Кларк, Рэмси

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Кларк, Рамсей»)
Перейти к: навигация, поиск
Рамсей Кларк
William Ramsey Clark

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Рамсей Кларк 28 февраля 1968 г.</td></tr>

66-й Генеральный прокурор США
10 марта 1967 — 20 января 1969
Президент: Линдон Джонсон
Предшественник: Николас Катценбах
Преемник: Джон Митчелл
 
Отец: Том Кларк[en]
Образование: Техасский университет в Остине
Чикагский университет

Рамсей Кларк (Рэмси Кларк, англ. William Ramsey Clark; род. 18 декабря 1927, Даллас) — американский государственный деятель, юрист и правозащитник. Министр юстиции США (генеральный прокурор) в 1967—1969 годах при президенте Линдоне Джонсоне.

Известен своей правозащитной деятельностью и критикой вмешательства США в дела других государств. Лауреат премии ООН за заслуги в области прав человека.





Биография

Родился в Далласе в семье Тома Кэмпбелла Кларка[en], министра юстиции США. В 1945—1946 годах служил в армии. В 1949 году окончил Техасский университет в Остине, в 1950 году — Чикагский университет. В 1951—1961 годах работал в юридической компании.

С 1961 года начал работать в Министерстве юстиции США.

В 1965—1967 годах — помощник министра юстиции в администрации Линдона Джонсона.

В 1967—1969 годах — министр юстиции (генеральный прокурор) США в администрации Джонсона. Ушел в отставку в знак протеста против войны во Вьетнаме, куда вылетал для сбора документов об американских бомбардировках и жертвах среди мирного населения[1].

С начала 1990-х годов выступал с резкой критикой внешней политики США. В 1991 году обвинил руководство США в военных преступлениях и преступлениях против человечности за начатую войну в Персидском заливе и санкции против Ирака. Создал организацию «Медицина для Ирака». В Нью-Йорке открыл трибунал «Анти-НАТО», занимавшийся расследованием преступлений правительства США и их союзников против иракского народа[2]. По его словам, из-за экономических санкций Ирак потерял более чем 1,5 миллиона своих граждан, из которых более половины — дети, не дожившие до 5 лет. В 2002 году Кларк заявил: «Сегодня США бомбят Ирак, когда им только заблагорассудится. При этом они вынуждены путём непрерывной пропаганды демонизировать, как Саддама Хусейна, так и весь иракский народ, используя для этого полностью зависящие от правительства США средства массовой информации. Американская пропаганда — это пропаганда расизма, пропаганда ненависти и лжи. Вчера это была антисербская пропаганда, сегодня она антимусульманская и так далее»[3].

В 1999 году выступил против бомбардировок НАТО Югославии. Кларк находился в Югославии в дни бомбардировок, документируя их последствия. Созданный им «Международный центр действия» (англ.) доставлял в Югославию медикаменты, занимался сбором фактов и документов, которые впоследствии вошли в книгу «НАТО на Балканах». Во время выдачи президента Югославии Слободана Милошевича Гаагскому трибуналу Кларк выступал на площади в Белграде, критикуя это соглашение между США и новым правительством Югославии.

В 2004 году вошёл в состав группы юристов, представлявшей интересы Саддама Хуссейна на судебном процессе. В 2006 году выступил юридическим консультантом Слободана Милошевича. На похоронах бывшего президента Югославии Кларк заявил, что история докажет правоту Милошевича. По словам Кларка, Милошевич искал мира и боролся за единство южных славян[2]. Кларк отмечал: «Преступления США в войне с Югославией документированы, так что есть надежда, что появится истинный международный орган правосудия и правительство США будет призвано к ответу и осуждено в соответствии с международным законом. Мы уничтожили Югославию только потому, что она являлась последним островом социализма в Европе»[3].

Награды

В 2008 году награждён премией ООН в области защиты прав человека наряду с бывшим Верховным комиссаром ООН по правам человека Луизой Арбур и неправительственной организацией «Human Rights Watch». Вручая премию, председатель Генеральной Ассамблеи Мигель д’Эското Брокман отметил: «Отмечая 60−летнюю годовщину Всеобщей декларации прав человека, мы признаем неустанную работу и неоценимый вклад этих людей и организаций, которые сражались за то, чтобы права и свободы, упомянутые в этом историческом документе, стали реальностью для людей во всех уголках мира»[2].

Напишите отзыв о статье "Кларк, Рэмси"

Примечания

  1. [www.ng.ru/ideas/2002-01-26/11_klark.html Рамсей Кларк: «Уважать законы правосудия»]
  2. 1 2 3 [web.archive.org/web/20081212012015/www.expert.ru/news/2008/12/11/oon_klark/ Поощрили] // Эксперт Online, 11 декабря 2008
  3. 1 2 [www.ng.ru/ideas/2002-01-26/11_klark.html Рамсей Кларк: «Уважать законы правосудия»] // Независимая газета, 26 января 2002

Ссылки

  • [www.usdoj.gov/jmd/ls/agbiographies.htm#clark2 Биография на сайте Минюста США] (англ.)
  • [www.iacenter.org/ International Action Center] (англ.) (организация, основанная Кларком)
  • [www.ng.ru/ideas/2002-01-26/11_klark.html Интервью: Рамсей Кларк: «Уважать законы правосудия»] // Независимая газета, 26 января 2002

Отрывок, характеризующий Кларк, Рэмси

– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.