Клептопаразитизм
Клептопаразитизм (от др.-греч. κλέπτω — ворую и паразитизм) — насильственное или тайное присвоение чужого кормового или гнездового ресурса. Характерен для птиц, млекопитающих, рептилий, рыб, насекомых и других животных.
Клептопаразиты извлекают пользу, получая корм или другие объекты (гнездо или гнездовой материал), которые они не могут получить самостоятельно, или экономя время и усилия, требуемые для этого. Однако, при этом они рискуют получить отпор от хозяина воруемых ресурсов.
Клептопаразитизм может быть внутривидовым (паразит принадлежит к тому же виду, что и жертва; воровство у людей) или межвидовым (паразит и жертва принадлежат к различным видам). В последнем случае паразит может быть близким родичем организма, на котором тот паразитирует (Правило Эмери).
При гнездовом паразитизме паразит использует хозяина, или того же вида (внутривидовой гнездовой паразитизм), или другого (межвидовой) для выращивания своего потомства (кукушки, шмели-кукушки Psithyrus).
Содержание
Пчёлы и осы
Например, самка шмеля-кукушки проникает в гнездо шмеля-хозяина и убивает матку колонии. Затем она откладывает свои собственные яйца, а рабочие особи шмелей вида-хозяина впоследствии выкармливают личинок шмеля-паразита. Более 700 видов рода Nomada паразитируют на других видах пчёл, например, на родах Andrena, Lasioglossum, Melitta.
В гнездах Vespula rufa паразитирует Vespula austriaca. Рабочие особи Vespula rufa выкармливают личинок осы-паразита, которые превращаются в полноценных самцов или самок. Рабочие особи у Vespula austriaca отсутствуют.
Триба песочных ос Nyssonini (Crabronidae) включает множество видов-клептопаразитов (род Nysson и другие). Осы подсемейства Ceropalinae являются клептопаразитами других дорожных ос (Pompilidae).
Мухи
Некоторые мухи являются клептопаразитами, например представители семейств Chloropidae и Milichiidae (посещают паутины, воруя у пауков часть их добычи). Другие ассоциированы с Asilidae и муравьями Crematogaster.[1] Мухи рода Bengalia (Calliphoridae) воруют корм и куколок, транспортируемые муравьями по фуражировочным дорожкам.[2]
Клопы
Клептопаразитизм известен у полуводного клопа Velia caprai.[3]
Муравьи
Домовый муравей-вор (Diplorhoptrum fugax) встречается в гнёздах Formica cunicularia, Formica rufibarbis и др. Муравьи-амазонки (Polyergus) воруют коконы видов-«рабов». Гнездовой паразитизм у муравьёв принимает форму социального паразитизма, при котором паразит полностью существует благодаря общественным насекомым. Оплодотворённая самка паразитирующего вида (Lasius umbratus, рыжий лесной муравей) проникает в гнездо вида-хозяина (Lasius niger, Formica fusca), убивает в нём царицу, занимая её место, и начинает откладывать свои собственные яйца. Вышедшие из них рабочие особи постепенно заселяют муравейник, сменяя его хозяев.
Пауки
Воровство корма среди пауков известно в 5 семействах:
- Theridiidae (Argyrodes)
- Dictynidae (Archaeodictyna ulova)
- Salticidae (виды родов Portia и Simaetha)
- Symphytognathidae (Curimagua bayano)
- Mysmenidae (Isela okuncana, Kilifia inquilina, и виды рода Mysmenopsis).[4]
Рептилии
Крокодилы и вараны, оппортунистически крадущие добычу у других хищников.
Птицы
Крупные чайки (серебристая чайка, морская чайка, чайка-бургомистр и другие), фрегаты и поморники нападают в воздухе на несущих своим птенцам рыбу крачек и других морских птиц (чистики, топорки, кайры, тупики и моевки) и, преследуя жертву, заставляют бросить корм, который сразу же на лету подхватывают. Но и сами крачки и другие виды морских птиц также при возможности используют данную практику[5]. Ночное гнездение некоторых морских птиц часто объясняют защитой от возрастающего пиратства в светлое время суток[6]. Вероятно, клептопаразитизм не играет ключевой роли в поведении любого вида, а является лишь дополнительным способом добывания корма наряду с охотой. Исследование, проведённое орнитологами в отношении большого фрегата (Fregata minor), ворующего пищу у голуболицой олуши (Sula dactylatra), показало, что фрегаты за счёт клептопаразитизма способны до 40 % обеспечить себя пропитанием, но в среднем эта цифра составляет только 5 %[7]. Многие виды чаек и других морских птиц, как северный гигантский буревестник (Macronectes halli) при случае питаются падалью — другими погибшими птицами или млекопитающими. Падальщиками также являются некоторые виды альбатросов — анализ проглоченных кальмаров показал, что некоторые из них оказались слишком крупными, чтобы быть пойманными живьём. Кроме того, в желудках альбатросов оказались виды, которые, скорее всего, были им недоступны ввиду разного ареала [8].
Млекопитающие
Отношения гиен, леопардов, гепардов и львов в Африке.[9] Или, например, медведей, волков и пум в Северной Америке. И т.д., т.п.
Напишите отзыв о статье "Клептопаразитизм"
Примечания
- ↑ Wild, A. L. & Brake, I. 2009. Field observations on Milichia patrizii ant-mugging flies (Diptera: Milichiidae: Milichiinae) in KwaZulu-Natal, South Africa. African Invertebrates 50 (1): 205—212.[www.africaninvertebrates.org.za/Wild_Brake_2009_50_1_428.aspx]
- ↑ Sivinski, J., S. Marshall and E. Petersson (1999). Kleptoparasitism and phoresy in the diptera. Florida Entomologist 82 (2) [www.fcla.edu/FlaEnt/fe82p179.pdf]
- ↑ Erlandsson, Ann (1988). «Food sharing vs monopolising prey: a form of kleptoparasitism in Velia caprai (Heteroptera)». Oikos 53: 203–206. DOI:10.2307/3566063.
- ↑ Coyl, F. A., O’Shields, T. C. & Perlmutter, D. G. (1991). Observations on the behaviour of the kleptoparasitic spider, Mysmenopsis furtiva (Araneae, Mysmenidae). Journal of Arachnology, 19, 62-66. [americanarachnology.org/JoA_free/JoA_v19_n1/JoA_v19_p62.pdf PDF]
- ↑ Schnell, G., Woods, B & Ploger B (1983) «Brown Pelican foraging success and kleptoparasitism by Laughing Gulls» Auk 100:636-644
- ↑ Gaston, A. J., and S. B. C. Dechesne. (1996). Rhinoceros Auklet (Cerorhinca monocerata). In The Birds of North America, No. 212 (A. Poole and F. Gill, eds.). The Academy of Natural Sciences, Philadelphia, PA, and The American Ornithologists’ Union, Washington, D. C.
- ↑ Vickery, J & Brooke, M. (1994) «The Kleptoparasitic Interactions between Great Frigatebirds and Masked Boobies on Henderson Island, South Pacific» Condor 96: 331—340
- ↑ Croxall, J. P. & Prince, P. A. (1994). «Dead or alive, night or day: how do albatrosses catch squid?» Antarctic Science 6: 155—162.
- ↑ Estes, Richard D. The Safari Companion: A Guide to Watching African Mammals. — Chelsea Green, 1999. — P. 294. — ISBN 1-890132-44-6.
См. также
Литература
- Ройтман В. А., Беэр С. А. Паразитизм как форма симбиотических отношений — М.: Товарищество науч. изд. КМК, 2008. — 309 с.
- Michael D. Breed, Chelsea Cook, and Michelle O. Krasnec. 2012. [www.hindawi.com/journals/psyche/2012/484765/ Cleptobiosis in Social Insects]. Psyche. Volume 2012 (2012), Article ID 484765, 7 pages. doi:10.1155/2012/484765
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Клептопаразитизм
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
