Клеанф
| Клеанф |
Клеанф (греч. Κλεανθης) из Асса (ок. 331[1]/330, Асс[2], Малая Азия — ок. 230 до н. э., Афины) — греческий философ-стоик, представитель Ранней Стои, живший в середине III века до н. э., ученик Зенона Китийского и с его смертью его преемник во главе стоической школы.
Биография
В молодости был кулачным бойцом. Οк. 280 г. до н. э. пришёл учиться к Зенону[1]. Придя в Афины с 4 драхмами, уплатил их ему за право слушать его чтение, а по ночам носил воду и месил муку[3].
Из его многочисленных сочинений, кроме мелких отрывков, сохранён Стобеем «Гимн к Зевсу». Это самый большой текст, дошедший до нашего времени от Древней Стои. В этом произведении Вселенная «предстаёт одним большим живым существом, душа которого — Бог, а сердце — Солнце»[4].
Клеанф известен главным образом тем, что обвинил в безбожии и потребовал изгнания автора гелиоцентрической системы Аристарха Самосского за то, что тот «сдвинул с места Очаг [Сердце] Вселенной», под которым Клеанф подразумевал, очевидно, Землю[5]. Последовали ли греки совету Клеанфа, неизвестно.
По одной из версий, Апостол Павел цитирует Клеанфа в своей речи, произнесённой в Афинах, которая записана в 17-й главе книги Деяний Апостолов: «Как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: 'мы Его и род'.» (Деян. 17:28) (по другим версиям, Павел цитирует провидца Эпименида, либо поэта Пиндара).
Клеанф первым из стоиков обратился к Гераклиту[6].
Самым значительным учеником Клеанфа был его преемник Хрисипп, начавший учиться у него ок. 260 г. до н. э.[1]. Также у него, возможно, учился учившийся у Зенона Сфер Боспорский[7].
Клеанфу принадлежит переведенное на латынь Сенекой выражение «Ducunt volentem fata, nolentem trahunt» («Желающего судьба ведёт, нежелающего — тащит»).
Напишите отзыв о статье "Клеанф"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Новая философская энциклопедия: [iph.ras.ru/page24193483.htm хронологические таблицы]
- ↑ Суриков И. Е., Ленская В. С., Соломатина Е. И., Таруашвили Л. И. История и культура Древней Греции. Энциклопедический словарь / Под общ. ред. И. E. Сурикова. — М.: Языки славянских культур, 2009. — 729 с. — 800 экз. — ISBN 978-5-9551-0355-6. С. 104
- ↑ Клеанф, стоик // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Чанышев А. Н. Курс лекций по древней и средневековой философии. — М.: Высшая школа, 1991. — 512 с., с. 123
- ↑ [www.astro-cabinet.ru/library/Plytarch/Plytarch_2.htm#%D0%AF%20%D0%B5%D1%89%D0%B5 Плутарх, О лике, видимом на диске Луны (отрывок 6)].
- ↑ Клеанф / А. А. Столяров // Новая философская энциклопедия
- ↑ [iph.ras.ru/elib/2904.html Энциклопедия]
Ссылки
- [iph.ras.ru/elib/1435.html Клеанф] / А. А. Столяров // Новая философская энциклопедия : в 4 т. / пред. науч.-ред. совета В. С. Стёпин. — 2-е изд., испр. и доп. — М. : Мысль, 2010.</span>
- Диоген Лаэртский. [www.krotov.info/lib_sec/05_d/dio/gen_06.htm О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов]. Кн.7.
Отрывок, характеризующий Клеанф
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
