Климов, Александр Михайлович

Александр Михайлович Климов
Александр Климов.
Дата рождения	22 августа 1956(1956-08-22) (67 лет)
Принадлежность	СССР СССР, Россия Россия
Род войск	ВВС СССР ВВС России
Годы службы	1973—1994
Звание	полковник
Сражения/войны	Афганская война (1979—1989)
Награды и премии

Александр Михайлович Климов (род. 22 августа 1956) — полковник Вооружённых Сил Российской Федерации, участник Афганской войны, лётчик-испытатель, Герой Российской Федерации (2006).

Биография

Александр Климов родился 22 августа 1956 года. Окончил среднюю школу. В 1973 году Климов был призван на службу в Советскую Армию. В 1977 году он окончил Сызранское высшее военное авиационное училище лётчиков. В 1982—1983 годах участвовал в Афганской войне, совершил 980 боевых вылетов, наносил огневые удары по формированиям моджахедов, производил эвакуацию раненых и погибших военнослужащих. Вертолёт Климова пять раз получал повреждения, но всякий раз возвращался на аэродром.

В 1985 году Климов был рекомендован на лётно-испытательную работу. В 1986 году он окончил Центр подготовки лётчиков и штурманов — испытателей ВВС. В 1986—1994 годах Климов был старшим лётчиком-испытателем ГК НИИ имени Чкалова. В 1994 году в звании подполковника он был уволен в запас. Как пилот высокого класса, Климов был приглашён на работу лётчиком-испытателем в ОАО «Московский вертолётный завод имени М. Л. Миля». Произвёл более 30 опытных и исследовательских работ, лично освоил несколько десятков разновидностей вертолётов и их модификаций, среди них — «Ми-2», «Ми-4», «Ми-8», «Ми-10», «Ми-24», «Ми-26», «Ми-28», «Ми-34». К августу 2006 года Климов налетал 5100 часов, из которых 1700 — на вертолётах. Является одним из пионеров в освоении высшего пилотажа на вертолётах «Ми-34» и «Ми-28».

Указом Президента Российской Федерации № 1295 от 16 ноября 2006 года за «мужество и героизм, проявленные при испытаниях авиационной техники» старший лётчик-испытатель Александр Климов был удостоен высокого звания Героя Российской Федерации с вручением медали «Золотая Звезда».

В настоящее время Климов продолжает работать на Лётно испытательном комплексе Московского вертолётного завода имени Михаила Леонтьевича Миля. Проживает в Москве.

Также награждён орденами Красного Знамени и Красной Звезды, а также рядом медалей, в том числе медалью Нестерова. Заслуженный лётчик-испытатель РФ (2003), лётчик-испытатель 1-го класса (1992). Полковник (2009).

Отрывок, характеризующий Климов, Александр Михайлович

Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.