Климент IX

Его Святейшество папа римский Климент IX Clemens PP. IX<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
238-й папа римский
20 июня 1667 года — 9 декабря 1669 года
Избрание:	20 июня 1667 года
Интронизация:	26 июня 1667 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Александр VII
Преемник:	Климент X
Имя при рождении:	Джулио Роспильози
Оригинал имени при рождении:	Guilio Rospigliosi
Рождение:	28 января 1600(1600-01-28) Пистоя, Великое герцогство Тосканское
Смерть:	9 декабря 1669(1669-12-09) (69 лет) Рим, Папская область
Принятие священного сана:	неизвестно
Епископская хиротония:	29 марта 1644 года
Кардинал с:	9 апреля 1657 года

Климе́нт IX (лат. Clemens PP. IX; в миру Джулио Роспильози, итал. Guilio Rospigliosi; 28 января 1600 — 9 декабря 1669) — папа римский с 20 июня 1667 по 9 декабря 1669 года.

Ранние годы

Джулио Роспильози родился 28 января 1600 года в Пистойе в дворянской семье. В юности был учеником иезуитов, далее изучал философию и теологию в Пизанском университете, а позже там же преподавал. В 1644 году был нунцием в Испании. Во время понтификата папы Иннокентия X (1644-1655) Роспильози жил в изгнании, поскольку папа не любил семью Барберини и их сторонников, к которым относился и Роспильози. При Александре VII в 1657 году он был назначен кардиналом. Руководил созданной во времена Урбана VIII Конгрегацией по делам государства. Это была должность, соответствующая нынешнему статс-секретарю.

После смерти Александра VII в 1667 году, под нажимом Франции, конклав избрал Роспильози папой под именем Климента IX.

Папство

Непотизм Климента был умеренным. Родственники папы не участвовали в делах управления церковью и папским государством. Однако в дальнейшем не столько папа, сколько римская курия управляла церковью и её политикой. Определяли эту политику главным образом представители итальянских аристократических родов, которые своей карьерой были обязаны непотизму предшествовавших пап.

Ничего примечательного за короткое правление Климента IX не произошло. Папа был посредником во время заключения Ахенского мира 1668 года по результатам Деволюционной войны.

Он был популярен в народе, но не столько из-за благочестия или умелого управления церковью, сколько из-за его тяги к благотворительности и приветливости по отношению к людям. Два дня в неделю он служил в соборе Святого Петра в качестве исповедника, слушая всех, кто желал ему исповедоваться. Он часто посещал больницы и не скупился на милостыню бедным. В эпоху кумовства он не сделал почти ничего для обогащения своей семьи. Из скромности он, к примеру, запретил указывать своё имя на зданиях, возведенных в период его правления.

Покровитель искусств

Климент IX был покровителем живописца Николя Пуссена и был страстным любителем оперной музыки и сочинял либретто (в частности, для оперы Стефано Ланди «Святой Але́ксий», 1634), способствовал постройке музыкального театра на месте старой городской тюрьмы.

Он украсил город скульптурами Джованни Лоренцо Бернини. Он также открыл первый публичный оперный театр в Риме, а в празднование Карнавала 1668 года в палаццо Роспильози была поставлена духовная опера "La Baltasara" на текст папы и музыку Антонио Мария Аббатини. Декорации для этой opera scenica sacra были изготовлены Бернини.

Борьба с турками

Перед самой смертью папа узнал о потере им Кандии (ныне Ираклион) — последнего христианского бастиона на занятом турками Крите. Папский флот, посланный туда под командованием непота Винченцо Роспильози, потерпел поражение (6 сентября 1669). От этих новостей папа заболел.

Смерть и погребение

Климент умер в Риме, вероятно, от инфаркта, в декабре того же года. Его преемник, папа Климент X (1670-1676), построил для него богато украшенную гробницу в базилике Санта-Мария-Маджоре.

Литература

• Климент, римские папы и антипапы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Loughlin, James. "Pope Clement IX." The Catholic Encyclopedia. Vol. 4. New York: Robert Appleton Company, 1908. 9 Sept. 2014
• Rendina, Claudio (1993). I papi. Storia e segreti. Rome: Newton & Compton.

Отрывок, характеризующий Климент IX

– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.