Клейн, Даниил

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Даниил Клейн
Danielius Kleinas
Дата рождения:

30 мая 1609(1609-05-30)

Место рождения:

Тильзит (Восточная Пруссия

Дата смерти:

28 ноября 1666(1666-11-28) (57 лет)

Место смерти:

Тильзит

Направление:

Религиозная деятельность

Даниил Клейн (лит. Danielius Kleinas; 30 мая 1609, Тильзит — 28 ноября 1666, там же) — литовский духовный писатель XVII века, жил в Тильзите.



Биография

Даниил Клейн родился в Тильзите, там же окончил школу. В 16271636 годах учился в Кёнигсбергском университете (Альбертина). С 1637 года служил пастором в Тильзите.

Написал и опубликовал в 1653 году в Кёнигсберге первую грамматику литовского языка на латинском языке «Grammatica Litvanica», в которой был систематически описан грамматический строй литовского языка и предпринята попытка установить нормы литературного литовского языка того времени. Труд имел большое значение для развития литовского языка и его изучения, например, Клейн ввел в литовский язык отличительную букву Ė. На него опирались авторы других грамматик литовского языка, выпущенных в XVIII веке в Восточной Пруссии. В 1654 году был издан труд «Grammatica Litvanico-Germanicum…».

Подготовил и в 1666 году выпустил «Naujos Giesmių knygos», исправленный перевод немецких протестантских духовных песнопений на литовском языке (2-е издание вышло в 1685 году, 3-е — в 1705 году). В дополнение к нему прилагался молитвенник — первый печатный литовский молитвенник, состоящий из 229 песен, многие из которых Клейн написал сам. Это издание, переиздававшееся много раз, дало Клейну славу одного из первых литовских духовных поэтов и преобразователя литовского языка. Кроме того, Клейн выпустил немецко-русский словарь.

Клейн хорошо знал немецкий, греческий, латинский, литовский, сирийский, еврейский и арабский языки.

Напишите отзыв о статье "Клейн, Даниил"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Клейн, Даниил

Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.