Сход	ИТА 3	СОЕ 1	МЕК 1
1968	Team Lotus	Lotus 49	Cosworth V8	F	ЮЖН 1	ИСП	МОН	БЕЛ	НИД	ФРА	ВЕЛ	ГЕР	ИТА	КАН	СОЕ	МЕК	11	9

Ссылки

• [www.formula1.com/en/championship/drivers/hall-of-fame/Jim_Clark.html Профиль] на [www.formula1.com/ официальном сайте Формулы-1]
• [wildsoft.ru/drv.php?l=%CA&id=196004006 Джим Кларк]  (рус.) на сайте wildsoft.ru

Отрывок, характеризующий Кларк, Джим

– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.


В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.

Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.