Кларк, Элвин

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Кларк.

Элвин Кларк (англ. Alvan Clark, 8 марта 1804, Эшфилд, Массачусетс, США — 19 августа 1887, там же) — американский конструктор-оптик и астроном, основатель фирмы по производству телескопов, не имевший специального образования. Кларк разработал наилучшую для того времени технологию производства и обработки оптического стекла. В частности, именно его фирма изготовила 102-см. ахроматическую линзу для величайшего по сей день телескопа-рефрактора, установленного в Йеркской обсерватории. Его именем названы кратеры на Луне и Марсе.

Биография и деятельность

Происходил из семейства китобоев британского происхождения. По образованию и первой профессии — художник-портретист. В 40-летнем возрасте, после прочтения работ У. Гершеля, заинтересовался астрономией и наладил деловые контакты с директором Гарвардской обсерватории У. Бондом (1789—1859). Бонд позволил ему работать на 38-см. рефракторе обсерватории, и даже вносить изменения в его конструкцию. После этого, Кларк закрыл живописную мастерскую и занялся практической оптикой.

Весьма интересна маркетинговая стратегия Кларка: не сумев убедить европейские и американские научные круги в превосходстве своих инструментов, Кларк в 1851 г. начал наблюдения двойных звёзд, находящихся на пределе наблюдательной техники своего времени. Эти наблюдения были высоко оценены британским астрономом Уильямом Раттером Доусом (1799—1868), который стал приобретать инструменты Кларка для британских обсерваторий. С помощью телескопов Кларка впервые были получены фотографии спектров некоторых звёзд.

В 1859 г. по приглашению Доуса Кларк совершил поездку в Великобританию, где познакомился с Джоном Гершелем и лордом Россом — ведущими астрономами и телескопостроителями своего времени. Данная поездка была чрезвычайно удачной и в коммерческом отношении: Кларк получил несколько заказов в Европе.

В 1860 г. в Кембридже (Массачусетс) заработало производство фирмы Alvan Clark and Sons.

В 1860 г. Кларк получил первый заказ в США: строительство 47-см. телескопа для обсерватории Университета Миссисипи. Законченный в 1862 г., он был самым большим в США. С его помощью, Кларк-младший открыл Сириус-В — невидимый до того спутник одной из ближайших от Земли звёзд.

В 1870 г. Военно-морская обсерватория США в Вашингтоне заказала Кларку 66-см. телескоп (фокусное расстояние 13 м.), с помощью которого в 1877 г. А. Холл открыл спутники Марса.

Фирма Кларка изготовила также телескопы для Пулковской обсерватории (76-см, уничтожен в 1941 г.), Ликской обсерватории (91-см) и Йеркской обсерватории, крупнейший в мире рефрактор (102-см). Два последних телескопы были изготовлены уже Элвином Кларком-младшим. Фирма Кларка построила и 61-см телескоп для Лоуэлловской обсерватории (установлен в 1896).

Судьба фирмы Alvan Clark & Sons

С юридической точки зрения, свою фирму Кларк открыл в 1846 г. Она специализировалась только на производстве линзовых телескопов-рефракторов, и сохраняло монополию на этот вид технологической продукции вплоть до начала ХХ в. Пять крупнейших линзовых телескопов, используемых в мире, были сооружены этой фирмой. Партнёрами Кларка были двое его сыновей: Джордж Бэссет Кларк (1827—1891) и Элвин Грэм Кларк (1832—1897), сам астроном, первооткрыватель спутника Сириуса.

В 1933 г. активы фирмы были приобретены Sprague-Hathaway Manufacturing Company, но компания сохранила торговую марку. В 1936 г. производство было переведено в Соммервилл (Массачусетс), в связи с вхождением фирмы Кларка в состав компании «Перкин-Элмер», по сей день одного из лидеров на рынке высокотехнологической продукции. Оборудование времён Кларка было списано в период Второй мировой войны, а в 1958 г. Sprague-Hathaway Manufacturing Company была ликвидирована.

Награды

Память

В 1970 г. Международный астрономический союз присвоил имя Элвина Кларка кратеру на обратной стороне Луны.

Труды по астрономии

New Double Stars, with remarks, (1857), Clark, A.; Dawes, W. R., Monthly Notices of the Royal Astronomical Society, Vol. 17, p. 257.
New Double Stars discovered, (1859), Monthly Notices of the Royal Astronomical Society, Vol. 20, p. 55.

Напишите отзыв о статье "Кларк, Элвин"

Литература

Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.
Deborah Jean Warner and Robert B. Ariail, Alvan Clark & Sons, artists in optics (2nd English ed.) Richmond, VA. : Willmann-Bell, in association with National Museum of American History, Smithsonian Institution, 1995 (1996 printing), 298 p. ISBN 0-943396-46-8
Timothy Ferris, Seeing in the Dark Simon & Schuster 2002; 117p. ISBN 0-684-86579-3

Ссылки

Historia del Telescopio, Isaac Asimov, Alianza Editorial (1986).
[adsabs.harvard.edu/abstract_service.html Buscador NASA ADS] (trabajos, artículos y publicaciones).
[reference.allrefer.com/encyclopedia/C/Clark-Al.html "Alvan Clark, Astronomy, Biographies"], AllRefer.com, <reference.allrefer.com/encyclopedia/C/Clark-Al.html>

Deborah Jean Warner and Robert B. Ariail. Alvan Clark & Sons, Artists in Optics. — ISBN ISBN 0-943396-46-8.
[www.famousamericans.net/alvanclark/ Биография (на англ. яз.)]

Отрывок, характеризующий Кларк, Элвин

– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».

В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.