Клочков, Николай Леонтьевич

Николай Леонтьевич Клочков
Дата рождения	24 ноября 1924(1924-11-24)
Место рождения	Тульская губерния РСФСР
Дата смерти	25 июля 1979(1979-07-25) (54 года)
Место смерти	Тульская область РСФСР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1943 — 1947
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Леонтьевич Клочков — советский военнослужащий, участник Великой Отечественной войны, полный кавалер ордена Славы, старшина отдельной разведывательной роты 1316-го стрелкового полка (17-я стрелковая дивизия, 48-я армия, 1-й Белорусский фронт), сержант.

Биография

Николай Леонтьевич Клочков родился в крестьянской семье в деревне Красавка Богородицкого уезда Тульской губернии (в настоящее время Воловский район Тульской области). В 1949 году окончил 7 классов школы и фабрично-заводское училище при заводе «Каучук» в Москве. В 1941 году был эвакуирован в Кировский район Свердловской области.

В январе 1943 года Кировским райвоенкоматом Свердловской области он был призван в ряды Красной армии. На фронтах Великой Отечественной войны с 18 августа 1943 года.

Командир отделения разведки ефрейтор Клочков, в декабре 1943 года в районе посёлка Прибор в Быховском районе Могилёвской области участвовал в рейде спецотряда по разгрому штаба 267 пехотной дивизии Вермахта. Лично он забросал гранатами 2 дома, в которых размещалось охранение штаба, и уничтожил до 15 солдат и офицеров противника. Приказом по 17-й стрелковой дивизии т 21 января 1944 года он был награждён орденом Славы 3-й степени.

Помощник командира взвода младший сержант Клочков при прорыве обороны противника 25—26 июня 1944 года юго-западнее Жлобина возле посёлка Дубовая Гряда заменил вышедшего из строя командира взвода. Первым поднял взвод в атаку и его солдаты первыми ворвались в траншеи противника. Взвод в бою уничтожил 15 солдат противника, пулемётчики взвода подавили одну пулемётную точку противника, мешавшую продвижению взвода вперёд. Лично Клочков уничтожил в этом бою 5 солдат противника. Был представлен к награждению орденом Красной Звезды, приказом по 48-й армии он был награждён орденом Славы 2-й степени.

В сентябре 1944 года старшина роты сержант Клочков в бою за удержанием плацдарма на правом берегу реки Нарев севернее города Пултуск возле деревни Шигувек, потеряв связь с командиром роты, принял командование рото на себя и продолжал его вести, хотя при этом был ранен. Поле боя оставил после исхода боя. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года он был награждён орденом Славы 1-й степени.

В марте 1947 года старшина Клочков демобилизовался. Вернулся на родину. Работал в колхозе бригадиром полеводческой бригады.

Скончался Николай Леонтьевич Клочков 25 июля 1979 года.

Ссылки

• [podvignaroda.ru Документы на сайте «Подвиг народа»]
• [encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/gentlemens/hero.htm?id=11486403@morfHeroes В биографическом словаре]

Литература

• Аполлонова A.M., Попов В. В. Солдатская слава туляков. 2-е изд. Тула, 1981. С. 56—58.
• Кавалеры ордена Славы трёх степеней. Биограф.словарь. М.: Воениздат, 2000
• Полные кавалеры ордена Славы. Биографический словарь. (в 2 томах) М.: Воениздат, 2010

Отрывок, характеризующий Клочков, Николай Леонтьевич

– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.