Кларк, Марк
| Марк Кларк Mark Clarke | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Коллективы | |
| Сотрудничество |
Билли Скваер, Mountain, Иэн Хантэр |
Марк Кларк (англ. Mark Clarke; 25 июля 1950, Ливерпуль, Англия) — британский бас-гитарист, автор песен. Играл в группах Colosseum, Uriah Heep, сотрудничал с Кеном Хенсли, Билли Скваером.
В группе Colosseum играл с 1970 до 1972 года, а также после их воссоединения в 1994 году до настоящего времени. Затем недолго играл в группе Uriah Heep, успев в составе группы в 1972 году принять участие в записи одной песни The Wizard c альбома — Demons & Wizards, далее его заменил Гэри Тэйн - лучший бас гитарист Uriah Heep . C 1973 по 1975 год играл в группе Tempest. Участвовал в записи нескольких сольных альбомов Кена Хенсли. С 1975 по 1977 год играл в группе Natural Gas. После этого, в 1977 году, недолго был в Rainbow, участвуя в записи альбома Long Live Rock 'n' Roll, но Блэкмор был недоволен его игрой, и вскоре Кларк покинул группу.
В 1980 году работал с Билли Скваером, принимая участие в записи альбомов Don't Say No, The Stroke, In the Dark и других, сотрудничал с Дэйви Джонсом.
Сотрудничал с группой Mountain, записывал альбомы Лэсли Веста и Иэна Хантэра.
В 2010 году выпустил сольный альбом Moving To The Moon.
Дискография
Colosseum
- 1970 — Daughter of Time
- 1971 — Colosseum Live
- 1994 — Colosseum LiveS - The Reunion Concerts
- 1997 — Bread and Circuses
- 2003 — Tomorrow's Blues
- 2007 — Live05
- 2014 – Time On Our Side
Uriah Heep
Tempest
Кен Хенсли
Иэн Хантер
Mountain
| ||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Кларк, Марк"
Отрывок, характеризующий Кларк, Марк
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
