Классический «Доктор Кто» (2 сезон)
Поделись знанием:
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.
Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Эта статья — о сезоне телесериала 1964/1965 гг.. О сезоне телесериала 2006 г. см. Доктор Кто (2 сезон).
| Классический «Доктор Кто» 2 сезон | |
|---|---|
 </small>
| |
| В ролях | Уильям Хартнелл Кэрол Энн Форд Жаклин Хилл Уильям Расселл Марин О'Брайен Питер Пёрвес |
| Страна |  Великобритания
|
| ТВ-канал | BBC One |
| Первый показ | 31 октября 1964 года — 24 июля 1965 года |
| Количество эпизодов | 39 (9 серий) |
| Хронология сезонов | |
| ← Предыдущий | Следующий → |
| Сезон 1 | Сезон 3 |
Премьера второго сезона классических серий британского научно-фантастического сериала «Доктор Кто» состоялась 31 октября 1964 года, с выходом на экраны серии «Планета гигантов». Сезон завершился 24 июля 1965 года показом последнего эпизода серии «Вмешивающийся во время».
Содержание
Актёрский состав
- Уильям Хартнелл в роли Первого Доктора
- Кэрол Энн Форд в роли Сьюзан Форман
- Жаклин Хилл в роли Барбары Райт
- Уильям Расселл в роли Яна Честертона
- Марин О’Брайен в роли Вики
- Питер Пёрвес в роли Стивена Тейлора
Актёр Уильям Хартнелл вернулся к роли Доктора, таинственного инопланетного путешественника в пространстве и времени. Данное воплощение этого персонажа впоследствии стало известно как Первый Доктор. С ним путешествуют три спутника: его внучка Сьюзан Форман (Кэрол Энн Форд) и её школьные учителя Барбара Райт (Жаклин Хил) и Ян Честертон (Уильям Расселл). Тем не менее, Кэрол Энн Форд покинула проект после выхода серии «Вторжение далеков на Землю», в следующей же серии её заменила Марин О’Брайен в роли Вики. В конце серии «Погоня» в последний раз появились Ян Честертон (Уильям Расселл) и Барбара Райт (Жаклин Хилл) и впервые появился Стивен в исполнении Питера Пёрвеса.
Приглашённый
В серии «Вмешивающийся во время» впервые появляется Вмешивающийся монах. Его роль исполнил приглашённый актёр Питер Баттерворт.
Серии
После выхода на экраны серии «Вторжение далеков на Землю» Деннис Спунер сменил Дэвида Уитакера на посту редактора сценариев. Он редактировал сценарии всех последующих серий сезона, кроме «Вмешивающегося во время», редактором которого стал Дональд Тош. Верити Ламберт оставалась в качестве продюсера до конца сезона, Мервин Пинфилд ушёл с поста ассистента продюсера после окончания съёмок серии «Римляне»[1]. Согласно планам производственной команды в сезоне должно было быть 40 эпизодов, но впоследствии третий и четвёртый эпизод «Планеты гигантов» было решено объединить в один, в итоге в окончательной версии сезон имеет 39 эпизодов. Обрывки отснятого материала, не использованные при монтаже этих эпизодов, впоследствии были включены в тизер серии 3-го сезона классического сериала, состоящей из единственного эпизода, «Миссия в неизвестное».
Серия «Вмешивающийся во время» стала первым примером сюжета, впоследствии ставшего известным как «псевдоисторический» — действие его происходит в прошлом, и кроме ТАРДИС, Доктора и его спутников, в нём присутствуют и другие элементы фантастики[2].
2 сезон считается самым полным из всех чёрно-белых сезонов «Доктора Кто», поскольку в нём отсутствуют лишь два эпизода, оба относятся к серии «Крестовый Поход».
| Номер | Название | Названия частей (эпизодов) | Режиссёр | Сценарист | Зрителей (миллионов)[3] |
Индекс оценки (из 100)[3] | Дата выхода в эфир |
Код |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 9 | «Планета гигантов»[№ 1] («Planet of Giants») |
«Планета гигантов» («Planet of Giants») |
Мервин Пинфилд Дуглас Кэмфилд |
Луис Маркс | 8,4 | 57 | 31 октября 1964 | J |
| «Опасное путешествие» («Dangerous Journey») |
8,4 | 58 | 7 ноября 1964 | |||||
| «Кризис» («Crisis») |
8,9 | 59 | 14 ноября 1964 | |||||
| 10 | «Вторжение далеков на Землю» («The Dalek Invasion of Earth») |
«Конец света» («World's End») |
Ричард Мартин | Терри Нейшн | 11,4 | 63 | 21 ноября 1964 | K |
| «Далеки» («The Daleks») |
12,4 | 59 | 28 ноября 1964 | |||||
| «День расплаты» («Day of Reckoning») |
11,9 | 59 | 5 декабря 1964 | |||||
| «Конец завтрашнего дня» («The End of Tomorrow») |
11,9 | 59 | 12 декабря 1964 | |||||
| «Пробужденный союзник» («The Waking Ally») |
11,4 | 58 | 19 декабря 1964 | |||||
| «Точка воспламенения» («Flashpoint») |
12,4 | 60 | 26 декабря 1964 | |||||
| 11 | «Спасение» («The Rescue») |
«Могущественный враг» («The Powerful Enemy») |
Кристофер Бэрри | Дэвид Уитакер | 12 | 57 | 2 января 1965 | L |
| «Отчаянные меры» («Desperate Measures») |
13 | 59 | 9 января 1965 | |||||
| 12 | «Римляне» («The Romans») |
«Работорговцы» («The Slave Traders») |
Кристофер Бэрри | Деннис Спунер | 13 | 53 | 16 января 1965 | M |
| «Все дороги ведут в Рим» («All Roads Lead to Rome») |
11,5 | 51 | 23 января 1965 | |||||
| «Заговор» («Conspiracy») |
10 | 50 | 30 января 1965 | |||||
| «Ад» («Inferno») |
12 | 50 | 6 февраля 1965 | |||||
| 13 | «Планета-сеть» («The Web Planet») |
«Планета-сеть» («The Web Planet») |
Ричард Мартин | Билл Страттон | 13,5 | 56 | 13 февраля 1965 | N |
| «Зарби» («The Zarbi») |
12,5 | 53 | 20 февраля 1965 | |||||
| «Бегство от опасности» («Escape to Danger») |
12,5 | 53 | 27 февраля 1965 | |||||
| «Кратер игл» («Crater of Needles») |
13 | 49 | 6 марта 1965 | |||||
| «Вторжение» («Invasion») |
12 | 48 | 13 марта 1965 | |||||
| «Центр» («The Centre») |
11,5 | 42 | 20 марта 1965 | |||||
| 14 | «Крестовый поход» («The Crusade») |
«Лев» («The Lion») |
Дуглас Кэмфилд | Дэвид Уитакер | 10,5 | 51 | 27 марта 1965 | P |
| «Рыцарь Яффы» (†)[№ 2] («The Knight of Jaffa») |
8,5 | 50 | 3 апреля 1965 | |||||
| «Колесо фортуны» («The Wheel of Fortune») |
9 | 49 | 10 апреля 1965 | |||||
| «Военачальники» (†) («The Warlords») |
9,5 | 49 | 17 апреля 1965 | |||||
| 15 | «Космический музей» («The Space Museum») |
«Космический музей» («The Space Museum») |
Мервин Пинфилд | Глин Джонс | 10,5 | 61 | 24 апреля 1965 | Q |
| «Измерения времени» («The Dimensions of Time») |
9,2 | 53 | 1 мая 1965 | |||||
| «Поиск» («The Search») |
8,5 | 56 | 8 мая 1965 | |||||
| «Конечная стадия» («The Final Phase») |
8,5 | 49 | 15 мая 1965 | |||||
| 16 | «Погоня» («The Chase») |
«Палачи» («The Executioners») |
Ричард Мартин Дуглас Кэмфилд |
Терри Нейшн | 10 | 57 | 22 мая 1965 | R |
| «Смерть времени» («The Death of Time») |
9,5 | 56 | 29 мая 1965 | |||||
| «Полёт через вечность» («Flight Through Eternity») |
9 | 55 | 5 июня 1965 | |||||
| «Путешествие в террор» («Journey into Terror») |
9,5 | 54 | 12 июня 1965 | |||||
| «Смерть Доктора Кто» («The Death of Doctor Who») |
9 | 56 | 19 июня 1965 | |||||
| «Решающая планета» («The Planet of Decision») |
9,5 | 57 | 26 июня 1965 | |||||
| 17 | «Вмешивающийся во время» («The Time Meddler») |
«Наблюдатель» («The Watcher») |
Дуглас Кэмфилд | Деннис Спунер | 8,9 | 57 | 3 июля 1965 | S |
| «Вмешивающийся монах» («The Meddling Monk») |
8,8 | 49 | 10 июля 1965 | |||||
| «Битва умов» («A Battle of Wits») |
7,7 | 53 | 17 июля 1965 | |||||
| «Поражение» («Checkmate») |
8,3 | 54 | 24 июля 1965 |
Производство
В рамках первого производственного блока были сняты лишь первые две серии, которые и были запущены в рамках второго сезона[4] . В августе 1964 года Верити Ламберт настояла на увеличении количества эпизодов. поскольку гарантировался выход лишь тринадцати эпизодов. Поскольку 9 из них уже должны были выйти как «Планета гигантов» и «Вторжение далеков на Землю», в запасе оставалось лишь четыре эпизода, что с точки зрения продюсера было недостаточно, чтобы сохранить основной актёрский состав, а, тем более, исключить из него Кэрол Энн Форд. В интересах актёров и их агентов было решено добавить ещё 13 эпизодов. В последний день съёмок второй серии пришло подтверждение, что всего во втором производственном блоке будет снято не 13, а 26 эпизодов, что, таким образом, увеличило количество эпизодов в сезоне до 39[4].
Утраченные эпизоды
См. также: Утраченные эпизоды телесериала «Доктор Кто»
- «Крестовый поход» — утрачены эпизоды 2 и 4 (из 4). Восстановлены в виде фанатских реконструкций.
DVD и Blu-Ray
| Серия | Количество и продолжительность эпизодов |
Регион 2 | Регион 4 | Регион 1 |
|---|---|---|---|---|
| «Планета гигантов» | 3 × 25 мин. | 20 августа 2012 года[5][6] | 5 сентября 2012 года[7] | 11 сентября 2012 года[8] |
| «Вторжение далеков на Землю» | 6 × 25 мин. | 9 июня 2003 года | 13 августа 2003 года | 7 октября 2003 года |
| Спасение/Римляне: «Спасение» (2 эпизода) «Римляне» (4 эпизода) |
6 × 25 мин. | 23 февраля 2009 года | 2 апреля 2009 года | 7 июля 2009 года |
| «Планета-сеть» | 6 × 25 мин. | 3 октября 2005 года | 3 ноября 2005 года | 5 сентября 2005 года |
| Космический музей/Погоня: «Космический музей» (4 эпизода) «Погоня» (6 эпизодов) |
10 × 25 мин. | 1 марта 2010 года | 6 мая 2010 года | 6 июля 2010 года |
| «Вмешивающийся во время» | 4 × 25 мин. | 4 февраля 2008 года | 2 апреля 2008 года | 5 августа 2008 года |
- Затерянные во времени
Все серии, эпизоды которых утеряны, включая серии этого сезона, были объединены в единое коллекционное издание «Затерянные во времени». В регионе 1 издание выходило в двух форматах: в виде двух независимых томов (для эпизодов серий с Первым и Вторым Докторами соответственно) и в виде единого сборника. В Регионах 2 и 4 доступен только в виде единого сборника.
| Серия | Количество и продолжительность эпизодов |
Регион 2 | Регион 4 | Регион 1 |
|---|---|---|---|---|
| «Крестовый поход»(эпизоды 1 и 3, а также аудио эпизодов 2 и 4) | 6 × 25 мин. 2 аудио × 25 мин. |
1 ноября 2004 года | 2 декабря 2004 года 1 июля 2010 года |
2 ноября 2004 года |
Книги
| Серия | Адаптация | Автор | Впервые опубликована |
|---|---|---|---|
| «Планета гигантов» | «Планета гигантов» | Терренс Дикс | |
| «Вторжение далеков на Землю» | «Доктор Кто и Вторжение далеков на Землю» | Терренс Дикс | |
| «Спасение» | «Спасение» | Ян Мартер | |
| «Римляне» | «Римляне» | Дональд Коттон | |
| «Планета-сеть» | «Доктор Кто и Зарби» | Билл Страттон | |
| «Крестовый поход» | «Доктор Кто и Крестоносцы» | Дэвид Уитакер | |
| «Космический музей» | «Космический музей» | Глин Джонс | |
| «Погоня» | «Погоня» | Джон Пил | |
| «Вмешивающийся во время» | «Вмешивающийся во время» | Найджел Робинсон |
См. также
Напишите отзыв о статье "Классический «Доктор Кто» (2 сезон)"
Примечания
Комментарии
- ↑ В начале производства сериала каждый эпизод имел собственное название и общее название серии не показывалось на экране. Сейчас, спустя много лет, уже сложно отличить официальные названия из справочной службы BBC и названия, придуманные фанатами.
- ↑ Здесь и далее пометкой (†) обозначены эпизоды, сохранившиеся только в кадрах и аудио
Источники
- ↑ [www.bbc.co.uk/doctorwho/classic/episodeguide/season2.shtml Doctor Who Classic Episode Guide - Season 2]. BBC. Проверено 20 августа 2012.
- ↑ [www.bbc.co.uk/programmes/p00kl49h/features/the-time-meddler-the-fourth-dimension The Time Meddler]. BBC. Проверено 22 ноября 2012.
- ↑ 1 2 [guide.doctorwhonews.net/info.php?detail=ratings&type=date Ratings Guide]. Проверено 27 декабря 2014.
- ↑ 1 2 Richard Molesworth (compiler). The Rescue with Information Text [DVD]. The Rescue DVD: BBC Worldwide.
- ↑ [www.doctorwhonews.net/2011/05/dwn030511125312-dvd-schedule-update.html The Doctor Who News Page: DVD Schedule Update]. Doctorwhonews.net (3 May 2011). Проверено 18 мая 2011.
- ↑ [twitter.com/#!/classicdw/status/57400338541580290 Twitter / Classic Doctor Who: Finishing touches to PLANE]. Twitter.
- ↑ [www.ezydvd.com.au/DVD/doctor-who-planet-of-giants/dp/6117187 Doctor Who: Planet of Giants]. Ezydvd.com.au. Проверено 20 августа 2012.
- ↑ [www.amazon.com/dp/B008D1Q1U6 Doctor Who: Planet of Giants (2012)]. Amazon.com. Проверено 18 июля 2012.
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Классический «Доктор Кто» (2 сезон)
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.
Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
