Климов, Иван Степанович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иван Климов
укр. Іван Климів<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр политической координации УГП
5 июля 1941 — 12 июля 1941
Предшественник: должность учреждена
Преемник: должность упразднена
 
Рождение: 29 октября 1909(1909-10-29)
с. Силец, Галиция, Австро-Венгрия (ныне Сокальский район, Львовская область, Украина)
Смерть: 4 декабря 1942(1942-12-04) (33 года)
Львов, Дистрикт Галиция, Третий рейх

Ива́н Степа́нович Кли́мов (Клымив), также Кли́мов-Леге́нда (укр. Іван Климів; 29 октября 1909, с. Силец, Галиция, Австро-Венгрия (ныне Сокальский район, Львовская область, Украина) — 4 декабря 1942, Львов, Дистрикт Галиция, Третий рейх) — деятель ОУН и УПА. Член 9-го куреня им. Петра Дорошенко (Сокаль). В 1941 году — министр политической координации Украинского государственного правления.





Биография

Довоенный период

Родился в селе Силец, неподалёку от Сокаля. В 1921-1929 годах обучался в Сокальской гимназии, по окончании которой поступил во Львовский университет.

Климов был одним из лидеров и организаторов деятельности ОУН на Сокальщине, окружной проводник, член краевой экзкутивы ОУН Северо-Западных Украинских Земель (СЗУЗ). Неоднократно арестовывался польскими властями, отбывал тюремные сроки в 1932, 19351937 и 1937-1939 годах, в том числе пребывал в концлагере Берёза-Картузская, где содержались противники государственной деятельности.

В рядах УПА

В 1940 году Дмитро Мирон передал Климову руководство над Краевой экзекутивой ОУН во Львове, с недавних пор находившихся под контролем СССР. С июня 1941 года Климов занимался организацией повстанческой деятельности на вверенной ему территории, а после начала Великой Отечественной войны и Акта провозглашения Украинского государства — был назначен министром политической координации в Украинском государственном правлении (УГП) под председательством Ярослава Стецько.

3 июля в городе Золочев Львовской области организовал погром приведший к убийству в общей сложности 1400 евреев[1].

После разрыва ОУН с немецким командованием Климов руководил организационным отделом военной референтуры, занимался подготовкой к антигерманскому восстанию. 4 декабря 1942 года он был арестован сотрудниками Гестапо и в тот же день казнён в тюрьме. Главное командование УПА посмертно присвоило Климову чин генерала-политвоспитателя, отметив высокий уровень деятельности погибшего на поприще политической организации и воспитания в рядах ОУН-УПА.

Памятники

Напишите отзыв о статье "Климов, Иван Степанович"

Примечания

  1. А. И. Круглов. Хроника Холокоста в Украине 1941—1944 гг. — Запорожье: Премьер, 2004. — С. 6.

Литература

  • Мороз Володимир. Генерали УПА — вихованці Пласту. — Пластовий шлях. — 2002. — Ч. 4. — С. 42—45.
  • Пластуни у визвольних змаганнях. — Нью-Йорк, 2002. — С. 15.
  • Содоль Петро. Українська Повстанча Армія, 1943—49. Довідник. — Нью-Йорк, 1994. — С. 8.

Отрывок, характеризующий Климов, Иван Степанович

– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.