Клаустрофобия

Клаустрофо́бия (от лат. claustrum — «закрытое помещение» и др.-греч. φόβος — «страх») — психопатологический симптом, фобия замкнутых или тесных пространств. Считается, наряду с агорафобией, одним из самых распространённых патологических страхов.

Клиническая картина клаустрофобии

Как правило, у больного возникает чувство тревоги, когда он находится в каком-либо помещении, особенно если оно маленькое или в нём мало окон. Больной предпочитает оставлять двери всегда открытыми и находиться ближе к выходу. У человека чувство тревоги сильно усугубляется, если из замкнутого помещения в особых случаях нельзя выйти (лифт, вагон поезда, самолёт). Как правило, больной избегает лифта и использует лестницу. Больной также стремится избегать большой и плотной толпы. Причиной возникновения клаустрофобии может быть психическая травма, полученная в детстве или в опасных ситуациях (например, пожар), либо в результате слабой психики человека.

Во время приступа проявляются следующие симптомы:

• Сильное сердцебиение
• Одышка без физического напряжения
• Предобморочное состояние, головокружение
• Потливость
• Дрожь
• Чувство непреодолимой угрозы

Методы психотерапии клаустрофобии те же, что и для других видов фобий. В частности, в рамках бихевиоризма предлагается следующий метод:

1. Пациент обучается навыкам релаксации, контроля своего физического стресса и блокировки негативных мыслей.
2. Поэтапное погружение пациента в пугающую его ситуацию (имплозивная терапия).

См. также

Агорафобия

Отрывок, характеризующий Клаустрофобия

– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.