Клизма и дерьмо
| Клизма и дерьмо | |
|---|---|
| Douche and Turd | |
| |
| Сезон: | 8 |
| Эпизод: | 808 (#119) |
| Сценарист: | Трей Паркер |
| Режиссёр: | Трей Паркер |
| Вышел: | 27 октября 2004 |
Клизма и дерьмо (англ. Douche and Turd) — эпизод 808 (№ 119) сериала «South Park», его премьера состоялась 27 октября 2004 года. Эпизод вышел накануне выборов Президента США и является их сатирическим отображением — выборы президента сравниваются с «выбором талисмана школы, между гигантской клизмой (Джон Керри) и сэндвичем с дерьмом (Джордж Буш-младший)»[1].
Содержание
Сюжет
Общество защиты животных протестует против использования коровы в качестве талисмана футбольной команды начальной школы города. Замученная нападениями эко-активистов администрация школы решает выбрать новый талисман, для чего мистер Гаррисон на уроке раздает детям списки новых кандидатур; однако дети, которых вполне устраивал старый талисман, решают саботировать выборы. Кайл предлагает подговорить всех остальных не отмечать в списке никого из предложенных, вписав вместо них нового кандидата — «гигантскую клизму». Картман тут же крадёт у него идею, предлагая своего кандидата, по его версии куда более остроумного — «сэндвич с дерьмом». Стэн вообще не хочет участвовать в таких выборах. За это его ругают родители и даже угрожает убить рэпер Пафф Дэдди. Из-за этого у Стэна не остаётся другого выхода, но он делает свой выбор в пользу сэндвича с дерьмом, что не устраивает Кайла. В результате Стэн отказывается голосовать окончательно, и его приговаривают к депортации из города — пока он не согласится проголосовать или не умрёт. Стэна привязывают к лошади, надевают на голову ведро и отправляют лошадь идти куда ей заблагорассудится. Бесцельно бредущая с привязанным Стэном лошадь забредает в лесную коммуну к членам PETA, которые гораздо больше любят и ценят животных, чем людей. Один из членов коммуны объясняет Стэну, что во все времена люди и выбирали между сэндвичем с дерьмом и клизмой, потому что только подобные персонажи могли пробиться наверх в политике, и истинная суть выборов в том, чтобы научиться выбирать между ними. За этой речью их и застает Пафф Дэдди, решивший всё-таки прикончить Стэна за отказ участвовать в выборах, однако его шубу из натурального меха тут же обливает ведром с кровью один из активистов. Пафф Дэдди и его банда убивают всех в посёлке, а Стэн возвращается в город и голосует за сэндвич с дерьмом. После этого оказывается, что с большим отрывом выиграла клизма. Стэн возмущен тем, что его заставили через столькое пройти, хотя его голос не имел значения. Родители говорят ему, что он так и не понял сути голосования и что каждый голос имеет значение. В этот момент в школу заходит мистер Гаррисон с окровавленной футболкой PETA в руках и радостной вестью: все защитники животных мертвы, а значит, их талисманом может остаться корова. Все радуются, и Рэнди говорит Стэну: «А вот теперь твой голос ничего не значит».
Факты
- Мэтт Стоун озвучил сэндвич с дерьмом, а Трей Паркер — гигантскую клизму[2].
- Талисман-корова и гигантская клизма выходят к публике под песню 2 Unlimited «Get Ready for This», а сэндвич с дерьмом — под «Who Let the Dogs Out?» Baha Men.
- На стене школьного кабинета висит изображение картины Ренуара «Дама у пианино».
- Сцена изгнания Стэна из города (посадка на лошадь с ведром на голове) — намёк на подобную сцену из фильма «Безумный Макс 3: Под куполом грома».
- Сцена с ребёнком, повторяющим «убейте меня», отсылает к фильмам о чужих. Впервые фраза была произнесена, при похожих обстоятельствах, в фильме «Чужие». Затем в фильме «Чужой: Воскрешение», где её произносит женщина — результат скрещивания человека и чужого. Ещё эту фразу произносило полотенце в эпизоде «Полотенчик».
- Момент, когда глава поселения РЕТА представляет Стэну одну из семей, Гарри и Салютли, возможно, является отсылкой к мелодраме «Когда Гарри встретил Салли».
- В лагере РЕТА среди животных можно заметить козла из серии «У Осамы Бин Ладена вонючие штаны».
- South Park снова использовал парочку Клизма и Дерьмо (Giant Douche vs Turd Sandwich) по отношению к Дональду Трампу и Хиллари Клинтон в 2016 году (20 сезон).
Напишите отзыв о статье "Клизма и дерьмо"
Примечания
Ссылки
- [www.southparkstudios.com/guide/808 «Douche and Turd» на South Park Studios]
- «Клизма и дерьмо» (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Клизма и дерьмо
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
