Классификация почтовых марок

Классификация почтовых марок — один из сложных вопросов в филателии. Существующие классификации почтовых марок значительно различаются, а порой и противоречат друг другу, поскольку осуществляются по различным признакам — по их назначению, по характеру их эмитента и т. д.

Типы классификаций марок

По назначению

Первые почтовые марки имели одно предназначение — применялись для оплаты писем одного типа. В дальнейшем стали появляться различные почтовые услуги, что требовало новые виды марок — для заказных, служебных писем, для доставки газет и т. д. Соответственно знаки почтовой оплаты и прочие марки разделяют в филателистической литературе на несколько групп:

1. Марки общего пользования.
2. Служебные марки.
3. Марки-виньетки и им подобные непочтовые марки.

Марки общего пользования

Марки первой группы употребляются на самых разных видах почтовой корреспонденции. К ним относятся стандартные марки, которые печатаются очень большими тиражами. Их дизайн часто остаётся десятилетиями неизменным.

В первую группу входят и памятные (юбилейные, коммеморативные) марки, приуроченные к тем или иным событиям и чествующие известных людей. Первая памятная марка была издана в Перу в 1871 году по случаю 20-летия открытия железной дороги между Лимой и Кальяо. С тех пор многочисленные коммеморативные выпуски стали очень популярными среди филателистов — приверженцев тематического коллекционирования.

Ещё одна большая подгруппа — марки предметной тематики, которые, как правило, выпускаются сериями в несколько штук и украшены рисунками растений, животных, техники, репродукциями произведений искусства и т. п. Они не являются ни стандартными, ни коммеморативными.

К маркам общего пользования относят также почтово-благотворительные марки. Их номинал складывается из стоимости почтовых услуг и дополнительной суммы, взимаемой на благотворительные нужды и обычно проставляемой на самих марках. Первые подобные марки были выпущены в Виктории и Новом Южном Уэльсе (Австралия) в 1897 году, а в России — в 1905 году, во время русско-японской войны, с 3-копеечной надбавкой в пользу семей погибших воинов. В советское время почтово-благотворительные марки впервые появились в 1921 году в помощь голодающим Поволжья. По правилам Международной филателистической федерации, если надбавка превышает половину номинала, то такие марки не допускаются на официальные филателистические выставки.

• Примеры почтово-благотворительных (полупочтовых) марок
• Nsw-charity1p1s1897scottB1.jpg

  Одна из первых в мире полупочтовых марок, вышедших в Новом Южном Уэльсе, 1897, 1 пенни, продажная стоимость — 1 шиллинг (Скотт #B1)

• Russia stamp 1904 7k.jpg

  Одна из первых в России марок «В пользу сирот воинов действующей армии», 1904, 7 + 3 копейки,
  КС № 3 (Скотт #B3)

• 1921 CPA 28.jpg

  Первая советская почтово-благотворительная марка,
  1921, 250 + 2000 рублей
   (ЦФА (ИТЦ «Марка») № 28)

Первая группа включает также марки, предназначенные для оплаты особых почтовых услуг или видов доставки:

1. Заказные марки, или марки для заказных почтовых отправлений. Иногда на них предусмотрено специальное свободное место, где указывается номер отправления.
2. Спешные марки, или марки спешной почты (экспресс-почты). Впервые они были изданы в США в 1885 году, а в СССР — в 1932 году.
3. Газетные марки. Они используются для доставки газет и впервые вошли в обиход в 1851 году в Австрии.
4. Марки с уведомлением о получении, которые обозначаются буквами «A R» или надписью фр. «Avis de réception».

• Running Messenger Special Delivery stamps two types.jpg

  Первые спешные марки, эмитированные
  в США (1885, два типа)

• Soviet Union stamp 1932 CPA 387.jpg

  Первая спешная марка СССР, 1932
   (ЦФА (ИТЦ «Марка») № 387)

• Rc1 0915.jpg

  «Синий Меркурий» — первая газетная марка, изданная в Австрии (1851)

• Bolivar 1903 AR ScH1a yellow-orange.jpg

  Марка Боливара для уведомления о вручении с буквами «A R» (от фр. «Avis de réception»), 1903 (Скотт #H1a)

В качестве марок для специальных видов пересылки почты используют авиационные, железнодорожные, паромные, пароходные, автомобильные и другие марки.

Служебные марки

Марки второй группы представляют собой служебные знаки почтовой оплаты, используемые учреждениями, организациями, включая почтовые службы, определёнными категориями лиц. В этой группе выделяют следующие подгруппы:

1. Служебные марки для оплаты государственной и ведомственной корреспонденции. Ранним примером таких марок является выпуск в 1873 году в США девяти серий для канцелярии президента, министерства юстиции, военного и других ведомств, которые при одинаковом рисунке и номиналах отличались цветом. Для изготовления служебных марок очень часто делались надпечатки на почтовых марках общего пользования. Так, в 1901—1904 годах в качестве служебных применялась британская марка в 6 пенсов с портретом Эдуарда VII и надпечаткой, которая считается редчайшей.

В СССР такие марки единственный раз применялись в 1922 году для оплаты служебной корреспонденции Народного комиссариата иностранных дел и других организаций, которая доставлялась воздушной почтой из Берлина в Москву. Одна из марок, номиналом в 50 копеек, с надпечаткой «Воздушная почта / 1200 германских марок» является одной из самых редких советских марок.

Некоторые служебные марки, например, марки Испании 1916 года для депутатов кортесов и сенаторов, не имеют номинала и являются бесплатными. В 1907—1922 годах в Египте использовались бесплатные служебные марки, которые производились при помощи надпечатки англ. «O. H. H. S.» («Для службы его величества») на почтовых марках разных лет, в том числе 1888 года.

2. Служебные марки для нужд почтовых служб. Их наклеивали, к примеру, на письма, если их вскрывали, чтобы определить получателя или отправителя, как это было в случае подобных марок США 1920 года. Надпись на этих марках гласила: «Officially sealed» («Вскрыто в служебном порядке»). К этой подгруппе относят марки для писем, получатель которой отказывался их забрать или не был найден, а также штрафные марки.

3. Порто-марки, или доплатные. С помощью этих марок указывается, сколько получатель должен доплатить в случае корреспонденции, не оплаченной или не полностью оплаченной отправителем.

Когда появились почтовые марки для франкирования писем, или франко-марки, то в первые десятилетия порто-марки выполняли несколько иную функцию. Они использовались, если стоимость пересылки было трудно заранее определить, особенно при направлении писем за границу. Только с учреждением в 1874 году #REDIRECT Всемирного почтового союза были установлены единообразные почтовые тарифы. Впервые порто-марки ввели в употребление в 1859 году во Франции. Среди многочисленных примеров доплатных марок можно назвать более 50 знаков почтовой оплаты с надпечаткой «Postage due» («Почтовая доплата») на марках общего пользования Борнео, марки Австрии 1916 года с надпечаткой «Porto» и др. В СССР доплатные марки выпускались до 1925 года.

4. Марки полевой и солдатской почты. Первые применяются для оплаты писем в действующую армию, вторые — в мирное время. Обычно эта пересылка осуществляется бесплатно. Например, на подобных марках Франции 1901 года стояла надпечатка «F. M.» (сокращённо от фр. «Fran­chise Militaire» — «Освобождено от оплаты, военное»).

Марки-виньетки

Марки третьей группы — непочтовые марки, которые не служат для оплаты почтовой корреспонденции, хотя и могут распространяются через почтовые учреждения.

По характеру эмитента

По характеру эмитента марки делятся на:

• официальные — выпускаются почтовыми администрациями, либо с их разрешения непочтовыми организациями, и могут быть использованы для оплаты почтовых услуг. Порой к официальным выпускам причисляются местные выпуски в случае, если на момент почтовой эмиссии местное почтовое ведомство являлось высшей почтовой инстанцией;
• полуофициальные — эмитируются непочтовыми организациями или местными почтовыми ведомствами без разрешения почтовой администрации как высшей почтовой инстанции, но которая не возражает против обращения таких марок, причём оплаченная ими корреспонденция доставляется адресату;
• неофициальные — издаются частными лицами или организациями без разрешения почтовой администрации или даже в нарушение её прямого запрета;
• марки частной почты — выпускались в некоторых странах частными лицами или организациями раньше появления там государственной почты или параллельно с ней и предназначались для почтового обслуживания территорий, где государственная почта не функционировала по тем или иным причинам.

Среди официальных почтовых марок выделяются:

• стандартные,
• коммеморативные, или памятные,
• почтово-благотворительные, или полупочтовые,
• специального назначения (для оплаты специальных почтовых отправлений — воздушной почты, спешной почты, нетонущей почты, посылок и пакетов и т. п.).

См. также

• Каталог почтовых марок
• Спекулятивная марка
• Классификация непочтовых марок
• Почтовая марка

Литература

• Качинский А. [www.stampsportal.ru/nachinayushchemu-filatelistu/1459-klassif-1973-11 Классификация марок] // Филателия СССР. — 1973. — № 11. — С. 26—27. (Проверено 20 марта 2016) [www.webcitation.org/6g9HVE2za Архивировано] из первоисточника 20 марта 2016.
• [fmus.ru/article02/BS/M.html Марки (почтовые)] // Большой филателистический словарь / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — С. 166—168. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2. (Проверено 20 марта 2016) [www.webcitation.org/6g9HrhXx4 Архивировано] из первоисточника 20 марта 2016.
• Соколов М. П., Ниселевич Л. М., Смыслов А. М. Спутник филателиста / Всесоюзное общество филателистов. — М.: Связь, 1971. — 167 с. — 50 000 экз.

Отрывок, характеризующий Классификация почтовых марок

– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.