Клуб юных моряков (Великий Новгород)
Поделись знанием:
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
| Детский морской центр "КЮМ" | |
 | |
| Основан | |
|---|---|
| Директор | |
| Тип |
Областное автономное учреждение дополнительного образования детей |
| Адрес |
Россия, 173020 Великий Новгород, ул. Великая, д. 4 к. 1 |
| Сайт |
[www.nkum.ru/ ссылка] |
| Профиль |
подготовка юнг, рулевых, штурманов, механиков, электромехаников, мотористов |
Детский морской центр «КЮМ» — областное автономное образовательное учреждение дополнительного образования детей в Великом Новгороде. Был создан в 1967 году по инициативе и под руководством почётного гражданина Великого Новгорода Николая Геннадьевича Варухина. Новгородский КЮМ значится под № 1 в Книге Почёта Министерства образования РФ.
В клуб принимаются учащиеся в возрасте с 9 до 17 лет. Обучение проходит в течение 5-6 лет на трёх отделениях:[1]
- подготовительное — подготовка юнг
- судоводительское — подготовка рулевых и штурманов
- судомеханическое — подготовка мотористов, механиков, электромехаников
Ежегодно курсанты проходят летнюю практику на учебных судах «Господин Великий Новгород», «Михаил Балабан» и парусно-моторном судне "Ильмера". Совершают походы по Ладожскому и Онежскому озёрам, по рекам Волховско-Ильменского бассейна, по Волге, Неве, Свири, а также дальние рейсы по Белому, Баренцеву, Балтийскому, Северному морям.
Содержание
Суда
- 1967 год — клуб получил в пользование первое судно, которому было дано имя юнги «Юрий Иванов».
- 1974 год — получено судно от Ленинградской Военно-морской базы. Судну было присвоено имя героя партизана Лёни Голикова. «Юрий Иванов» был передан КЮМу города Старая Русса
- 1978 год — получено третье судно от ВМФ СССР — «Саша Ковалёв»[2] (бывший тральщик). «Пионер Лёня Голиков» был подарен Ленинградскому областному КЮМу.
- 1985 год — построена парусно-моторная шхуна «Славия»
- 1993 год — приобретено учебное судно «Зуёк»
- 1995 год — у военных моряков приобретено судно, получившее имя «Михаил Балабан»
- 1996 год — приобретено пассажирское двухпалубное судно «Герой Юрий Гагарин». В 1997 году переименовано в «Господин Великий Новгород».
- 2009 год - в Петрозаводске для КЮМа построено парусно-моторное судно "Ильмера"
История
Клуб был создан в 1967 году[3]. Первое плавание на собственном учебном судне состоялось в 1969 году по маршруту Новгород—Ульяновск—Новгород. Было пройдено более 2500 миль.
- В 1975 году клуб принял участие в слёте юных моряков в городе Горький (Нижний Новгород), занял 2-е место по морскому многоборью.
- В 1980 году Новгородский КЮМ провёл у себя I Республиканский слёт юных моряков и занял общее первое место по всем видам соревнований.
- В 1982 году, в год 15-летия, клубу было подарено специализированное здание. Было также начато строительство собственного причала. Вышла книга о клубе «Уходят в плаванье мальчишки»[4]. Автор — И. И. Иванкин. Судно «Саша Ковалёв» выполняло функции флагманского на Слёте юнг СССР в честь 40-летия Соловецкой школы юнг.
- В 1983 году клуб принял участие в Республиканском слёте КЮМов в Новой Ладоге. Капитан-директор Н. Г. Варухин был командующим слётом. Новгородские юнги заняли в соревнованиях несколько призовых мест.
- В 1984 году учебное судно «Саша Ковалёв» получило документы Морского Регистра судоходства СССР на право плавания в международных водах.
- В 1985 году состоялся рейс дружбы в порт Росток (ГДР) и встреча с немецкими юными матросами.
- В 1986 году состоялся поход с визитом дружбы в порт города-побратима Уусикаупунки (Финляндия).
- В 1987 году, на 20-летие клуба, был открыт музей клубной истории. КЮМ стал лауреатом премии Ленинского комсомола, принял участие во Владивостокском всесоюзном слёте юных моряков. Командующий слётом — капитан-директор Варухин Н. Г.
- 1988 год. 6 курсантов Новгородского клуба представляли Советский Союз в экипаже кругосветного плавания на польской баркентине «Погория».
- 1989 год. Участие во Всесоюзном слёте юных моряков в Петрозаводске, на котором «Саша Ковалёв» выполнял функции флагманского судна. Совершён рейс в Швецию.
- 1990 год. Два новгородских юных моряка — победители всесоюзного отборочного конкурса, прошли судовую практику в плавании вокруг Европы на паруснике «Мир». Учебное судно «Саша Ковалёв» выполнило рейс в порт Эмден (Северное море).
- 1991 год. 3 воспитанника клуба были зачислены в международный экипаж на английскую шхуну «Уинстон Черчилль» и затем приняли участие в парусной регате на приз клиппера «Кати Сарк». Экипаж судна «Саша Ковалёв» участвовал в торжествах в Архангельске, посвящённых 50-летию конвоя «Дервиш-91».
- 1992 год. Новгородские моряки стали участниками международной парусной регаты на парусниках «Седов» и «Крузенштерн». Регата состоялась в честь 500-летия открытия Америки.
- В 1994 году Морской колледж Санкт-Петербурга принял согласованное решение о предоставлении 10 % учебных мест выпускникам Новгородского КЮМа. Экзамены стали проводиться на базе клуба.
- 1997 год. Состоялся Всероссийский слёт юных моряков в Петрозаводске. Участвовали команды из 23 городов России. Новгородский экипаж был единственным, пришедшим к месту проведения на своём судне («Саша Ковалёв»). Были заняты призовые места.
- 1998 год. Суда «Господин Великий Новгород» и «Михаил Балабан» совершили первое плавание. Практику на них прошли 432 курсанта. В 1997/98 учебном году в клубе занималось 700 курсантов. На конференции в Японии Новгородский КЮМ был принят в международную ассоциацию морских кадетов.
- 1999 год. С 10 по 19 июня клуб провёл слёт юных моряков городов Северо-Запада России. Все призовые места по всем видам заняли новгородские воспитанники.
- 2000 год. С 26 по 30 июня новгородцы приняли участие в слёте юных моряков в городе Кронштадт и заняли несколько призовых мест. Музей клуба стал лауреатом городского смотра-конкурса историко-патриотических музеев.
- 2001 год. Музей клуба был занесён в «Книгу Почёта» Всероссийской организации ветеранов. Клуб получил также Почётную грамота за большую работу по патриотическому воспитанию подрастающего поколения.
- 2002 год. Клуб стал победителем Всероссийского конкурса учреждений дополнительного образования Северо-западного региона. На базе КЮМа прошёл слёт клубов Северо-запада РФ.
- В 2003 году новгородские КЮМовцы победили на Всероссийском конкурсе «История флота — история славы России».
- 2004 год. Клуб принял участие в шлюпочной регате «Вёсла на воду». Занял I место среди девушек, III место среди юношей.
Выпускник клуба, Председатель Морского собрания Шапин Г. Н. представлял Россию на конференции членов международной Ассоциации морских кадетов. В рамках клуба была учреждена «Стипендия капитана Варухина» лучшему курсанту.
- 2005 год. Министерство образования РФ внесло Новгородский КЮМ в список базовых инновационных учреждений дополнительного образования детей в Северо-Западном округе. Клубный музей стал Лауреатом Всероссийского конкурса школьных музеев, посвященного 60-летию Победы в Великой Отечественной войне. Команда девушек клуба заняла I место в международной шлюпочной регате «Весла на воду!» в Санкт-Петербурге.
Морская академия имени адмирала Макарова открыла на базе КЮМа своё представительство, в котором провела вступительные экзамены для учащихся школ Великого Новгорода.
В октябре 2005 года в Великобритании капитан Варухин принял полномочия президента Международной Ассоциации Морских Кадетов на 2006 год.
Напишите отзыв о статье "Клуб юных моряков (Великий Новгород)"
Примечания
Ссылки
- [www.nkum.ru/ Официальный сайт Детского морского центра КЮМ]
- [www.novgorod.net/~dolgomer/Russian/Obrazov/obraz2.html Новгородский КЮМ]
- [culture.natm.ru/klub-yunyh-moryakov-v-velikom-novgorode.html Клуб юных моряков в Великом Новгороде]
Отрывок, характеризующий Клуб юных моряков (Великий Новгород)
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
