Клир-Айленд

Клир-АйлендКлир-Айленд

</tt>

Клир-Айленд ирл. Oileán Chléire, англ. Cape Clear
Бухта и кладбище острова
51°26′ с. ш. 9°30′ з. д.51.433° с. ш. 9.500° з. д. / 51.433; -9.500
Акватория	Атлантический океан
Страна	Ирландия Ирландия
Регион	Манстер
Район	Корк
Клир-Айленд
Площадь	6,7 км²
Наивысшая точка	160 м
Население (2011 год)	124 чел.
Плотность населения	18,507 чел./км²

Клир-А́йленд (ирл. Cléire / Chléire, англ. Clear Island) — остров у юго-западного побережья Ирландии, в графстве Корк. Является частью Гэлтахта. Население — 124 чел. (2011).

Остров примечателен своими археологическими достопримечательностями — церковью XII века, мегалитическими камнями, замком О’Дрисколл XIV века, могильником, возраст которого — около 5 тысяч лет. Покровитель острова — святой Кирэн (Saint Ciarán), один из самых ранних святых Ирландии.

Остров является наблюдательным пунктом за птицами; здесь и в окрестностях водятся киты, кожистые черепахи, рыбы-солнце и акулы, регулярно можно увидеть дельфинов.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Клир-Айленд

Отрывок, характеризующий Клир-Айленд

Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.