Клевер
Поделись знанием:
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
| Клевер | |||||||||||||||||||||
 Клевер луговой (Trifolium pratense) — типовой вид рода Клевер | |||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||
|
Trifolium L., 1753 | |||||||||||||||||||||
| Типовой вид | |||||||||||||||||||||
| Виды | |||||||||||||||||||||
|
См. Виды рода Клевер
| |||||||||||||||||||||
| Ареал | |||||||||||||||||||||
Область естественного распространения
| |||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||
Кле́вер (лат. Trifólium) — род растений семейства Бобовые (Fabaceae), подсемейства Мотыльковые (Faboideae). Научное название рода — trifolium — означает «трилистник».
Содержание
Ботаническое описание
Однолетние и многолетние травы, корневище которых становится у некоторых деревянистым. Корневая система — стержневая.
Листья в основном тройчатые, изредка лапчатые или состоят из четырёх листочков; прилистники плёнчатые и между собой более или менее срастаются.
Цветки у разных видов красные, белые, реже — неодноцветные. Цветки небольшие или даже мелкие, собранные у большинства в виде головок, нередко прикрытых, особенно в начале, верхним или двумя верхними листьями, образующими род поволоки. Расположение цветов зонтиками, кистью или поодиночке редко. Цветок построен по типу мотыльковых, из десяти тычинок девять срастаются нитями, а одна остаётся свободной. Завязь короткая, содержит от двух до шести семяпочек.
После отцветания венчик высыхает, но не сваливается и окутывает маленький плод — боб, содержащий одно или два семени, редко больше. Этот боб поздно вскрывается, иногда и вовсе остаётся невскрытым. Мелкие семена почти шаровидны или несколько удлинены.
Характерной особенностью клевера является то, что единственными насекомыми-опылителями, способными его опылять, являются шмели и пчёлы. Эта особенность играет большую роль в приспособленности клевера.
Азотфиксаторы
Корни клевера несут на своих ветвях особого рода вздутия, или клубеньки, как это встречается и у многих других бобовых, внутри которых живут особые бактерии (Rhizobium leguminosorum или Bacillus radicicola), способные задерживать азот, заключённый в воздухе, содержащемся в почве, и передавать его растению в удобной для ассимиляции форме (см. Азотфиксация). Это обстоятельство объясняет накопление азота в почве, где рос клевер или другие бобовые, объясняет и оплодотворяющее почву запахивание бобовых, то есть так называемое зелёное удобрение, или сидерацию.
Значение и применение
Клевер — медонос. Клеверный мёд относится к числу лучших. Он прозрачен, с тонким ароматом и нежным вкусом, при кристаллизации образует твёрдую белую массу[2].
Виды
По информации базы данных The Plant List, род включает 244 видов[3]:
- Trifolium africanum Ser. — Клевер африканский
- Trifolium alexandrinum L. — Клевер александрийский, или Клевер египетский
- Trifolium alpestre L. — Клевер альпийский, или Клевер отменный
- Trifolium ambiguum M.Bieb. — Клевер сходный
- Trifolium andersonii A.Gray — Клевер Андерсона
- Trifolium angulatum Waldst. & Kit. — Клевер угловатый
- Trifolium angustifolium L. — Клевер узколистный
- Trifolium apertum Bobrov — Клевер открытозевый
- Trifolium arvense L. — Клевер пашенный
- Trifolium aureum Pollich — Клевер золотистый
- Trifolium badium Schreb. — Клевер коричневый
- Trifolium brandegei S.Watson — Клевер Брандеги
- Trifolium campestre Schreb. — Клевер полевой
- Trifolium canescens Willd. — Клевер седоватый
- Trifolium caucasicum Tausch — Клевер кавказский
- Trifolium cyathiferum Lindl. — Клевер чашеносный
- Trifolium dasyphyllum Torr. & A.Gray — Клевер серо-голубой
- Trifolium diffusum Ehrh. — Клевер раскидистый
- Trifolium dubium Sibth. — Клевер сомнительный
- Trifolium echinatum M.Bieb. — Клевер иглистый
- Trifolium eximium DC. — Клевер отменный
- Trifolium fragiferum L. — Клевер земляничный
- Trifolium glomeratum L. — Клевер скученный
- Trifolium gordejevii (Kom.) Z.Wei — Клевер Гордеева
- Trifolium haydenii Porter — Клевер Хайдена
- Trifolium hirtum All. — Клевер мохнатый
- Trifolium hybridum L. — Клевер гибридный, или Клевер розовый, или Клевер шведский
- Trifolium incarnatum L. — Клевер пунцовый, или Клевер мясо-красный
- Trifolium lappaceum L. — Клевер репейниковый
- Trifolium longipes Torr. & A.Gray — Клевер длинностебельный, или Клевер длинноногий
- Trifolium lupinaster L. — Клевер люпиновый, или Клевер пятилистный
- Trifolium macrocephalum (Pursh) Poir. — Клевер крупноголовый
- Trifolium medium L. — Клевер средний
- Trifolium micranthum Viv. — Клевер мелкоцветковый
- Trifolium montanum L. — Клевер горный
- Trifolium nanum Torr. — Клевер маленький
- Trifolium ochroleucon Huds. — Клевер бледно-жёлтый
- Trifolium pannonicum Jacq. — Клевер венгерский, или Клевер паннонский
- Trifolium parnassii Boiss. & Spruner — Клевер парнасский
- Trifolium parryi A.Gray — Клевер Парри
- Trifolium phleoides Willd. — Клевер батлачковый
- Trifolium physodes M.Bieb. — Клевер вспухлый
- Trifolium polyphyllum (C.A.Mey.) Latsch. — Клевер многолистный
- Trifolium pratense L. typus[4] — Клевер луговой
- Trifolium repens L. — Клевер ползучий, или Клевер белый, или Клевер голландский
- Trifolium resupinatum L. — Клевер опрокинутый, или Клевер персидский
- Trifolium retusum L. — Клевер бедноцветковый
- Trifolium rubens L. — Клевер красный, или Клевер красноватый
- Trifolium spadiceum L. — Клевер тёмно-каштановый
- Trifolium squamosum L. — Клевер приморский
История — клевер в мифологии и символах
- Трилистник — традиционный символ Ирландии и ирландцев. История возникновения символа восходит к Святому Патрику, который использовал лист клевера для объяснения догмата Святой Троицы.
- Цветки клевера наряду с цветками льна присутствуют на государственном гербе Белоруссии.
- Четырёхлистный клевер в западной традиции считается символом удачи[5].
Народные приметы
- Перед дождём листочки клевера выпрямляются.
- Клевер сближает листочки, наклоняется — перед ненастьем.
- Клевер стоит прямо или складывает листочки — надвигается буря[6].
Напишите отзыв о статье "Клевер"
Примечания
- ↑ Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
- ↑ Ватолин Д. О мёде и не только о нём // Наука и жизнь. — 2008. — № 11. — С. 125.
- ↑ [www.theplantlist.org/1.1/browse/A/Leguminosae/Trifolium/ Trifolium] (англ.). The Plant List. Version 1.1. (2013). Проверено 18 сентября 2016.
- ↑ [www.bgbm.org/scripts/asp/IAPT/ncugentry.asp?name=Trifolium NCU-3e. Names in current use for extant plant genera. Electronic version 1.0. Entry for Trifolium L.] (англ.) (Проверено 22 августа 2009)
- ↑ Mabey, Richard, Flora Britannica, изд. Sinclair-Stevenson, L., 1996, стр. 225. ISBN 1-85619-377-2
- ↑ Стрижёв А. В. Календарь русской природы. — 3-е изд., перераб. — М.: Моск. рабочий, 1981. — С. 208—209.
Литература
- Бобров Е. Г. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/flora_sssr1945_11.djvu Род 1345. Клевер — Trifolium] // Флора СССР : в 30 т. / гл. ред. В. Л. Комаров. — М.—Л. : Изд-во АН СССР, 1945. — Т. XI / ред. тома Б. К. Шишкин. — С. 189—264. — 432 с. — 4000 экз.</span>
Ссылки
- Бекетов А. Н. Клевер, растения из семейства бобовых // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907. (Проверено 17 сентября 2011)
- [flower.onego.ru/anpine/trifoliu.html Клевер в Энциклопедии декоративных садовых растений] Проверено 21 декабря 2008 г.
- [eol.org/pages/27877/overview Клевер]: информация на сайте «Энциклопедия жизни» (EOL) (англ.) Проверено 02 февраля 2009 г.
- [www.ars-grin.gov/cgi-bin/npgs/html/genus.pl?12357 Клевер] (англ.): информация на сайте GRIN (Проверено 15 августа 2009)
Отрывок, характеризующий Клевер
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
