Клет (папа римский)
| Клет (Анаклет) лат. Cletus (Anacletus)<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 23 сентября 76 (78) — 26 апреля 88 (90) | ||
| Церковь: | Римско-католическая церковь | |
| Предшественник: | Лин[1] | |
| Преемник: | Климент I[1] | |
| Имя при рождении: | Клет (Анаклет) | |
| Оригинал имени при рождении: |
Cletus (Anacletus) | |
| Смерть: | 88 (90) Рим, Италия | |
Клет (Анаклет) (лат. Cletus (Anacletus)) (? — 88 (90)) — епископ римский с 76 (78) по 88 (90).
Об этом римском епископе сведений ещё меньше, чем о его предшественнике Лине. Так из «Церковной истории» Евсевия Кесарийского становится известно, что преемником Лина был некий Анаклет, ставший епископом во второй год правления Тита, то есть в 81 г. н. э. Ириней Лионский также называет Анаклета преемником Лина (Против ересей, III, 3, 3). В целом, у Евсевия это имя встречается трижды (причём один раз он цитирует Иринея). При этом об Анаклете он не сообщает ничего, кроме того, что тот был епископом после Лина (Ц. И., III, 13, 1; III, 21, 1; V, 6, 2). Но о том, сколько лет Анаклет был епископом, Евсевий не пишет. Похоже, что в данном случае сведения Евсевия стоят в прямой зависимости от слов Иринея.
Иероним Стридонский (ок. 347—420 гг.) замечает, правда, не без сомнения, что Лин и Анаклет были вторым и третьим епископами после Петра (О знаменитых мужах, 15). Здесь автор строго следует традиции Иринея и Евсевия. Старший современник Иеронима, крупнейший ересеолог своего времени — Епифаний Кипрский (307—403 гг.), приводит несколько иные сведения. Второго римского епископа он называет не Анаклетом, а Клетом (Панарий, 27, 6). Однако в современной науке принято считать, что это одно и то же лицо. Французский историк христианства Эрнест Ренан замечает, что Анаклета стали называть Клетом довольно рано и, как следствие, считали их за разных лиц. Данная путаница объясняется, вероятно, тем, что уже в древности о втором епископе Рима знали очень мало. Следует также отметить, что Анаклета (Клета), в отличие от Лина не отождествляли с новозаветными персонажами.
Напишите отзыв о статье "Клет (папа римский)"
Примечания
- ↑ 1 2 Готлиб А. Г., Конский П. А. Папство // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
|
Это заготовка статьи о папе римском. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 23 марта 2012 года. |
Отрывок, характеризующий Клет (папа римский)
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
