Климов, Михаил Ефимович
Поделись знанием:
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
| Михаил Ефимович Климов | ||
| Место рождения | ||
|---|---|---|
| Место смерти | ||
| Принадлежность | ||
| Род войск | ||
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | |
| Награды и премии |
| |
Михаил Ефимович Климов — сотрудник советских органов защиты границы и охраны правопорядка, начальник отдела подготовки Главного управления рабоче-крестьянской милиции, инспектор милиции[1].
Содержание
Биография
На август 1924 являлся помощником начальника Высшей пограничной школы Я. К. Ольского по учебной части. В 1933 будучи заместителем начальника оперативного отдела ГУРКМ разбирался со случаями людоедства.[2][3] Затем становится начальником отдела подготовки ГУРКМ.[4]
Звания
Награды
Напишите отзыв о статье "Климов, Михаил Ефимович"
Примечания
- ↑ [www.rkka.ru/handbook/personal/chekist.xls Список присвоения спецзваний ГУГБ и РКМ 1935-1943 гг.]
- ↑ Голод в СССР 1929-1934 Т. 2 М.: МФД 2012 С. 424-425.
- ↑ [istmat.info/node/29777 Из спецсводки оперативного отдела главного управления рабоче-крестьянской милиции при ОГПУ СССР «О людоедстве и убийствах с целью людоедства». 31 марта 1933 г.]
- ↑ militera.lib.ru/docs/0/pdf/lubyanka1917-1960_idf.pdf
- ↑ Приказ № 598 от 11 июля 1936.
Литература
- Кокурин А. И., Петров Н. В. Лубянка ВЧК-ОГПУ-КВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ 1917–1960. Справочник. 1997.
Ссылки
- [pvrf.narod.ru/vus/akademia/1923-1941.htm Высшая пограничная школа (1923—1941 гг.)]
Отрывок, характеризующий Климов, Михаил Ефимович
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
