Клушанцев, Павел Владимирович

Павел Клушанцев
Имя при рождении:	Павел Владимирович Клушанцев
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская империя
Гражданство:	Российская империя Российская империя СССР СССР Россия Россия
Профессия:	кинорежиссёр
Направление:	научно-популярное кино
Награды:

Па́вел Влади́мирович Клуша́нцев (12 (25) февраля 1910, Санкт-Петербург — 27 апреля 1999, Санкт-Петербург) — советский кинооператор высшей категории (1939), кинорежиссёр, сценарист, писатель. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1970). Создатель познавательных фильмов, вызывавших огромный зрительский интерес во всём мире. Совместил научно-популярное кино с научной фантастикой. Считается родоначальником этого жанра в мировом кинематографе. Автор около трёхсот изобретений, новых кинотрюков, технических приспособлений, методов и приёмов комбинированных съёмок, многие из которых заимствованы всемирно известными режиссёрами и продюсерами.

Биография

Детские годы

Павел родился в доме на Большой Монетной улице в дворянской семье. Отец Владимир Клушанцев был родом из города Старица Тверской губернии. После окончания Петербургского университета много лет работал земским врачом, затем перешёл в Министерство торговли и промышленности. Получил личное дворянство незадолго до рождения сына. После революции устроился контролёром на Мурманскую железную дорогу. Умер в 1919 году. Мать также происходила из дворян, была домохозяйкой. В годы Первой мировой войны служила сестрой милосердия в лазарете. Впоследствии работала делопроизводителем в школе Карла Мая, воспитателем интерната. Погибла во время блокады Ленинграда. Её старший брат, бывший белый офицер, был арестован в ходе так называемого Кировского потока, умер в ссылке.

Павел начал читать и писать с четырёх лет. Мечтал стать писателем, однако, живя в коммунальной квартире с матерью, был вынужден зарабатывать на жизнь изготовлением и ремонтом мебели. Для этого самостоятельно построил токарный станок, на котором также вытачивал шахматы на продажу. Работал репетитором с отстающими школьниками, занимался чертёжно-графическими работами для учебных и научных заведений, мастерил макеты для Военно-санитарного музея.

Образование

По окончании школы, утвердившись в своём стремлении к инженерным специальностям, попытался поступить в Технологический институт, но не прошёл по конкурсу. Как был уверен сам Павел — из-за анкеты, где указал, что мать — из дворянской семьи. Поступил в Ленинградский фото-кинотехникум, операторский факультет которого и закончил в 1930 году. Был знаком и встречался с генеральным конструктором советских ракетно-космических систем Сергеем Королёвым. Активно работал с научными консультантами по картинам: Михаилом Тихонравовым (коллега и друг Сергея Королёва), академиком Владимиром Котельниковым, членами-корреспондентами АН СССР астрофизиками Иосифом Шкловским и Николаем Кардашевым. Павел Клушанцев выступал с собственным докладом «Отношение к проблеме SETI» на Международном Научном симпозиуме по поиску внеземного разума в Таллине.

Карьера до Великой Отечественной войны

Павел Клушанцев был распределён на киностудию «Белгоскино», где проработал четыре года в качестве оператора. Впоследствии перешёл на «Ленфильм», где в 1935 году дебютировал в амплуа режиссёра-постановщика (фильм «Семь барьеров») и основал в 1937 году цех комбинированных съёмок. Изобрёл ряд новаторских приёмов съёмки (в частности, получивший широкое распространение люминесцентный метод комбинированной съёмки) и технических приспособлений для комбинированных и трюковых съёмок.

Работа во время Великой Отечественной войны

Во время всеобщей мобилизации Клушанцев был определён в запас. «Видимо, в военкомате я числился как неполноценный, так как с 16 до 25 лет болел костным туберкулезом и поэтому в своё время не был призван в армию. К тому же я много работал на военно-учебных фильмах». Занимался документальными съёмками во время блокады Ленинграда. В январе 1942 года попал в стационар с дистрофией третьей степени, где пробыл месяц. Был эвакуирован 28 февраля вместе с женой и дочерью. Впоследствии работал оператором и режиссёром на студии «Сибтехфильм» (Новосибирск), выпускавшей военно-учебные фильмы.

После Великой Отечественной войны

После войны продолжил творческую деятельность на Ленинградской киностудии научно-популярных фильмов. В фильме «Вселенная» (1951) у Клушанцева впервые появляются научно-фантастические мотивы. В полной мере они реализуются в последующих лентах режиссёра, начиная с картины «Дорога к звёздам» (1957). В 1962 году увидел свет художественный фильм Павла Клушанцева «Планета бурь» по одноимённой повести Александра Казанцева. Права на его прокат приобрели 28 стран мира.

В дальнейшем Павел Клушанцев продолжает работать в научно-популярном жанре — картины «Луна» (1965), «Марс» (1968), «Вижу землю!» (1970) и «Веление времени» (1972). Всего за годы своей творческой деятельности он снял более ста научно-популярных фильмов и сюжетов.

В кинематографических кругах в ходу история, как во время своего первого визита в Москву в годы перестройки Джордж Лукас просил советских чиновников организовать ему встречу с Павлом Клушанцевым. Однако оказалось, что чиновники даже не знают, кто это такой. На вопрос о том, кто такой Павел Клушанцев, Лукас якобы ответил: «Клушанцев — крёстный отец „Звёздных войн“». Встреча двух режиссёров так и не состоялась.

Автор многих изобретений, в том числе стабилизатора камеры для съёмок с воздуха, аппарата для подводной съёмки, способа получения цветного изображения, точечного экспонометра, автофокуса, призмы Клушанцева (для одновременной съёмки натуры и рисунка), метода «люминесцентной съёмки» и других.. Придуманные им новые и эффективные методы и приёмы комбинированных съёмок впоследствии были заимствованы рядом других режиссёров, включая Стэнли Кубрика, Джорджа Лукаса, Ридли Скотта, а также специалистами по спецэффектам, включая Роберта Скотака.

В 1990 году известный американский постановщик спецэффектов Роберт Скотак разыскал Павла Клушанцева, а в апреле 1992 года посетил его в Санкт-Петербурге. Желая сохранить хотя бы часть своих знаний, Клушанцев безвозмездно передал Скотаку описания, фотографии и чертежи многих своих кинотрюков. Дочь режиссёра Жанна Клушанцева утверждает, что режиссёр лишь подробно ответил на вопросы Скотака письменно в 1990 году и затем во время короткой встречи с ним в 1992 году. Скотак использовал его профессиональный опыт в своей работе, в том числе, в съёмках фильма «Терминатор 2: Судный день», который в 1992 году был удостоен премии «Оскар» за лучшие спецэффекты.

Павел Клушанцев скончался 27 апреля 1999 года в возрасте 89 лет. Похоронен в Санкт-Петербурге на Смоленском православном кладбище.

В честь П. В. Клушанцева назван астероид (321046) Клушанцев.

Библиография

Павел Клушанцев является автором ряда научно-популярных книг для детей и юношества. Совокупный тираж только советских изданий его книг превысил полтора миллиона экземпляров. Его книги переведены на 16 языков и изданы в 12 странах мира.

• «К другим планетам!» (1959, переиздана в 1962 году)
• «О чем рассказал телескоп» (1962, переиздана в 1972 и 1980 годах)
• «Станция Луна» (1965, переиздана в 1974 году)
• «Отзовитесь, марсиане!» (1968, переиздана в 1976 году)
• «Дом на орбите» (1975)
• «Одиноки ли мы во Вселенной?» (1981)

Большинство книг Павла Клушанцева проиллюстрировано ленинградскими художниками Е. В. Войшвилло и Ю. Н. Киселёвым. Также с ним сотрудничали: Юрий Смольников, Борис Калаушин, Борис Стародубцев, Давид Плаксин.

Многие свои научно-популярные очерки Павел Клушанцев публиковал в ежегодниках «Хочу всё знать» и «Глобус»

Семья

Жена — Надежда Александровна Клушанцева (ур. Калинина) (1912—2000), художник-мультипликатор

• Дочь — Жанна Павловна Клушанцева (род. 1936)
• Сын — Михаил Павлович Клушанцев (род. 1945)

Фильмография

• Семь барьеров (1935)
• Неустрашимые (1937)
• Полярное сияние (1946)
• Метеориты (1948; диплом на 9-м Международном кинофестевале в Венеции)
• Вселенная (1951, совместно с Н. Лещенко; премия за научно-популярный фильм на 7-м Международном кинофестевале в Карловых Варах и диплом на 4-ом кинофестивале документальных фильмов в Париже)
• Тайна вещества (1956; премия за лучший научно-популярный фильм на 9-м Международном фестивале в Карловых Варах)
• Дорога к звёздам (1958; вторая премия на 1-ом Всесоюзном кинофестивале по разделу научно-популярных фильмов и особая премия за комбинированные съёмки, а также диплом на 3-м Международном кинофестивале документальных и научно-популярных фильмов в Монтевидео)
• Колебания и волны (1960; диплом на Всесоюзном смотре учебных фильмов)
• Планета бурь (1962; в перемонтированном и переозвученном виде неоднократно использовался в других фантастических фильмах, в частности, Путешествие на доисторическую планету и Путешествие на планету доисторических женщин)
• Луна (1966; золотая медаль «За удачное сочетание науки и фантастики» на 4-м Международном кинофестивале научно-популярных и фантастических фильмов в Триесте)
• Путешествие на доисторическую планету (США, 1965, перемонтированная версия фильма «Планета бурь»)
• Марс (1968; диплом на Смотре произведений ленинградских кинематографистов)
• Вижу Землю! (1970)
• Веление времени (1972; золотая медаль на Всесоюзном смотре фильмов, посвящённых организации производства)

Фильмы о П. В. Клушанцеве

• «Павел Клушанцев — К звёздам!» (Россия, 2000) — документальный фильм о жизни и творчестве Павла Клушанцева. Производство студии Леннаучфильм. Режиссёр фильма А. Ткаля, автор сценария В. Суслов.
• «Звёздный мечтатель» (Star Dreamer; Дания, 2002) — документальный фильм о жизни и творчестве Павла Клушанцева. Сценарий и режиссура Сони Вестерхольт и Мадса Бострупа.
• «Великие комбинаторы» (Россия, 2009) — документальный фильм к 100-летию со дня рождения Павла Клушанцева. Режиссёр Е. Аккуратова, автор сценария Р. Каратеев.

Литература

• Клушанцев П.В. В стороне от больших дорог. — Сеанс, 2015. — ISBN 978-5-905669-10-1.

Ссылки

• Павел Клушанцев (англ.) на сайте Internet Movie Database
• Павел Клушанцев. [pavelklushantsev.ru/v-storone-ot-bolshikh-dorog/ В стороне от больших дорог]. // pavelklushantsev.ru. Проверено 13 марта 2014.
• Харитонов Е. [www.fandom.ru/about_fan/kino/_st03.htm «Космическая одиссея Павла Клушанцева» (отрывок из книги)] (Проверено 8 июля 2015)
• Войтенко И. [www.florida-rus.com/06-08/Voytenko.htm Человек с другой планеты] // журнал «Флорида» (Проверено 8 июля 2015)
• [epizodsspace.airbase.ru/bibl/oblojki/k.html Книги Павла Клушанцева на epizodsspace.airbase.ru] (Проверено 8 июля 2015)
• [prodocumentary.org/classics/131-klushancev-pavel-vladimirovich.html Биография, фильмография на prodocumentary.org] (Проверено 8 июля 2015)
• [statehistory.ru/1515/Pavel-Klushantsev---chelovek--kotorogo-schital-svoim-uchitelem-Dzhordzh-Lukas--master-kombinirovannykh-syemok-i-rezhissyer-sovetskogo-kosmicheskogo-kino/ Павел Клушанцев — человек, которого считал своим учителем Джордж Лукас, мастер комбинированных съёмок и режиссёр советского космического кино]. // statehistory.ru (Проверено 8 июля 2015)

Отрывок, характеризующий Клушанцев, Павел Владимирович

В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!