Клопов, Анис Андреевич
| Анис Андреевич Клопов | ||||||
 | ||||||
| Дата рождения | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения |
деревня Новоселье, | |||||
| Дата смерти | ||||||
| Место смерти |
Ушачи, | |||||
| Принадлежность | ||||||
| Сражения/войны | ||||||
| Награды и премии |
| |||||
Анис (Анисим) Андреевич Клопов (1914 — 1995) — командир отделения 20-го отдельного штурмового инженерно-саперного батальона младший сержант — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.
Биография
Родился 1 мая 1914 года в деревне Новоселье Российской империи, ныне Ушачского района Витебской области. Белорус. Работал в колхозе.
В Красной Армии с 1938 года. Участник похода советских войск в Западную Белоруссию в 1939 году. С началом Великой Отечественной войны на фронте. Сражался на Западном, Калининском, 1-м Прибалтийском, 1-м и 3-м Белорусском фронтах. Освобождал Беллоруссию и Литву. Воевал сначала в пехоте, а затем был переведён в 4-ю отдельшую штурмовую бригаду РГК. Особо отличился в боях на территории Восточной Пруссии.
10 января 1945 года в районе населенного пункта Древенингкен сапер-пулеметчик 20-го отдельного штурмового инженерно-саперного батальона младший сержант Клопов во главе группы разграждения в непосредственной близости от противника проделал проход в проволочном заграждении и минном поле. Приказом от 30 января 1945 года младший сержант Клопов Анис Андреевич награждён орденом Славы 3-й степени.
16 февраля 1945 года в боях за населенный пункт Вангникен и за плацдарм на левом берегу реки Штрадик младший сержант Клопов из пулемёта истребил около двух десятков противников, подавил огневую точку. В числе первых переправился через реку, ворвался на наблюдательный пункт противника и пленил двух вражеских солдат. Был контужен, но остался в строю. Приказом от 24 марта 1945 года младший сержант Клопов Анис Андреевич награждён орденом Славы 2-й степени.
В апреле 1945 года при прорыве оборонительного рубежа на подступах к городу Кенигсбергу младший сержант Клопов со своим отделением под огнём проделал проход в минном поле противника, лично обезвредил до двадцати противотанковых и полтора десятка противопехотных мин. Находясь в боевых порядках стрелковых подразделений, в ходе стремительной атаки ворвался в траншею врага и уничтожил свыше десяти противников. Был ранен, но поля боя не покинул.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-вражескими захватчиками младший сержант Клопов Анис Андреевич награждён орденом Славы 1-й степени. Стал полным кавалером ордена Славы.
Участник исторического Парада Победы на Красной площади в Москве 24 июня 1945 года. В 1945 году сержант Клопов А. А. демобилизован.
В 1953 году вернулся на родину. Жил в посёлке городского типа Ушачи Витебской области. Работал в милиции, затем на промкомбинате. Скончался 4 февраля 1995 года.
Награждён орденами Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, Славы 3-х степеней, медалями.
Напишите отзыв о статье "Клопов, Анис Андреевич"
Литература
- Гришко Г. А. Жаворонкин М. Ю. Орденская книжка. Москва, 2005
- Долготович Б. Д. Кавалеры ордена Славы. Минск, 2006
- Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.
- Навечно в сердце народном. 3-е изд., доп. и испр. Минск, 1984
Ссылки
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9344 Анис Андреевич Клопов]. Сайт «Герои Страны». Проверено 7 июля 2014.
Отрывок, характеризующий Клопов, Анис Андреевич
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
