Клигер, Гидеон
Поделись знанием:
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.
На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
| Гидеон Клигер | |
| Личная информация | |
|---|---|
| Пол |
мужской |
| Полное имя |
Гидеон Клигер |
| Оригинальное имя |
ивр. גידי קליגר |
| Прозвище |
Гиди |
| Гражданство | |
| Специализация | |
| Место рождения | |
| Рост |
170 см |
| Вес |
60 кг |
Ги́ди (Гидео́н) Кли́гер (ивр. גידי קליגר, род. 30 марта 1980, Тель-Авив, Израиль) — израильский спортсмен, участник соревнований по парусному спорту. Участник летних Олимпийских игр 2008 года в Пекине.
Спортивные достижения
Начал заниматься парусным спортом в тель-авивском клубе «Ха-поэль».
В 1996 году в паре с Уди Галем он выиграл молодёжный чемпионат Европы и занял второе место на чемпионате мира среди молодёжи в классе «420». Далее они выигрывают чемпионат Европы среди молодёжи в 1998 и 1999 гг., занимают второе место в молодёжном чемпионате мира в 1999 году и первое — в 2000 году. Многократные чемпионы Израиля[1][2][3].
Победитель "Кубка весны" 2006 года во Франции[4]. Серебряная медаль в 2001 году на чемпионате Европы (в Ирландии) и в 2005 году, бронзовая — на чемпионатах мира 2006[5][6] и 2008[7][8] гг.
Участвовал в Олимпийских играх в Пекине (13-е место в классе «470»).
С 2009 года Клигер выступает в паре с Эраном Сэлой, и они выигрывают бронзовую медаль на международных соревнованиях в Майами в 2010 году. Также в 2010 году они завоёвывают серебряную медаль на чемпионате Европы в Стамбуле.
Статистика
470
До 2008 выступал с: Галь, Уди.
С 2009 выступает с Сэла, Эран.
| Соревнование/Год | 2004 | 2006 | 2007 | 2008 | 2011 | 2012 |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Летние Олимпийские игры | 15 | - | - | 14 | - | 15 |
| Чемпионат мира по парусному спорту | - | - | 3 | - | 4 | - |
| Чемпионат мира в классе 470 | - | 3 | - | 3 | - | - |
Напишите отзыв о статье "Клигер, Гидеон"
Примечания
- ↑ [www.newsru.co.il/arch/sport/15mar2006/yachtsmen.html Яхтсмены Уди Галь и Гиди Клигер стали чемпионами Израиля]
- ↑ [cursorinfo.co.il/news/sport/2006/03/16/jaht/ Парусный спорт: Галь и Клигер - чемпионы страны]
- ↑ [www.israelsport.info/index.php?more=2033 Уди Галь и Гиди Клигер выиграли чемпионат Израиля в классе яхт "470"]
- ↑ [www.newsru.co.il/sport/28mar2006/gal_kliger.html Израильские яхтсмены Галь и Клигер победили на престижном турнире во Франции]
- ↑ [www.newsru.co.il/sport/13sep2006/galkliger.html Израильские яхтсмены Галь и Клигер завоевали бронзовые медали чемпионата мира]
- ↑ [www.israelsport.info/index.php?more=1185 Галь и Клигер завоевали бронзовые медали чемпионата мира]
- ↑ [www.newsru.co.il/arch/sport/30jan2008/galkliger911.html Израильские яхтсмены Галь и Клигер завоевали бронзу мирового первенства]
- ↑ [www.israelsport.info/index.php?more=1700 «Класс 470»: Галь и Клигер завоевали бронзу на чемпионате мира]
См. также
Ссылки
- [www.sports-reference.com/olympics/athletes/kl/gideon-kliger-1.html Гидеон Клигер] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
- [www.sailing.org/biog.php?memberid=39668 Гидеон Клигер] — профиль на сайте ISAF (англ.)
- [www.470team.com/ Блог Гиди Клигера и Эрана Сэлы] (иврит)
|
Это заготовка статьи о парусном спорте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Клигер, Гидеон
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.
На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
