Клиффорд, Маргарет

Маргарет Стэнли, графиня Дерби
англ. Margaret Stanley, Countess of Derby
Портрет работы неизвестного художника
Дата рождения:	1540(1540)
Дата смерти:	29 сентября 1596(1596-09-29)
Отец:	Генри Клиффорд, 2-й граф Камберленд
Мать:	Элеонора Брэндон
Супруг:	Генри Стэнли, 4-й граф Дерби
Дети:	Фердинандо Стэнли, 5-й граф Дерби Уильям Стэнли, 6-й граф Дерби

Маргарет Стэнли, графиня Дерби (англ. Margaret Stanley, Countess of Derby; 1540 — 29 сентября 1596), урождённая леди Маргарет Клиффорд, единственная дочь Генри Клиффорда, 2-го графа Камберленда, и леди Элеоноры Брэндон, дочери Чарльза Брэндона, 1-го герцога Саффолка, и Марии Тюдор.

Биография

Мария Тюдор была младшей сестрой короля Генриха VIII, и её потомки упоминались в Акте о престолонаследии от 1543 года как основные претенденты на корону Англии после детей самого Генриха. После смерти своей матери, леди Элеоноры, в 1547 году, Маргарет заняла седьмое место в линии наследования.

К моменту начала царствования Елизаветы I в 1558 году, в живых из всех наследников оставались леди Фрэнсис Грей, её дочери Катерина и Мария и леди Маргарет. Фрэнсис Грей умерла в 1559 году. Катерина Грей скончалась в 1568 году, её сыновей объявили незаконнорожденными, так как её брак с Эдуардом Сеймуром, 1-м графом Хертфордом, был аннулирован. А в 1578 году умерла бездетной и Мария Грей. Таким образом, леди Маргарет стала первой в очереди на трон, но скончалась задолго до смерти Елизаветы.

Ещё в 1552 году Джон Дадли, 1-й герцог Нортумберленд, при поддержке короля Эдуарда VI планировал сосватать Маргарет за своего сына, Гилфорда, но её отец был против этого брака. Годом позже, в июне 1553, посол императора Карла V сообщал, что мужем Маргарет станет брат Нортумберленда, Эндрю Дадли. Однако вскоре к власти пришла Мария I Тюдор, и Дадли оказались в немилости.

7 февраля 1555 года с позволения новой королевы леди Маргарет Клиффорд вышла замуж за Генри Стэнли, 4-го графа Дерби. Венчание состоялось в Уайтхолле, на нём присутствовали Мария и Филипп II Испанский.

В 1579 году за обсуждение возможной женитьбы герцога Алансонского на королеве Елизавете, Маргарет была арестована. Она была против этого брака, так как он представлял угрозу её правам на наследование английского престола. Тогда её обвинили в том, что посредством чёрной магии она пыталась предсказать, когда умрёт королева, и даже намеревалась отравить её. Уже одного предположения о смерти правящего монарха было достаточно для обвинения в государственной измене, что каралось смертью. Графиню поместили под домашний арест. Она написала сэру Фрэнсису Уолсингему, настаивая на своей невиновности и заявляя, что Уильям Рэндалл, ещё один обвиняемый в колдовстве, на самом деле её врач, живший с ней, потому как мог лечить «болезнь и слабость моего тела». Позже Рэндалл был казнён. Против графини обвинений выдвинуто не было, но она была отлучена от двора. Маргарет отправила несколько посланий Елизавете, жалуясь на то, как тяжело она переживает немилость её величества, а также страдает от требований кредиторов.

Леди Маргарет Стэнли скончалась 29 сентября 1596 года, по-прежнему пребывая в опале. Её место в линии наследования заняла её внучка, леди Энн Стэнли, старшая дочь Фердинандо. Но ни ей, ни её сёстрам не довелось взойти на трон Англии, так как преемником Елизаветы стал Яков I, потомок Маргариты Тюдор.

Дети

Дети Маргарет Клиффорд и Генри Стэнли:

• Эдуард Стэнли. Умер молодым.
• Фердинандо Стэнли, 5-й граф Дерби (ок. 1559 — 16 апреля 1594) — был женат на леди Элис Спенсер, младшей дочери сэра Джона Спенсера и Кэтрин Китсон.
• Уильям Стэнли, 6-й граф Дерби (ок. 1561 — 29 сентября 1642) — был женат на Элизабет де Вер, дочери Эдуарда де Вера, 17-го графа Оксфорда, и Энн Сесил.
• Фрэнсис Стэнли (р. 1562). Умер молодым.
• Марта Стэнли (р. 1565 — ?).

Литература

• Эриксон Кэролли. Елизавета I. — М.: АСТ, 2005. — 512 с. — (Историческая библиотека). — 5 000 экз. — ISBN 5-17-016990-6.

Предки Маргарет Клиффорд

16. Джон Клиффорд, 9-й барон де Клиффорд               8. Генри Клиффорд, 10-й барон де Клиффорд                       17. Маргарет де Бломфлет               4. Генри Клиффорд, 1-й граф Камберленд                             18. Сэр Джон Оливер Сент-Джон               9. Анна Сент-Джон                       19. Сибил ап Морган               2. Генри Клиффорд, 2-й граф Камберленд                                   20. Генри Перси, 4-й граф Нортумберленд               10. Генри Перси, 5-й граф Нортумберленд                       21. Мод Герберт               5. Маргарет Перси                             22. Сэр Роберт Спенсер               11. Кэтрин Спенсер                       23. Элеонора Бофорт               1. Маргарет Клиффорд                                         24. Сэр Уильям Брэндон               12. Уильям Брэндон                       25. Элизабет Уингфилд               6. Чарльз Брэндон, 1-й герцог Саффолк                             26. Генри Бруин               13. Элизабет Бруин                       27. Элизабет Дарси               3. Элеонора Брэндон                                   28. Эдмунд Тюдор, 1-й граф Ричмонд               14. Генрих VII Тюдор                       29. Маргарет Бофорт               7. Мария Тюдор                             30. Эдуард IV               15. Елизавета Йоркская                       31. Элизабет Вудвилл

Отрывок, характеризующий Клиффорд, Маргарет

В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.