Клюев, Андрей Петрович

Андрей Петрович Клюев Андрій Петрович Клюєв<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
глава администрации Президента Украины
24 января — 26 февраля 2014 года
Предшественник:	Сергей Владимирович Лёвочкин
Преемник:	Олег Рафальский (и.о.) Пашинский Сергей(и.о.) Борис Ложкин
секретарь СНБО Украины
14 февраля 2012 года — 24 января 2014 года
Предшественник:	Раиса Васильевна Богатырёва
Преемник:	Андрей Владимирович Парубий
Первый вице-премьер-министр Украины
11 марта 2010 года — 14 февраля 2012 года
Глава правительства:	Николай Янович Азаров
Президент:	Виктор Фёдорович Янукович
Предшественник:	Александр Валентинович Турчинов
Преемник:	Валерий Иванович Хорошковский
Вице-премьер-министр Украины по ТЭК
2003 года — 2005 года
Вице-премьер-министр Украины по ТЭК
4 августа 2006 года — 18 декабря 2007 года
Рождение:	12 августа 1964(1964-08-12) (59 лет) Донецк, УССР
Супруга:	Жанна Викторовна (1964 г. р.)
Дети:	сыновья Богдан (1985 г. р.), Кирилл (1995 г. р.), Сергей (2003 г. р.)
Партия:	Партия регионов
Награды:

Андрей Петрович Клюев (укр. Андрій Петрович Клюєв, р. 12 августа 1964 года, Донецк) — украинский политик, трижды занимавший пост вице-премьера страны (2003, 2006, 2010). Народный депутат Украины IV—VI созывов. С 14 февраля 2012 года по 24 января 2014 года секретарь СНБО, глава Администрации Президента Украины (24 января 2014 года — 26 февраля 2014 года).

Член Партии Регионов, 1-й заместитель председателя партии (с 12.2001 по 04.2003), заместитель главы партии (с 04.2008).

Биография

Родился в семье шахтёра и учительницы младших классов. Есть младший брат Сергей Клюев.

По собственному признанию в одном из интервью, «в семье было одно серьёзное правило — мужчины должны зарабатывать деньги, обеспечивая семью».

В детстве окончил музыкальную школу по классу фортепиано, в числе лучших учеников участвовал в культурной программе Олимпиады-80 в Москве.

Окончил с отличием горный факультет Донецкого политехнического института (1986, учился с 1981), горный инженер по специальности «Автоматизация и комплексная механизация разработки месторождений полезных ископаемых». В 1986—1989 годах аспирант того же института, где затем по 1991 год научный сотрудник, преподавал. Кандидат технических наук (1989), автор 6 научных работ и 18 научно-технических изобретений в угольной отрасли.

Трудовую деятельность начал в 1983 году подземным горняком на донецкой шахте им. Засядько. Затем в 1984—1986 годах ученик горняка, подземный горный мастер на донецкой шахте им. Горького, после чего с августа по декабрь 1986 года работал заместителем начальника участка шахты «Белореченская» ПО «Ворошиловградуголь» (с. Белореченское Ворошиловградской области).

В 1989 году открыл частное предприятие Научно-производственное объединение «Шельф» (позднее переименовано в «Укрподшипник»).

С 1991 по 1994 гг. работал в Донецке: технический директор объединения «Шельф», президент АО «Промкомсервис», гендиректор АО «Укрподшипник».

С марта 2000 года президент Федерации бокса Донецкой области.

Родители

Андрей Петрович Клюев родился 12 августа 1964 года в Донецке, в семье шахтера и учительницы. Отец работал на шахте имени Горького, мать преподавала в младших классах. Петр Васильевич Клюев, отец Андрея Клюева отработал на шахтах Донецка 28 лет. Клюев-старший был горным рабочим очистного забоя, работал комбайнером на комбайне «Кировец», потом — комплексным бригадиром. Петр Клюев проводил ремонтные работы в очистном забое. Пререукрепление лавы, это 8-10 часов работы: спуск вниз угольного широкозахватного комбайна, ручная выемка ниш, посадка основной кровли. «К отцу всегда было особое отношение на шахте — за ударный труд был награждён государственными наградами. Его уважали также друзья и знакомые — он всегда и всем спешил на помощь. Я это наблюдал с детства», — рассказывал Андрей Клюев. В 1986 году отец Андрея Петровича попал в тяжелейшую аварию под землёй, вследствие чего три года пролежал в больнице. «Папу оперировал мой друг, И он рассказывал, что у отца все тело было, как яблоко, которое переехала машина. Все кости были раздроблены. Он еле выжил. Поэтому пробивался я сам», — рассказывал Клюев. В другом интервью он рассказал подробности: как раз шли ремонтные работы, конвейер не работал. «Отец полз по лаве, зацепился коногонкой за конвейер в тот момент, когда его включили. Его начало тянуть, и метров 10-15 протащило между конвейером и породой. Он был весь побит, все кости переломаны. Он перенес 57 операций. На нем живого места не было», — говорил Клюев.

Работа на шахте

«В детстве кто-то хочет стать космонавтом, а вот я хотел стать директором шахты», — говорил Клюев. Он пояснял свои планы тем, что все кругом были шахтёрами: отец — шахтёр, соседи — шахтёры. В то время это было естественно — шахтёрский труд был очень престижным, мальчишки гордились своими отцами, существовали шахтёрские династии по три-четыре поколения потомственных горняков. Учась в Донецком политехническом, он начал работать простым забойщиком на шахтах им. Засядько и им. Горького, объединения «Донецкуголь» (в котором работал и его отец). Работал на шахте «Шахтерская-Глубокая» (город Шахтерск). Уже после института (до аспирантуры) Клюев решил, что ему необходим дополнительный практический опыт, поэтому по распределению попал в Луганскую область на шахту «Белореченская» замом начальника участка шахтного транспорта.

Клюеву приходилось добывать уголь под землёй на глубине почти полтора километра: «Когда я работал на шахте „Шахтерская-Глубокая“, там был горизонт 1297 метров. Потом нужно было идти ещё под уклоном вниз».

Андрею Клюеву доводилось попадать в нестандартные ситуации. Однажды в обеденный перерыв он сидел в откаточном штреке, и тут «выстрелило». «Я поясню: горная выработка крепится металлическими рамами, а между ними закладывают железобетонный прямоугольник, который называют „затяжкой“. Так вот, я сижу, и тут происходит просадка кровли, выскакивает эта железобетонная плита. А в ней была проволока толщиной где-то 6-8 мм. И меня двумя этими штырями как раз пригвоздило к породе». По словам Клюева, он ничего не понял, даже боли не ощущал, просто почувствовал, что сапоги наполнились кровью. «Повезло, что эта проволока прошла насквозь, не задев кости, причем абсолютно симметрично в обеих ногах», — рассказал он.

В другой раз Клюев попал под обрушение основной кровли. Он находился в середине лавы, в метрах 80-90 от откаточного штрека: «Помню только, что начало трещать. Опомнился я уже в откаточном штреке, когда рухнула кровля. Добрался до него я сам, но вот только как — не помню. В тот момент действовал просто автоматически».

Политическая деятельность

С 1994 года заместитель председателя Донецкого облсовета Владимира Щербаня по организационной работе, затем в 1995—1996 годах заместитель председателя Донецкой облгосадминистрации Владимира Щербаня по вопросам развития рыночных отношений, приватизации, реформирования экономики и труда, угольной промышленности. Депутат Донецкого городского совета (1996—2002). В 1996—1998 годах первый заместитель городского головы Донецка Владимира Рыбака. В 1998—2002 годах заместитель донецкого губернатора Виктора Януковича.

В 2002—2006 годах народный депутат Украины, был избран от блока «За єдину Україну!» по одномандатному Артемовскому избирательному округу Донецкой области. В Верховной раде IV созыва председатель Комитета ВР по вопросам топливно-энергетического комплекса, ядерной политики и ядерной безопасности (с 06.2002). С 10.12.2003 по 29.12.04 совмещал депутатство с постом Вице-премьер-министра Украины по вопросам топливно-энергетического комплекса в первом правительстве Януковича. Одновременно возглавлял Правительственный комитет по вопросам промышленной политики, ТЭК, экологии и чрезвычайных ситуаций. Переизбирался народным депутатом в 2006 (от ПР, № 14 в списке, сложил полномочия 12.09.2006) и 2007 годах (от ПР, № 14 в списке). Сложил депутатские полномочия 11.03.2010. Как отмечала тогда "Зеркало недели", вместе с Левочкиным Клюев составлял список членов Кабинета министров, в котором занял место 1-го вице-премьера.

С августа 2006 года снова назначен Вице-премьер-министром по топливно-энергетическому комплексу (ТЭК) во втором правительстве Януковича, на посту с 04.08.2006 по 18.12.07. Председатель правительственного комитета по вопросам развития отраслей экономики.

Отмечают, что активизация переговоров между Тимошенко и Януковичем весной 2009 года — это в значительной степени результат его деятельности.

С 11 марта по 9 декабря 2010 года 1-й вице-премьер-министр в первом правительстве Николая Азарова. (Админреформа.) С 09 декабря 2010 года по 14 февраля 2012 года 1-й вице-премьер-министр — министр экономического развития и торговли Украины.

За 2011 год Клюев задекларировал максимальный доход среди госслужащих Украины в 29,3 млн гривен.

На выборах-2012 начальник Центрального избирательного штаба Партии регионов, № 4 в партийном списке кандидатов в депутаты.

Как отмечает «LB.ua» в феврале 2013 года, «Клюев долгое время считался главным „переговорщиком в парламенте“ — занимался обеспечением нужного власти голосования. Однако в последнее время этим все чаще занимается первый вице-премьер Сергей Арбузов».

По мнению журналиста и политолога Вячеслава Пиховшека (сент. 2013), именно Клюев может сменить Николая Азарова в должности премьер-министра Украины.

В сентябре 2013 года Андрей Клюев на заседании политсовета ПР намечен главой предвыборного штаба Виктора Януковича на предстоящих президентских выборах 2015 года.

Глава парламентского комитета по ТЭК (2002—2003)

В конце марта 2002 года Андрея Клюева избирают в парламент по мажоритарному округу № 46 (города Артёмовск, Красный Лиман и Бахмутский район). В июне 2002 года он становится главой Комитета по вопросам топливно-энергетического комплекса, ядерной политики и ядерной безопасности и очень активно приступает к разработке законодательства по развитию этой отрасли. Новый председатель Комитета действительно весьма глубоко разбирался энергетике. С его подачи под эгидой Комитета Верховной Рады проводились различные «круглые столы», где обсуждались сложные вопросы отрасли, организовывались поездки парламентариев на проблемные объекты. Был подготовлен проект «Энергетической стратегии Украины до 2030 года», разработан ряд необходимых отраслевых законопроектов.

Например, Клюев организовал выездное заседание комитета с привлечением отраслевых экспертов на территории Чернобыльской АЭС для обсуждения мер, необходимых для ускорения решения проблем станции. Тогда ситуация на ЧАЭС находилась в плачевном состоянии: часть средств, выделенных международными донорами, была потрачена неэффективно, иностранные подрядчики не выполняли своих обязательств, а украинские власти не могли набраться смелости решать эти вопросы с чиновниками Еврокомиссии и ЕБРР. Необходимо было найти правильное решение по ускорению проектирования и начала строительства нового саркофага и над разрушенным после катастрофы 1986 года четвёртым блоком ЧАЭС и других объектов для выведения станции из эксплуатации. К примеру, эксперты обратили внимание на некорректность экспертиз и процедур принятия решений по проектированию временного хранилища отработанного ядерного топлива (ХОЯТ-2). В 2006 году заместитель главы Комитета ВР по вопросам ТЭК Андрей Деркач заявил изданию «Эксперт»:

«Мы тогда неоднократно обращались к президенту, в Кабмин, Минтопэнерго и прокуратуру, но никаких действий так и не последовало».

За последующие годы именно Клюев сделает очень много для того, чтобы проблемы с иностранными партнерами были решены, дополнительные средства были собраны, а реальное строительство началось. Клюев уже тогда отстаивал важность комплексного стратегического развития ТЭК. В конце 2002 года Клюев так говорил об этом в интервью «Галицким контрактам»:

«Основная задача — реальная энергетическая стратегия. Мы должны найти баланс — сколько нужно производить тепловой электроэнергии, чтобы можно было обеспечивать собственное потребление собственным углем. Сегодня имеем 52 % отечественных мощностей, которые фактически простаивают. Как их использовать? Можно отдать приоритет только атомной энергетике, но эта отрасль не может работать самостоятельно — так или иначе 70 % ядерного топлива придется завозить из-за пределов страны. Опять же, проблема ядерных отходов. Нельзя предпочесть и исключительно тепловую энергетику, но она связана с угольной промышленностью, а полноценная работа угольщиков — работа и угольного машиностроения, и металлургии. Будущее за тем, чтобы Украина стала работать в параллельном режиме с Западной Европой. Для этого нужно выводить наши электростанции на соответствующий технический уровень и завоевывать новые рынки сбыта».

Клюев принимал участие в реформировании системы расчетов на рынке электроэнергии Украины — сначала как руководитель профильного парламентского комитета он участвовал в работе Межведомственной комиссии, которую создали для начала реформы ещё в 2002 году. Клюев начал реализацию наработок комиссии уже на должности вице-премьер-министра. В результате реформы была налажена модель работы «Энергорынка», которая, по сути, до сих пор работает как часы, обеспечивая 100 % оплату потребленной электроэнергии. На тот момент это было значительным шагом вперед. Надо напомнить, что к 2003 году ситуация в ТЭК была ещё очень сложной. По данным аналитиков, на тот момент долги энергопоставляющих компаний государственному предприятию «Энергорынок» и долги «Энергорынка» компаниям — производителям электроэнергии составляли около 20 млрд грн. Задолженность возникла в 1995—2003 годах из-за неполной оплаты энергопоставляющими компаниями купленной на оптовом рынке электроэнергии. Государству на тот момент принадлежало 15 из 27 облэнерго. Их плохое техническое состояние приводило к потерям электроэнергии, составляющим в некоторых компаниях от 20 % до 30 % от объёма её передачи. В результате этой работы были разделены виды деятельности в электроэнергетике: производство (электростанции), передача (высоковольтные линии — «Укрэнерго») и поставки (облэнерго). Была создана прозрачная система функционирования энергорынка, как в части объёмов купли-продажи электроэнергии, так и формирования цен и платежей и возможностей для контроля. Было свернуто огромное количество коррупционных схем, практически ушли неплатежи, значительно усовершенствована система лицензирования в отрасли, созданы основы для контроля выполнения инвестобязательств приватизированных облэнерго, что обеспечило возможности государства влиять на развитие единой энергосистемы Украины. 8 октября 2002 года, выступая в Верховной Раде, Андрей Клюев перечислил основные задачи, стоящие перед Украиной в сфере ТЭК: стимулирование энергосбережения, диверсификация источников импортируемых энергоносителей; укрепление энергетической независимости путём рационализации использования собственных энергоносителей и оптимизации структуры потребляемой первичной энергии. Проще говоря, речь шла о частичном уходе от импортного газа в сторону отечественного угля и других источников энергии. Клюев также обращал внимание на недостаточное развитие геологоразведки и качественного развития собственных нефтяных и газовых месторождений.

Вице-премьер-министр (2003—2004)

В декабре 2003 года Клюев был назначен вице-премьером и возглавил правительственный комитет по вопросам промышленной политики, ТЭК, экологии и чрезвычайных ситуаций. Эти сферы стали основными его зонами ответственности. Ему приходилось иметь дело с очень широким кругом вопросов. Он не только налаживал бесперебойную работу всех отраслей ТЭК — повышал уровень расчетов промышленных и коммунальных потребителей за газ и электроэнергию, следил за балансом обеспечения энергоносителями всех отраслей промышленности, графиками ремонтов энергомощностей, но и занимался достройкой новых атомных блоков. И на всех фронтах удалось добиться тех или иных позитивных результатов. 10 декабря 2003 года Клюев очертил своё видение задач, стоящих перед властью в ТЭК. Несмотря на определенные позитивные тенденции, в частности в реформировании угольной отрасли, по мнению Клюева, требовался системный подход, эффективный менеджмент и управление финансовыми потоками во всем ТЭКе. Далее — обеспечить адекватность расчетов между энергорынком и ТЭС, в частности продолжить внедрение пропорциональной оплаты поставленной энергии. Важной проблемой Клюев назвал и энергетический баланс страны. А среди насущных задач выделил: необходимость эффективного целевого использования бюджетных средств, направляемых тем же угольщикам; четкое определение роли угольной отрасли в долгосрочной стратегии развития ТЭК; совершенствование ценовой и тарифной политики; комплексное решение проблемы финансового оздоровления угледобывающих предприятий и создание рыночных условий для конкурентной работы на рынке.

В 2004 Кабмин подписал меморандум с нефтетрейдерами для стабилизации внутренних цен на нефтепродукты, но в 2005 году после «оранжевой революции» и смены правительства цены снова резко пошли вверх. В августе и октябре 2004 года были достроены и введены в эксплуатацию энергоблоки № 2 Хмельницкой и № 4 Ривненской АЭС. Также были возобновлены работы на долгострое — Днестровской ГАЭС.

Вице-премьер-министр (2006—2007)

4 августа 2006 года «Антикризисная коалиция» в Верховной Раде Украины образовала новое правительство, в котором должность вице-премьер-министр занял Андрей Клюев. Согласно распределению обязанностей между вице-премьерами он был назначен главой правительственного комитета по вопросам развития отраслей экономики. При том, что он традиционно продолжил заниматься и всевозможными чрезвычайными ситуациями, Клюев сосредоточился на создании структурных системных стимулов для экономического развития. Кроме промышленности и ТЭК, к сфере ответственности Клюева добавился также АПК и развитие экономических связей со странами СНГ.

Он неоднократно заявлял о необходимости повышения роли авиастроения в украинской экономике. В 2006 году для того, чтобы собрать в единый кулак все предприятия — от конструкторских бюро и производителей комплектующих, до серийных производителей самолетов по его инициативе правительство создало госконцерн «Авиация Украины». В результате планировалось вывести мощного игрока на мировой рынок, который смог бы конкурировать с иностранными гигантами авиаиндустрии и привлекать серьёзные инвестиционные ресурсы. Правда, идея встретила яростное сопротивление директоров отдельных предприятий, которые могли потерять часть самостоятельности и возможности для злоупотреблений. Через суд начало работы нового концерна было заблокировано, и в результате при очередной смене правительства концерн потерял большую часть предприятий и был переименован. Благодаря контролю со стороны Клюева были ускорены работы по созданию нового (на тот момент) самолета Ан-148. Самолет уже в феврале 2007 года получил сертификаты государственной Авиационной Администрации Украины и Межгосударственного авиационного комитета. В 2009 году, уже находясь в оппозиции, Андрей Клюев настаивал на возвращении авиации в число государственных приоритетов.

Подобная попытка собрать предприятия отрасли в единый кулак для более эффективного перспективного развития была предпринята и в атомной энергетике. В частности, для ускорения продления срока работы действующих атомных блоков, строительства новых блоков и создания производства собственного ядерного топлива был создан концерн «Укратомпром». Позднее Клюев так описывал создание концерна:

«В наших планах была консолидация атомной энергетики, промышленности и энергомашиностроения, что также увеличило бы эффективность управления и соответствовало бы мировой практике. Например, General Electric, Alstom, Areva, Mitsubishi и т. д. производят оборудование для всех типов генерации».

По инициативе Клюева правительство поручило подготовить «Стратегию развития ядерной энергетики». Но 13 августа 2006 года работа концерна была фактически заблокирована президентом Виктором Ющенко через обращение в Конституционный суд.

Идеи создать сильные государственные концерны для получения дополнительных конкурентных преимуществ на внешних рынках Клюев пытался реализовать и в других стратегических отраслях. Например, началась работа над созданием госкорпорации и в титановой промышленности. В 2006 году после очередной смены правительства трейдеры традиционно начали поднимать цены на нефтепродукты. Чтобы прекратить практику постоянных ценовых торгов и дать бизнесу уверенность в стабильном развитии Клюев предложил участникам рынка дать правительству понимание системы ценообразования. Трейдеры открыли карты, чиновники сделали экспертизу предоставленных затрат и в январе 2007 года формульная методика оценки объективности розничных цен была утверждена правительством. Таким образом, впервые был введен цивилизованный рыночный механизм для справедливого сдерживания ценового роста.

3 ноября 2006 года на заседании правительственного комитета под руководством Андрея Клюева были утверждены балансы производства и потребления электроэнергии на Украине на четвёртый квартал 2006 года и на 2007 год, а также поставлена задача профильному министерству разработать общий топливный баланс страны. Клюев всегда добивался четкости и прозрачности в ТЭК — отсутствие на Украине прогнозных балансов много лет не давала возможность не то, что развивать отрасль, но даже контролировать текущую обеспеченность экономики топливно-энергетическими ресурсами. Уже не говоря о невозможности адекватно выявлять различные злоупотребления. Клюев на вице-премьерских должностях всегда лично следил за тем, чтобы страна имела достаточные резервы по всем видам энергетических мощностей и ресурсов. 15 июня 2007 года он заявил, что не может понять, как можно без баланса топливно-энергетических ресурсов вообще работать, отметив, что баланс на 2006—2007 годы был разработан в сентябре прошедшего года, а уже в июле текущего года будет завершена работа над балансом таких ресурсов на 2008 год. В конце 2006 года Украина ещё имела достаточные избыточные мощности в электроэнергетике и уже экспортировала часть электроэнергии в несколько соседних стран. Тогда же была достигнута договоренность о возобновлении поставок электроэнергии в Россию. И такие поставки были начаты в ноябре, что дало отрасли дополнительный источник средств.

В 2006—2007 годах Клюев предпринял попытку серьёзно повысить инвестиционную активность в ТЭК. Речь шла о реконструкции и модернизации тепловых электростанций, предприятий теплокоммунэнерго (крупные ТЭЦ), гидроэлектростанций, строительство хранилищ отработанного ядерного топлива и радиоактивных отходов. Среди прочего Клюев снова значительно активизировал достройку Днестровской и Ташлыкской ГАЭС. Клюев выступал за привлечение частного капитала через разумную приватизацию. То есть чтобы у государства остались достаточные рычаги для обеспечения диспетчеризации и стратегического развития энергетики, а также обеспечения энергобезопасности страны. По его словам, в государственной собственности обязательно должны остаться магистральные и межгосударственные энергосети, а также атомная энергетика. Клюев говорил в 2006 году:

«Остальные объекты нужно приватизировать на все сто процентов. Прежде всего, потому, что энергетика требует огромных инвестиций».

Снова придя в правительство в 2006 году, Андрей Клюев опять вернулся к проблемам строительства основных объектов на Чернобыльской станции — нового саркофага над 4-м блоком, промежуточного хранилища отработанного ядерного топлива (ХОЯТ-2) и завода по переработке жидких радиоактивных отходов. Дело в том, что, несмотря на явное невыполнение предыдущими иностранными подрядчиками своих обязательств, ни правительство Тимошенко, ни правительство Еханурова, так и не решились жестко заявить об этом и решить вопрос по замене подрядчиков. Вернувшись в правительство в августе 2006 Клюев почти сразу провел жесткие переговоры с ЕБРР и уже 23 сентября был разорван контракт с группой подрядчиков под руководством концерна «Белгатом» (Бельгия, Франция, США, Испания) на строительство завода по переработке радиоактивных отходов. За 7 лет они доказали, что попросту неспособны выполнить этот проект, зато успели втрое увеличить его стоимость. 1 апреля 2007 года после серии длительных переговоров был разорван контракт с консорциумом «AREVA NP» (бывший «FRAMEATOME ANP)» на строительство ХОЯТ-2 из-за того, что подрядчик допустил значительные ошибки в проекте. А уже 17 сентября был подписан новый контракт на завершения проекта ХОЯТ-2 с Holtec International (США). В этот же день был подписан главный контракт на строительство нового укрытия над разрушенным блоком ЧАЭС (т. н. «безопасного конфайнмента»).

Уже в 2010 году вице-президент ЕБРР Хорст Райхенбах публично обрадовался возвращению Андрея Клюева к координации чернобыльских проектов и заявил:

«Ваше вмешательство в 2006—2007 годах было очень важно для достижения тех результатов, которые мы имеем на сегодня»

.

Первый вице-премьер-министр

11 марта 2010 года Верховная Рада Украины назначила Андрея Клюева первым вице-премьер-министром Украины. На этой должности Клюев отвечал за весь реальный сектор экономики за исключением АПК.

Инфраструктурные проекты и личный контроль

Клюев активно контролировал выполнение решений правительства и собственных поручений. Это касалось и серии масштабных инфраструктурных проектов. Однажды в воскресенье Андрей Клюев с премьером Николаем Азаровым без предупреждения приехали на строительство Дарницкого моста в Киеве. Несмотря на обещание чиновников организовать круглосуточные работы, стройка оказалась пустой. После серии выговоров работы пошли быстрее и новый мост в Киеве, пусть и с огрехами, был сдан в срок. В 2010 году после стабилизации ситуации в госфинансах, Клюев инициировал решение Кабмина о проведении в каждом регионе расширенных совещаний по решению самых актуальных задач каждой области, а также по перспективам развития. Он заявил, что необходимо лично «заряжать энергией» чиновников на местах, только в этом случае можно будет рассчитывать на результат". «Одно дело сидеть в кабинете и изучать документы, другое — увидеть проблему, с которой сталкиваются жители конкретной области, собственными глазами, и выяснить, как решается на месте тот или иной вопрос», — сказал тогда Клюев. «Мы работаем по каждому из ключевых предприятий, намечаем перспективы развития, определяем те самые точки роста, которые смогут вытянуть за собой весь регион. Мы корректируем планы строительства транспортной инфраструктуры — дорог, мостов, вокзалов, аэропортов, серьезно начнем решать вопросы ЖКХ», — сказал Андрей Клюев.

В результате, в том числе и усилий Клюева, за 2010—2012 годы было достроено множество объектов инфраструктуры:

• В 2010 году первый мост за 20 лет возведен в Киеве (Дарницкий мост).
• В столице Украины достроены и введены в эксплуатацию Гаванский мост, транспортная развязка на Московской площади, реконструирован и начал работу простаивающий несколько лет скоростной трамвай, заработала городская кольцевая электричка. Построены ряд новых развязок, например, у моста Патона, станции метро «Днепр», на Столичном шоссе. Расширен Жулянский путепровод на Большой окружной, что избавило тысячи водителей от ежедневных пробок. Начаты работы по реконструкции Почтовой площади и продолжено строительство моста на Троещину.
• 3 тыс. км автодорог построено и отремонтировано за 2010—2012 гг. Построены участки объездных дорог вокруг Черновцов, Харькова, Донецка, Симферополя, Днепропетровска, Кривого Рога и ряда других городов. Введены в эксплуатацию автомагистрали: Киев-Харьков, Киев-Львов-Чоп, Киев-Глухов-Бачевск.
• Открыто 7 новых станций метро. В Киеве: «Демеевская», «Васильковская», «Голосеевская», «Выставочный центр», «Ипподром». В Харькове: «Алексеевская», «Проспект Победы». Продолжилось строительство новых станций
• Значительно увеличен пассажиропоток через аэропорты Украины. Открыты 13 новых международных маршрутов, привлечены к авиаперевозкам 10 новых международных компаний
• Построены или реконструированы вокзалы Чернигова, Харькова, Макеевки, Фастова и вокзальные комплексы станций Луцка, Донецка, Краснограда, Карловки, Рахова, Сахновщины
• Открыт центр по координации поисково-спасательных операций. Обновлен специализированный спасательный флот: закуплены ледокол, буксиры, аварийно-спасательные катера

Осенью 2010 года Клюев снова возобновил работу по проектам выведения из эксплуатации Чернобыльской АЭС и превращению её в безопасный объект. 23 сентября 2010 года был начат подготовительный этап строительства нового саркофага. После посещения станции Клюев заявил, что работы идут слишком медленно. «Я дал поручение подготовить сетевой график по каждому объекту, четко расписать реализацию строительного процесса с ответственными и источниками финансирования. Эти графики мы согласуем с ЕБРР и Еврокомиссией. Затем они будут утверждены Кабмином Украины и в дальнейшем — строго контролироваться», — подчеркнул первый вице-премьер.

В 2010 году Клюев продолжил переговоры с ЕБРР. Огромную роль Клюева в реализации чернобыльских проектов тогда публично признал вице-президент ЕБРР Хорст Райхенбах: «С тех пор, когда новое руководство украинского правительства стало контролировать проекты на ЧАЭС, наблюдается ощутимый прогресс в их реализации». «Ваше вмешательство в 2006—2007 годах было очень важно для достижения тех результатов, которые мы имеем на сегодня», — заявил Райхенбах. Еврочиновник напомнил, что именно в 2007 году были подписаны пообъектные контракты по чернобыльским проектам. В результате успешно проведенной в апреле 2011 года международной конференции стран-доноров было собрано дополнительно 740 млн долларов для окончания строительства проектов на ЧАЭС.

В апреле 2012 года было начато непосредственное строительство арки нового саркофага над 4-м блоком станции.

Экономические взгляды и действия

Андрей Клюев последовательно отстаивает идеи, связанные с активной промышленной политикой, важностью создания привлекательного бизнес-климата для ускорения экономического развития.

Систему своих экономических взглядов он изложил в серии статей. В 2009 году в качестве основы экономической политики Клюев предложил «стимулирование инвестиционной активности всеми возможными способами». Среди основных инструментов он назвал упрощение регуляторных процедур, стимулирование кредитования реального сектора экономики, привлечение иностранных инвестиций именно в производство, ограничения для спекулятивного капитала, снижение налогов и государственные инвестиции в поддержку существующих и создание новых отраслей, дающих конкурентную продукцию высокого передела.

Уже 2010 году вступив в должность первого вице-премьера он продолжил: «Создание условий для инвестиций в реальный сектор экономики — одна из ключевых задач правительства». Ещё одним ключевым долгосрочным заданием он назвал изменение структуры экономики Украины в сторону высокотехнологических отраслей. Клюев заявлял:

«В любом случае необходимо снижать налоги и значительно упрощать условия для бизнеса. Нужно вернуться к позитивному опыту стимулирования инвестиционной активности — Украина должна превратиться в сплошную территорию приоритетного развития».

Часть идей о снижении налогового давления позднее была реализована, в том числе, в новом Налоговом кодексе. С начала 2012 года ставка налога на прибыль предприятий была снижена до 21 %, с 2013 года она составила 19 %, а с начала 2014 должна была снижаться до 16 %. Ставка НДС должна была снижаться с начала 2014 года с 20 % до 17 %. Если ранее количество платежей по налогам и сборам на Украине составляло 135, то после принятия Нового налогового кодекса их осталось 24.

Среди важных среднесрочных задач А. Клюев также назвал судебную реформу, противодействие коррупции и детенизацию экономики. «Мы понимаем, что для системной модернизации промышленности только дерегуляции и хорошего бизнес-климата не достаточно — опыт множества стран показал, что для изменения структуры экономики в сторону высоких технологий нужны целенаправленные государственные усилия», — заявил Клюев.

Позднее он неоднократно заявлял, что при дефиците заемных средств, крайне важно создавать для инвесторов дополнительные стимулы, чтобы ускорять модернизацию, повышение энергоэффективности и конкурентоспособности украинских производств.

После прихода Клюева в правительство в 2010 году, несмотря на последствия кризиса, разбалансировку работы базовых отраслей промышленности, огромные внешние выплаты и крайне невыгодные для Украины газовые контракты, оставленные предшественниками, удалось избежать дефолта и вытащить экономику из преддефолтной ситуации.

В марте-апреле 2010 года выплаты по внешним долгам превышали доходы бюджета. По словам Клюева, только за апрель—июнь 2010 года погасили по внутренним займам около 15 млрд грн., которые были взяты предыдущим правительством на весьма короткий срок и под невероятно невыгодные проценты. Летом 2010 года ежемесячно погашалось по 5 млрд грн. по внутренним займам. Кроме этого стоимость газа увеличилась почти вдвое и продолжала быстро повышаться, а среднемесячные выплаты за него приблизились к $1 млрд.

Но правительству удалось стабилизировать ситуацию с государственными финансами и начать широкомасштабное инфраструктурное строительство уже в 2010 году.

Андрей Клюев не раз говорил, что среди первостепенных задач правительства, местных и региональных властей создание условий для реализации новых инвестиционных проектов, в первую очередь в сфере реального производства.

На совещании в Харькове в июне 2010 года Клюев сказал:

«Очень внимательно следует относиться к выбору технологий — предприятия должны ориентироваться на внедрение только современных проектов. А, это означает, что речь должна идти об инвестировании в развитие отраслей 5-го та 6-го технологических укладов».

По его словам, на сегодняшний день в мировом объёме торговли наукоемкой продукцией часть Украины — лишь 0,1 %, что на порядок меньше, чем часть Польши и на 2 порядка — Германии. Тогда он также отмечал важность повышения качества подготовки и реализации инвестпроектов. «В последние годы из-за крайне низкого качества работы с проектами даже выделенные кредитные средства, в частности, международными финансовыми организациями не были реализованы», — подчеркнул он. Клюев подчеркивал необходимость упрощении процедур предоставления земельных участков для размещения предприятий, подключения к энергоснабжению и коммунальным сетям, а также обустройства инфраструктуры на территориях, где будет размещаться инвестиционное производство.

Клюев настаивал на важности развития машиностроения, как отрасли с высокой добавленной стоимостью. В результате машиностроение стало лидером роста в 2010—2011 годах — увеличение объёмов производства составило почти 17 %.

В таких же пределах росло и сельское хозяйство. По словам Клюева, это результат целенаправленных действий по стимулированию отечественного производителя. Также это способствовало снижению роста цен. В 2011 году он составил всего 4,6 %. За исключением 2002 года, это наименьший показатель за все годы независимости Украины.

Клюев последовательно отстаивал политику импортозамещения, что отразилось в принятии Кабмином программы развития внутреннего производства.

В итоге Андрей Клюев оказал большое влияние на экономическую политику правительства Азарова в 2010—2011 годах, что вылилось в ускорение темпов экономического роста до 5,2 % (в 2011 году). Интересно отметить, что в те годы, когда Андрей Клюев трижды работал в правительстве на должности вице-премьера, экономический рост ускорялся. Конечно, речь идет в первую очередь, об отражении мировой экономической конъюнктуры, но позитивную роль украинского правительства, а в том числе и Клюева, сложно отрицать.

Положительным был и результат деятельности украинских предприятий — только за 10 месяцев 2011 года он составил 97,4 млрд грн., что означает двукратный прирост по сравнению с 2010 годом. Уместно напомнить, что финансовым результатом 2009 года были убытки в объёме 42,4 млрд грн. Тогда удалось остановить рост госдолгов. В 2008—2009 года госдолг был увеличен с 71,3 млрд грн. до 230 млрд. — в 3,2 раза. При этом прирост в основном состоял из крайне невыгодных заимствований на короткие сроки и под очень высокие проценты. И если в 2010 году уровень госдолга достиг 29,9 %, то уже в 2011 году он был сокращен до 27,4 % от ВВП страны.

Клюев постоянно подчеркивает важность модернизации украинской экономики. Об этом он написал в своей статье в газете Зеркало недели в мае 2011 года. Ключом к модернизации он назвал инвестиции, поэтому важнейшим приоритетом считает радикальное улучшение инвестиционного климата. Важной задачей он также назвал концентрацию ресурсов на развитии приоритетных отраслей. Андрей Клюев написал:

«Впервые мы делаем ставку не только и не столько на государственные средства, сколько на частный капитал, для которого мы создаем дополнительные стимулы. Таким образом, будут созданы т. н. „точки роста“, которые станут базой для развития сопутствующих отраслей и регионального развития».

Интеллект и инновации — эти понятия должны действительно стать основой современной украинской экономики, отметил первый вице-премьер-министр. Среди приоритетов он также назвал повышение энергоэффективности экономики, дерегуляцию, борьбу с коррупцией, эффективную кадровую политику и социальный диалог, без которого достичь успеха в проведении реформ очень сложно.

Андрей Клюев неоднократно заявлял о важности постоянного диалога бизнеса и власти в процессе реформ, а также постоянно прислушивался к мнению независимых экономических экспертов. К примеру, в том числе и благодаря участию Клюева в Налоговый кодекс было внесено множество поправок, в частности, и относительно упрощения работы на «едином налоге».

Клюев пытался повысить роль Минэкономразвития и продвигал идеи внедрения качественной системы государственного планирования и прогнозирования. Об этом он говорил на коллегии министерства в 2011 году. Клюев настаивал на необходимости повышения качества государственного управления, предлагал развивать систему текущих, среднесрочных и долгосрочных государственных программ, которые бы прекратили ручное управление государственными ресурсами. Он заявлял, что государственные программы должны очень четко определять цели и задачи власти в следующем году, содержать конкретные показатели, по которым общество сможет оценить качество её работы в той или иной сфере. И лишь на основе четкого понимания целей и задач чтобы формировался государственный бюджет.

По инициативе Андрея Клюева в конце 2011 года также был принят достаточно прогрессивный обновленный закон о государственном стратегическом планировании, но из-за невероятного сопротивления внутри власти он так не был введен в действие.

С увольнением Андрея Клюева из правительства в начале 2012 года окружение убедило Януковича в том, что программы социально-экономического развития, разрабатываемые в правительстве с участием регионов, не нужны. В результате все программные инструменты, в том числе влияющие на целевые бюджетные показатели, были сконцентрированы в т. н. Национальных планах, которые готовила Администрация Президента. Проще говоря, была сохранена система ручного управления госбюджетом, а также поставлен крест на введении системного государственного планирования.

Клюев старался привлекать талантливых молодых людей к работе во власти, так как понимал важность появления новых энергичных сил для проведения реформ и изменения старой закостенелой системы. Андрей Клюев заявлял:

«Нам нужны лучшие из лучших — молодые, прогрессивные, амбициозные, владеющие иностранными языками. Именно таким — строить эффективную экономику Украины, участвовать в её модернизации. Нам нужны настоящие патриоты, которые придут с горячим желанием построить успешную страну».

В 2011 году по поручению Первого вице-премьер-министра — Министра экономического развития и торговли Украины Андрея Клюева была начата программа сотрудничества с ведущими высшими учебными заведениями по привлечению перспективных выпускников для работы в государственных органах исполнительной власти. С этой целью Минэкономразвития обратилось к ректорам 9 ведущих вузов, готовящих специалистов в области экономики, с просьбой способствовать отбору лучших выпускников магистратуры, владеющих иностранным языком и закончивших обучение с отличием. По результатам конкурсного отбора в конце 2011 года 15 молодых людей, пожелавших работать в ведомстве, были приглашены к работе в Минэкономразвития.

Даже уйдя из правительства в начале 2012 года в СНБО, Андрей Клюев продолжил настаивать на важности создания благоприятных условий для создания новых и модернизации существующих производств. В результате осенью 2012 года был принят пакет законов о стимулировании инвестиционной активности. Клюев тогда говорил:

«Все страны, достигавшие значительных успехов в своем социально-экономическом развитии, в том числе и „азиатские тигры“, так или иначе, использовали налоговые и другие стимулы для притока инвестиций именно в приоритетные и перспективные отрасли, которые производят продукцию с высокой добавленной стоимостью. Проще говоря, мы должны стимулировать переток капитала в отрасли, которые могут принести Украине наилучшие результаты. Особенно важно развитие высокотехнологичных отраслей».

Секретарь СНБО также напомнил, что Налоговый Кодекс Украины уже отображал на тот момент ряд приоритетов развития экономики Украины. Там содержались стимулы для сельского хозяйства, индустрии IT-технологий, отельной, судостроительной, космической отраслей, авиастроения, предприятий машиностроения для АПК, производства энергии из возобновляемых источников, внедрения энергоэффективных проектов в различных сферах, а также для отечественного книгоиздания и кинематографии. В 2011 году Клюев продолжил прилагать усилия для объединения разрозненных государственных предприятий в единые холдинги в нескольких стратегических отраслях для упрощения управления, привлечения кредитных ресурсов и получения другие преимуществ на мировых рынках. В первую очередь, речь шла об авиационной промышленности и ВПК. В мае 2011 он так пояснял это в интервью:

«Такая тенденция наблюдается во всем мире. Создаются вертикально интегрированные компании. Страны с устойчивой экономикой, в частности государства Евросоюза, уже завершили этот процесс. А если взять страны с быстро развивающейся экономикой, допустим, Индию, Китай, то все они идут по пути создания крупных корпораций, как частных, так и государственных, потому что только тогда вертикально-интегрированные компании могут серьезно представлять себя на внешних рынках. Мы тоже должны подумать о том, как занять перспективные для нас ниши на мировом рынке».

Андрей Клюев неоднократно высказывался о важности расширения внедрения инноваций в украинской экономике.

Он много лет пропагандирует экономический патриотизм. В 2009 году, будучи в оппозиции, написал:

«Вокруг идеи возвращения реальной независимости страны через возрождение национального производства должны объединиться все настоящие патриоты Украины».

В начале 2012 года Клюев в своей статье «Патриотизм, в том числе экономический, должен быть модным» написал:

«Считается, что японский успех основывается на японском экономическом патриотизме. Он выражался не только в потреблении собственных товаров и желании не зависеть от импорта, но и в бережливости. В свою очередь в 1980-х годах американские производители пытались защититься от экспансии японских товаров, выдвинув популярный лозунг: „Будь американцем, покупай американское!“ (Be american, buy american!). Сегодня это актуально для Украины. Я хочу призвать наших граждан: старайтесь покупать отечественные товары. Я обращаюсь к отечественным бизнесменам: отменное качество вашей продукции и передовые технологии сделают её конкурентоспособной не только на украинском, но и мировом рынке».

Также Андрей Клюев писал:

«Настоящий патриотизм — это тяжелый труд».

Первый вице-премьер-министр — Министр экономического развития и торговли (2010—2012)

9 декабря 2010-го была начала админреформа (сокращение состава Кабмина и изменение функций вице-премьеров). К должности первого вице-премьера у Клюева добавилась должность министра экономического развития и торговли.

Зона ответственности Андрея Клюева расширилась на всю экономику и всю внешнюю торговлю. С начала 2011-го в зоне его ответственности были переговоры с ЕС по доработке договора об ассоциации, и в первую очередь, по созданию зоны свободной торговли Украина-ЕС.

Клюев официально возглавлял десятки постоянных комиссий (от межведомственной комиссии по развитию энергетики до Межведомственной комиссии по международной торговле). В 2011 году в службе первого цице-премьера подсчитали, что ежемесячно ему приходится выполнять около 1,5 тыс. официальных поручений Президента, Премьер-министра и Кабинета Министров Украины. Это больше, чем выполняли подобных поручений все министры и вице-премьеры вместе взятые. Клюеву постоянно поручали «подтолкнуть» и непрофильные направления. В 2011-м, когда стало понятно, что в реформе ЖКХ нет результатов, Андрей Клюев был назначен руководителем рабочей группы, которая должна была в короткие сроки наработать проект концепции развития отрасли. В неё вошли специалисты предприятий ЖКХ, меры городов, эксперты. Клюев должен был собрать предложения и передать их на утверждение руководства страны. В первую очередь стали наводить порядок в тарифообразовании и обеспечении учёта и контроля за работой предприятий ТКЭ (теплокоммунэнерго) и водоканалов, ликвидации масштабных коррупционных схем. Первое, что было сделано — централизация регулирования этого рынка (установка счетчиков, создание центрального регулятора, реестра предприятий, определение условий лицензирования и отчетности, создание прозрачных механизмов тарифообразования).

Летом 2011 года стало понятно, что новый министр здравоохранения не справляется с обеспечением страны лекарствами. Снова подключили Клюева. Он подошёл и к этой неизвестной для себя отрасли комплексно — не только обеспечил ускорение обеспечения бюджетной сферы медпрепаратами, но и заставил ряд министерств и ведомств наработать предложения по развитию отечественной фармацевтической отрасли. Клюев предпринимал усилия по наведению порядка в госзакупках. В 2011 году МЭРТ еженедельно направляло в Генпрокуратуру результаты проверок законности проведения государственных закупок различными министерствами и ведомствами. Он неоднократно декларировал своё крайне негативное отношение к коррупции и рейдерству, которое у него сложилось ещё на пороге 90-х годов, когда у него пытались отобрать его первый завод. 24 октября 2011 года Кабмин возобновил действие комиссии по противодействию рейдерству, назначив Клюева её главой.

9 февраля 2012 года Клюев предложил ввести специальный государственный реестр компаний, физических лиц и судей, которые причастны к рейдерству, и поручил ряду министерств и ведомств подготовить предложения для устранения пробелов законодательства, способствующих рейдерам. Через 5 дней он был уволен с должности первого вице-премьера и главы антирейдерской комиссии.

Дерегуляция

Андрей Клюев внес существенный вклад в дерегуляцию экономики Украины. На должности первого вице-премьер-министра Украины занимался дерегуляцией и улучшеним условий для ведения бизнеса. Несмотря на невероятное сопротивление всей коррумпированной системы, Украина поднялась в рейтинге Всемирного Банка Doing Business на 40 позиций за 2 года (рейтинг, опубликованный осенью 2013 года учитывает реформы, проведенные до мая 2012 года). Частью этого процесса стало начало реформы системы административных услуг в конце 2010 года. В 2011 году Клюев заявил, что эта реформа встречает яростное сопротивление со стороны чиновников на разных уровнях, но оно будет подавлено. Правительство сразу снизило количество платных административных услуг, предоставляемых органами исполнительной власти и подчиненными им бюджетными учреждениями на 46 %. В 2011 году первый вице-премьер Клюев сказал:

«Мы значительно сократили количество платных админуслуг — предприятия и граждане больше не должны платить за десятки ненужных справок. В большинстве случаев этой информацией госорганы должны обмениваться между собой в электронном виде. Реестр государственных и административных сервисов становится основой для создания в Украине системы единого „электронного окна“ предоставления государственных услуг».

Клюев убежден: необходимо максимально использовать возможности интернет-технологий, чтобы свести к минимуму личное общение граждан с чиновником. В этом случае значительно уменьшаются возможности для коррупции. В этом смысле Клюев постоянно настаивал на важности ускорения введения полноценного электронного документооборота между органами власти для упрощения предоставления гражданам и бизнесу административных услуг.

Под его контролем была начата унификация госреестров. Многие годы различные министерства и ведомства и созданные ими предприятия зарабатывали на администрировании этих реестров, создавая множество проблем для граждан и бизнеса. Минэкономразвития вместе с местными государственными администрациями была проведена инвентаризация административных услуг, которые предоставляются местными органами исполнительной власти и местного самоуправления. Реестр административных услуг начал функционировать в открытом доступе на сайте Минэкономразвития в 2011 году. В результате этой работы был принят новый вариант закона об админуслугах, который был призван максимально упорядочить эту сферу, минимизировать коррупционную составляющую.

Упрощение регуляторной среды

В конце 2010 года был принят закон о пересмотре регуляторных актов местного самоуправления, от которых во многом зависела деятельность малого и среднего бизнеса. Было проанализировано более 2-х миллионов нормативно-правовых актов. Из 59 тысяч регуляторных актов 35,4 тысячи были признаны вредными для бизнеса. Но местные советы много месяцев всеми правдами и неправдами затягивали их отмену. В результате только с помощью прокуратуры и судов удалось завершить процесс их отмены.

Подробно об этом Андрей Клюев рассказал в своем выступлении на 8-й Ялтинской ежегодной встрече «Украина и мир: общие вызовы, общее будущее», организатором которой выступает «Ялтинская европейская стратегия» (YES) (16.09.2011, видео выступления).

Клюев назвал ревизию местных актов лишь первым шагом и заявлял:

«Очень важно постоянно следить за регуляторной средой и постоянно поправлять зарвавшихся чиновников на местах. Ведь дело не только в качестве законодательных норм, а в качестве их выполнения. Мы уже приняли десятки законов по упрощению работы бизнеса, но важно, чтобы люди почувствовали изменение отношения к себе чиновников. Поэтому впереди еще большая работа».

Клюев также инициировал создание системы постоянного мониторинга актов центральных органов власти для недопущения ухудшения бизнес-климата в дальнейшем.

Разрешительная система

В 2010—2011 годах были существенно упрощены разрешительные процедуры. Был законодательно закреплен исчерпывающий перечень документов разрешительного характера (вступил в действие с начала 2012 года). Всем органам власти было запрещено требовать от предпринимателей любые документы, не предусмотренные законом. С 2010 года внедрен «декларативный принцип» в процедуре выдачи разрешительных документов. 130 видов деятельности из 227 стало возможным осуществлять лишь на основании декларации.

С начала 2012 года начал работать механизм «единого окна» — выдача всех разрешений исключительно через Государственного администратора в разрешительном центре. В 2011—2012 годах разрешительные центры были созданы в каждом районе и городе областного значения, а также — в каждом областном центре. Была отменена выдача бумажных справок (выписок) из государственных реестров для получения разрешений. Это сократило время, необходимое для открытия бизнеса.

Была усилена ответственность чиновников за нарушения законодательства в сфере разрешительной системы. Для этого было принято 3 специальных закона. Например, был расширен перечень правонарушений в этой сфере для наказания должностных лиц разрешительных органов. Введена админответственность за такие возможные нарушения:

• неуведомление или несвоевременное уведомление об отказе в выдаче разрешительных документов, нарушение сроков выдачи, безосновательный отказ в выдаче документов;
• нарушение сроков выдачи документации;
• отказ в выдаче разрешительного документа на основаниях, не предусмотренных законом;
• безосновательный отказ в принятии заявления у предпринимателя по выдаче разрешительных документов;
• выдача разрешительных документов не предусмотренных законом и т. п.

За такие нарушения чиновников должны штрафовать.

Была наработана основа для дальнейшего сокращения количества разрешительных документов.

В результате внесения серии изменений в закон «О разрешительной системе в сфере хозяйственной деятельности» было существенно упрощен процесс их выдачи.

Лицензирование

В сфере лицензирования был сокращен почти на треть перечень видов деятельности, подлежащих лицензированию. С целью упрощения процедуры получения лицензий, Кабинет Министров принял постановление, которым сокращен перечень документов, прилагаемых к заявлению о выдаче лицензии для каждого вида хозяйственной деятельности. Вместо этого предпринимателю предоставлена возможность подавать информацию по декларативному принципу. Специальными законами (в конце 2011 года) упрощенна выдача копий лицензий и отменено предоставление выписки из Единого государственного реестра юридических лиц и физических лиц — предпринимателей для получения лицензии. Орган лицензирования должен получать данные из Госреестра самостоятельно.

Была проведена масштабная корректировка законодательства в сфере строительства (Закон Украины «О регулировании градостроительной деятельности»). Кардинально улучшена планировочная документация, максимально упрощена процедура её согласования, сокращено время прохождения. Вся процедура получения разрешительных документов должна занимать для объектов 1-3 категории сложности до 50 дней вместо 416. Было существенно уменьшение количества разрешительных документов и согласительных процедур (с 93-х до 23-х), сокращено в 6 раз время их прохождения, внедрены принципы молчаливого согласия и «единого окна» в строительной сфере.

В сфере упрощения создания и прекращения бизнеса внедрен электронный взаимообмен информацией между всеми участниками государственной регистрации. Возникла возможность осуществлять хозяйственную деятельность без свидетельства о государственной регистрации. Для организации предпринимательской деятельности установлена возможность для юридических лиц создавать уставные фонды в необходимых размерах, и упразднено требование относительно обязательного нотариального оформления документов.

Сфера государственного надзора

В 2010—2011 годах была активизирована работа по разработке и утверждению органами власти, которые имеют контролирующие функции, критериев распределения субъектов хозяйствования по степеням риска и перечней вопросов для осуществления плановых мероприятий государственного надзора (контроля) и унифицированных форм актов.

Правительством было принято 57 постановлений, которые утвердили критерии оценки степени риска от осуществления субъектами хозяйствования хозяйственной деятельности. 25 контролирующих органов разработали перечни вопросов для осуществления плановых проверок.

Обеспечен открытый доступ к национальным стандартам — на сайте Госпотребстандарта к 26 технических регламентам размещены перечни национальных стандартов, которые в случае добровольного применения являются доказательством соответствия продукции требованиям технических регламентов.

Внешнеполитическая деятельность

На посту первого вице-премьера — министра экономического развития и торговли Андрей Клюев активизировал переговоры по Соглашению об Ассоциации и Зоне свободной торговли между Украиной и Евросоюзом.

По словам некоторых участников переговоров, именно благодаря усилиям Клюева удалось изменить ряд условий Соглашения в пользу Украины.

С 2010 по 2013 года Украина приняла 86 законов и других нормативных актов, которые касаются европейской интеграции. Андрей Клюев вместе с еврокомиссаром Штефаном Фюле создали «матрицу Фюле», таблица в которой отмечались шаги для евроинтеграции, и раз в квартал они встречались в Брюсселе, что бы отметить те шаги, которые уже были предприняты, и определить, что ещё осталось. В декабре 2013 года Клюев утверждал, что матрица фактически выполнена.

Андрей Клюев подчеркивал, что европейская интеграция нужна Украине, прежде всего как стимул для проведения системных экономических и структурных реформ. Видео выступления Андрея Клюева на 8-й Ялтинской ежегодной встрече «Украина и мир: общие вызовы, общее будущее», организатором которой выступает «Ялтинская европейская стратегия» (YES) (16.09.2011).

В начале 2012 года Андрей Клюев был уволен с должности первого вице-премьера Украины, что расценивалось европейскими экспертами как потеря отношений для Украина-ЕС.

Европейские эксперты давали очень высокую оценку его деятельности в сфере отношений Украина-ЕС и в переговорах по Соглашению об ассоциации.

Эксперт Европейского политического центра Аманда Пол констатировала, что Андрей Клюев был одним из главных переговорщиков с ЕС. «Он проделал очень позитивную работу. Я думаю, что его рассматривали в Брюсселе как преданного украинской интеграции. Клюев смог успешно завершить переговоры по Соглашению об ассоциации».

Эксперт Брюссельского офиса центра Карнеги Ольга Шумило-Тапиола утверждала, что «Клюев был тем единственным номером для ЕС, по которому люди могли и хотели звонить». «C его приходом начало что-то делаться в переговорном процессе по Соглашению об ассоциации», — подчеркнула она.

22 апреля 2013 года депутат Европарламента Павел Коваль, возглавляющий группу сотрудничества с Украиной, высказал уверенность в результативности усилий Андрея Клюева:

«Я знаю Клюева уже энное количество лет, и мой опыт говорит о том, что если он во что-то включался, то он или не делал этого, или делал на очень высоком уровне результативности. То есть парламентская машина начала работать. И, похоже, стоит просто подождать: с законодательной стороны Украина будет готова (выполнит требования ЕС — Ред.)».

Вице-президент Gorshenin Group Алексей Лещенко:

«Андрею Клюеву придется выступить кризис-менеджером в отношениях Украины и Европейского союза. В этом смысле выбор кандидатуры оправдан, поскольку Клюева хорошо знают в Брюсселе и он является понятным переговорщиком для представителей европейских структур. Европейскими политиками и чиновниками он в большей степени воспринимается не как политическая фигура, а как управленец, с кем можно эффективно решать вопросы адаптации украинского законодательства к европейским стандартам и другие технологические вопросы, не касающиеся политики».

В январе 2014 года Андрей Клюев был назначен главой Администрации Президента. Немецкий политолог Александр Рар объяснил это назначение как возобновление евроинтеграционных процессов на Украине:

«Клюев фактически уже был вторым человеком в государстве вместе с Азаровым, он пользовался громадным авторитетом в Партии регионов, и он во многом определяет вместе с президентом внешнюю политику. Кроме этого, он был главным „мотором“ власти за подписание Ассоциации с ЕС, так что это ещё и знак для Запада, что евроинтеграция для Украины не закрывается, и с Клюевым на эту тему можно будет говорить. Из всей команды Януковича Клюев для Запада является самым приемлемым и самым известным политиком, с которым будут вестись переговоры».

Параллельно с усилиями по евроинтеграции Украины, Клюев всегда выступал и за тесное сотрудничество с другими соседями и в первую очередь — с Россией. Он публично не раз высказывался за функционирование трехстороннего украинско-российско-европейского газотранспортного консорциума.

Клюев работал над продвижением украинских товаров на различные рынки, а создание зон свободной торговли с разными странами он считает полезным инструментом.

Клюев приложил свои усилия и к ускорению подписания соглашения о зоне свободной торговли в рамках СНГ, на чём неоднократно настаивала Украина ещё с середины 90-х годов. Он подчеркивал, что для Украины важна свободная торговля со странами СНГ без изъятий и ограничений.

При этом Клюев не раз заявлял, что функционирование ЗСТ СНГ не противоречит созданию зоны свободной торговли Украиной и Евросоюзом. Это подтверждали и представители Еврокомиссии.

В 2012 году Андрей Клюев сообщил, что Украиной также велись консультации или осуществлялась подготовка проектов соглашений о свободной торговле с Канадой, Израилем, Марокко и другими перспективными торговыми партнерами. По его словам, заключение договоров о свободной торговле с рядом новых стран обеспечит улучшение доступа к важным рынкам товаров, устранив ряд тарифных барьеров. В частности, со стороны Канады предусматривается снижение среднеарифметической ставки импортной пошлины с 4,7 % до 1,7 %, Марокко — с 21,4 % до 1,4 %, Египта с 17,3 % до 2,1 %, Сербии — с 9,4 % до 0,4 %.

Клюев выступал за расширение сотрудничества в рамках СНГ, в первую очередь, экономического. Он постоянно искал возможности для снятия барьеров в отношениях с Таможенным союзом.

В правительстве Клюев ежедневно занимался множеством проблемных вопросов в отношениях Украины с рядом других стран. К примеру, после перехода Клюева из правительства в СНБО в феврале 2012-го как раз начались публичные проблемы в белорусско-украинских отношениях, касающиеся качества белорусской продовольственной продукции. Бывший посол Украины в Беларуси Роман Бессмертный: «Момент этих дискуссий пришелся на период, когда в правительстве человек, который руководил двусторонней комиссией с украинской стороны, перешел на другую должность — это Андрей Петрович Клюев». Бессмертный напомнил, что «ранее много подобных вопросов решались в рабочем порядке между первым вице-премьером белорусского правительства Семашко и первым вице-премьером украинского правительства Клюевым».

Андрей Клюев занимался и развитием отношений Украины с Китаем. Многие годы двусторонняя межправительственная комиссия существовала, но практически не работала (с китайской стороны её возглавлял лишь заместитель министра коммерции). В 2011 году её возглавили первый вице-премьер Украины и вице-премьер Госсовета КНР, и в течение года состоялось 2 заседания. Менее чем за год КНР посетили несколько украинских делегаций во главе с президентом, премьером и первым вице-премьером, а Украину посещали вице-премьер Госсовета Китая и лидер китайского государства. Был создан Украинско-китайский деловой совет, в который вошли четыре сотни ключевых бизнесменов двух стран.

Доктор экономических наук Алексей Плотников так описал вклад Клюева в украинско-азербайджанского сотрудничество: «С Азербайджаном практически анекдотическая ситуация. Когда в 2010 году тогдашние сопредседатели украинско-азербайджанской комиссии первый вице-премьер-министр Украины Андрей Клюев и первый заместитель Премьер-министра Азербайджанской Республики Ягуб Эюбов встретились в Киеве на её очередном заседании, оказалось, что предыдущее — проводили они же ещё в 2006 году, а перед тем — в 2004 (сопредседателем с украинской стороны был также Андрей Клюев). Чтобы наверстать упущенное, за 2010 год было проведено два заседания этой комиссии. За это время Президенты двух стран встречались уже трижды. И результаты говорят сами за себя. За 2010 год товарооборот между Украиной и Азербайджаном вырос на 84 %, продолжается уверенный рост и в текущем году. Возобновлены поставки в Украину каспийской нефти. Начата огромная работа по обеспечению поставок в нашу страну сжиженного газа. Достигнуты договоренности о ряде совместных инвестиционных проектов».

Чрезвычайные ситуации

На должностях вице-премьера (2003—2004 и 2006—2007) и первого вице-премьера (2010—2011) в компетенцию Андрея Клюева входила также «ликвидация последствий чрезвычайных ситуаций, в том числе на ЧАЭС, и промышленная безопасность». Когда происходили крупные аварии или катастрофы Клюев уже через считанные часы был в этой точке Украины. До проведения оперативного совещания со всеми службами, он лично посещал место происшествия. А если речь шла о крупном пожаре или наводнении, то облетал на вертолете все самые сложные участки, чтобы адекватно оценить обстановку и принять эффективные решения по распределению человеческих, технических и финансовых ресурсов.

Клюеву пришлось координировать ликвидацию последствий пожара на артиллерийских складах, произошедших в мае 2004 года в Новобогдановке Мелитопольского района Запорожской области.

Вернувшись в правительство в 2006 году, он достаточно жестко раскритиковал руководство МЧС и Минобороны (представлявшее тогда президента Ющенко) за невыполнение прошлых правительственных решений и допущение повторения пожаров в 2005 и 2006 годах. Тогда он поручил специальной правительственной комиссии провести комплексную проверку состояния взрывоопасности арсеналов Министерства обороны, а также проверить систему оповещения и реагировании на чрезвычайные ситуации и эффективность взаимодействия армейских служб с местными властями. Клюев настаивал на создании системы, которая бы предотвращала взрывы на воинских складах. Вернувшись в правительство в 2010 году, Клюев вернулся к этой проблеме, так как катастрофа повторилась и в 2008 году — тогда произошёл ещё один крупный пожар и взрывы боеприпасов на огромной территории воинской части А0829 в городе Лозовой Харьковской области. Клюев заявил, что «за последние 2 года фактически ничего там сделано не было». Он поручил ускорить утилизацию устаревших боеприпасов, а также выделить квартиры 114 семьям военнослужащих, которые продолжали проживать на территории опасных арсеналов. Клюев постоянно контролировал выполнение правительственных поручений и лично проверял ход работ на арсеналах в Лозовом.

Клюев и в более сложных случаях не боялся выйти и посмотреть в глаза простым людям. К примеру, 18 ноября 2007 года после одной из крупнейших аварий на шахте имени Засядько. Тогда в результате взрыва метана погибло 106 горняков и ещё 108 пострадали. Вот что пишет об этом известный донецкий журналист, писатель и краевед Евгений Ясенов: «Через несколько часов на шахте уже был вице-премьер Андрей Клюев. Он координировал спасательные работы и взял на себя неблагодарную задачу общаться с родственниками тех, кого взрыв застиг под землей, — отчаявшимися или разъяренными. Фактический глава шахты Ефим Звягильский на люди не вышел, хотя его и очень ждали».

Клюев настаивал на предупреждении чрезвычайных ситуаций. Это касалось и подготовки ЖКХ и предприятий топливно-энергетического комплекса к следующему отопительному сезону. «15 апреля заканчивается отопительный сезон, а уже 16-го мы должны по всей стране начать подготовку к новому», — заявил Андрей Клюев весной 2010 года.

Когда метеорологи давали прогнозы крайне низких или высоких температур или сильных паводков, он обычно тут же собирал совещания по подготовке всех служб к возможным стихийным бедствиям. Так было и в начале 2010 года, когда в ряде регионов страны прогнозировался значительный паводок. Через неделю после назначения Клюева на должность первого вице-премьер-министра он создал всеукраинский штаб по противодействию последствиям стихии. Явное несовпадение темпов работы Клюева и чиновников на местах проявились в ходе ликвидации последствий наводнения на Буковине. В ночь с 28 на 29 июня 2010 года в результате сильнейших дождей были подтоплены почти 4 тысячи домов, 7,5 тысяч приусадебных участков, многие люди остались без света и газоснабжения, были разрушены мосты, размыты дороги, остановлено железнодорожное сообщение. Во вторник 29 июня Клюев, как руководитель оперативного правительственного штаба, уже облетел поврежденные территории, лично осмотрел наиболее поврежденные объекты. После этого он провел заседание штаба и поставил задачи всем министерствами и ведомствам. На следующий день Клюев принял участие в заседании правительства, которое приняло решение о выделении денег на ликвидацию последствий бедствия. Снова облетев все проблемные участки устроил настоящий разгром чиновникам, которые как оказалось, не спешили выполнять поручения. «Я увидел потемкинские деревни … Мне кажется, что в этом зале людей больше, чем работает на разрушенных объектах. Если работа будет так проводиться и дальше, то я до каждого доберусь», — заявил Клюев. На заседании штаба несколько местных чиновников и один руководитель центрального уровня получили выговоры, а позже — были уволены.

Организационные усилия Клюева привели к значительному снижению опасности для граждан и убытков экономики Украины от массовых пожаров в засушливые летние месяцы 2010 и 2011 годов. К летней жаре начинали готовиться ещё в конце зимы. К примеру, был заключен контракт на зондирование земли со спутника, которое впоследствии позволило выявлять очаги возгорания в режиме реального времени и оперативно направлять для их подавления силы и средства МЧС и других служб. Спутниковые технологии позволили оперативно гасить очаги возгорания и прогнозировать опасные участки, правильно распределяя государственные ресурсы. В 2011 году заранее приобрели дополнительную пожарную технику. В конце июня были введены ограничения на нахождения людей в лесах, был откорректирован охотничий сезон, проводилась разъяснительная работа среди населения, заранее состоялись учения всех составляющих системы гражданской обороны. Украине, в отличие от соседней России, удалось на порядок снизить урон от стихии.

В отличие от других политиков, которые лично принимали участие в тушении пожаров перед телекамерами исключительно для самопиара, Клюев в случае чрезвычайной ситуации думал только о том, как оперативно организовать работу по её ликвидации. В кризисных ситуациях он забывал о собственном имидже, и почти никогда не брал с собой ни пресс-секретаря, ни тем более телегруппу, как это часто делают другие политики.

Энергетическая независимость Украины

Андрей Клюев много лет отстаивал идеи энергетической независимости Украины. Харьковские соглашения с Россией о получении десятилетней скидки на газ Клюев назвал вынужденной мерой: «Это очень относительная передышка». Он заявил, что за это время Украины должна максимально развить собственные источники энергоресурсов.

30 сентября 2011 года он написал в «Зеркале недели»: «Наша экономика слишком энергоемка. Цена российского газа чрезвычайно высока. Поэтому, во-первых, мы должны максимальное внимание уделять энергосбережению во всех без исключения отраслях экономики. Практически все приоритетные инвестпроекты по модернизации предприятий содержат в себе энергоэффективную составляющую. Во-вторых, мы должны активно развивать возобновляемые источники энергии. В-третьих, поставлена задача в сжатые сроки максимально увеличить добычу углеводородов — собственных нефти, газа, угля. Ведётся активная работа с рядом международных компаний. Сегодня это Shell, Chevron, ExxonMobil, Halliburton, Eni, „Лукойл“, некоторые другие. Началась модернизация отечественной добывающей отрасли. Речь идет о развитии месторождений на шельфе Черного и Азовского морей, добыче сланцевого газа, газа из твердых пород, газа-метана, сопутствующего угольным месторождениям».

Благодаря участию Андрея Клюева за 2010—2011 год Украина добилась определенных успехов в укреплении свой энергонезависимости:

• С 40 до 27 млрд м3 снижена закупка дорогого импортного газа за счет перехода на другие виды отечественного топлива и внедрения энергосберегающих технологий.
• В 2011—2012 годах были достигнуты договоренности с рядом крупнейших международных корпораций по добыче на территории Украины природного и сланцевого газа, а также газа-метана (Shell, Chevron, ExxonMobil, OMV Petrum, Eni, Electricite de France и другими). Клюев лично начинал переговоры с большинством из этих корпораций.
• Начала увеличиваться собственная добыча газа частными и государственными компаниями.
• Активизировано строительство новых линий электропередач.
• Начата модернизация тепловой энергетики для повышения её эффективности и надежности и перехода на отечественный уголь. За 2010—2011 года модернизировано 8 энергоблоков ТЭС (за предыдущие 18 лет — всего 6).
• Повышена безопасность работы АЭС. Началась подготовка к строительству двух новых блоков. Одобрен проект строительства завода по производству топлива для атомных станций.
• В течение двух лет Украина увеличила добычу угля, который частично заменяет газ, на 10 млн тонн.
• Достигнуты договоренности о будущем строительстве на Украине нескольких заводов по переработке угля в синтетический газ, что должно сэкономить до 4 млрд.  м³ природного газа в год.

Секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины (2012—2014)

С 14 февраля 2012 года Секретарь СНБО. Президент Украины Виктор Янукович несколько позднее в том же месяце прокомментировал это назначение так: «Секретарь Совета национальной безопасности и обороны — это исполнительная должность. Это конституционная должность, она не ниже, чем должность первого вице-премьера, не ниже». По свидетельству народного депутата Андрея Пинчука, новое назначение не расстроило Клюева, а наоборот воодушевило, комментируя его переход в СНБО А. Пинчук отметил, что главным вызовом, стоящим перед страной в настоящий момент, является вопрос энергетической безопасности. «Клюев — это очень давний и верный помощник Януковича, который был неразлучен с ним», — охарактеризовал его Степан Гавриш (2012), назвав его «одним из наиболее активных акционеров группы „старых донецких“», при том что «Клюев, которого я давно знаю, — человек, который никогда не демонстрировал самостоятельных независимых амбиций». С вступлением в должность секретаря СНБО, объявил, что президент Украины поставил задачу вернуть СНБО роль главного центра подготовки и сопровождения государственных решений в сфере национальной безопасности. Объявил, что мир стоит на пороге новой НТР. Заявил, что «диалог с обществом… очень важен. Власть и общество должны одинаково понимать национальные интересы нашей страны. Только совместно нам удастся их эффективно защищать».

С самого начала Клюев серьёзно отнеся к повышению качества работы Совбеза. «Крайне жесткая внешняя „среда обитания“ не оставляет Украине выбора — если мы хотим состояться как современное, успешное, высокоразвитое государство, мы просто обязаны в кратчайшие сроки найти достойные ответы на стоящие перед нами вызовы», — написал Клюев в статье в «Зеркале недели». Он попытался привлечь в аппарат новых профессионалов. В своих комментариях и статьях он поставил перед собой задачу сделать аппарат СНБО неким «мозговым центром», площадкой для согласования решений по защите национальных интересов. В подтверждение своих слов Андрей Клюев неоднократно подключал к обсуждению того или иного вопроса независимых экономистов, юристов, политологов, социологов, экспертов в области безопасности, здравоохранения, экологии, демографии и т. д. Существенно был усилен экономический департамент СНБО, так как вопросы экономической и энергетической безопасности Клюев считает одними из самых важных в современных условиях. И тут он продолжил воплощать в жизнь свои идеи о важности стратегического планирования и долгосрочного прогнозирования.

16 марта 2012 года для координации работы органов власти и разработки госполитики в оборонной сфере при СНБО был создан Комитет по реформированию и развитию Вооруженных Сил Украины и оборонно-промышленного комплекса. Клюев добился согласования и утверждения новых редакций основополагающих документов государства в области безопасности и обороны. 8 июня 2012 года были утверждены новые редакции Стратегии национальной безопасности Украины и Военной доктрины Украины. А 29 декабря 2012 года — Стратегического оборонного бюллетеня. На основе этих стратегических документов была принята Концепция и реформирования и развития Вооруженных Сил Украины. Несмотря на эти усилия, программа реформирования армии была утверждена только к осени 2013 года. 21 июня 2012 года Клюев потребовал от правительства безотлагательных и решительных действий по спасению отечественного военно-промышленного комплекса. В 2012 году были решены наиболее острые вопросы, связанные с долгами (в том числе по зарплате) копившиеся многие годы на предприятиях ВПК. Несмотря на формальное создание госконцерна «Укроборонпром» ещё в конце 2010 года, из-за сопротивления отдельных чиновников и директоров заводов предприятия комплекса были реально собраны под единым руководством только концу 2012 года, когда Клюев стал заниматься этим вопросом.

Модернизацию украинской армии Клюев назвал одним из ключевых приоритетов в сфере государственной безопасности. «На протяжении ближайших 10 лет необходимо переоснастить армию современным вооружением. В условиях дефицита государственных средств важно не только прилагать усилия для значительного увеличения финансирования перевооружения, но и повышать эффективность использования государственных средств», — сказал Андрей Клюев. И первые усилия дали определенные результаты — ускорилось оснащение украинской армии новыми образцами вооружения и техники.

Когда подготовка Украины к чемпионату по футболу Евро-2012 вышла на финишную прямую оказалось, что в вопросах безопасности существуют огромные проблемы. Андрей Клюев добился создания механизма для быстрого их решения. 16 марта 2012 года президентским указом аппарату СНБО была поручена координация работы по обеспечению всех вопросов безопасности Евро-2012. В кратчайшие сроки была развернута большая работа — от недопущения проникновения на Украину профессиональных нарушителей порядка до защиты воздушного пространства от возможных террористических проявлений. По словам Клюева, эта работа выявила на Украине кучу проблем, решение которых было необходимо вне зависимости от проведения конкретного массового мероприятия. Именно по его инициативе были сделаны ряд изменений в законодательство, существенно обновлены некоторые технические средства контроля национального воздушного пространства, значительно увеличено количество учений по взаимодействию различных силовых органов, спасательных и медицинских служб в чрезвычайных ситуациях. Накануне начала финальной части Евро-2012 Клюев сказал: "Очень важно, чтобы до конца Евро-2012 никто особо и не заметил этой масштабной работы. Только тогда её можно будет оценить на «отлично».

Андрей Клюев также осознал глубину проблем в системе правоохранительных органов Украины и настаивал на их скорейшем реформировании. Он добился создания 6 апреля 2012 года соответствующего Комитета. Клюев заявлял, что серьёзные результаты борьбы с коррупцией возможны только при эффективной реформе правоохранительной системы. Было подготовлено несколько варрантов концепций реформирования. Однако сопротивление внутри силовых ведомств и борьба за полномочия между ними, а также и блокирование реформы со стороны администрации Президента привело к тому, что несмотря на наличие многих предложений, так и не было проведено ни одно заседания Комитета по реформе. И только после того как со стороны ЕС были озвучены требования ускорить реформу силовых структур ситуация сдвинулась с мертвой точки. Лишь 8 ноября 2013 года парламент принял в первом чтении законопроект о реформе органов прокуратуры.

Клюев попытался значительно активизировать борьбу с коррупций, так как считал её одной из ключевых угроз для национальной безопасности Украины. «Её искоренение, пожалуй, самая важная задача украинской власти. Для этого нам нужно действовать системно и слаженно — отдельно взятые институциональные, законодательные и даже карательные меры дают очень мало», — заявил Секретарь СНБО. 16 марта 2012 года президентским указом Антикоррупционный комитет Украины был передан под крыло аппарата СНБО. Но из-за нежелания администрации Януковича реально усиливать борьбу с коррупцией усилия Клюева привели лишь к отдельным эпизодическим результатам. Основные инициативы аппарата СНБО в этой сфере просто терялись в недрах президентской администрации. Несмотря на подготовленные предложения и многократные обращения Клюева к Януковичу и главе его администрации Лёвочкину, ни одного заседания Антикоррупционного комитета так и не состоялось.

В СНБО Клюев продолжил предпринимать усилия по наведению порядка на одном из самых коррумпированных рынков — рынке лекарств. Аппарат СНБО совместно с парламентом и другими органами и ведомствами провели значительную системную работу. Был принят пакет законодательных норм по усилению контроля за качеством импортируемых лекарственных средств на Украину. Согласно европейской практике, была усилена уголовная и административная ответственность за изготовление, приобретение, транспортировку, сбыт или хранение фальсифицированных лекарственных средств. С 1 января 2013 года на территорию Украины был запрещен ввоз препаратов с недоказанной эффективностью. Введено лицензирование импорта. Серьёзно повышена ответственность импортера. Новые законодательные нормы также содержат требование к минимальным срокам годности препаратов, ввозимых на Украину. Клюев утверждал, что проблема не только в фальсификате, а в наличии на отечественном рынке огромного количества препаратов с сомнительной эффективностью. Он сообщил, что часть новых норм законодательства направлена на повышение ответственности чиновников, отвечающих за эту сферу. Особенное сопротивление вызвали нормы, которые вводят уголовную ответственность за нарушение порядка доклинического изучения, клинических испытаний и государственной регистрации лекарств. «Чиновник должен понимать, что подписывая сфальсифицированные результаты испытаний медпрепаратов и допуская их в аптеки, он создает угрозу здоровью и жизни тысяч людей. И за это придется отвечать», — сказал Клюев. Многие из нововведений встретили огромное сопротивление лоббистов, которые работали на этом рынке. Правоохранительные органы начали внеплановые проверки участников фармацевтического рынка. В ноябре 2012 года на всего лишь двух складах во Львовской области было найдено более 200 тысяч поддельных упаковок 596 наименований самых ходовых препаратов. СНБО обратилось к населению с призывом при любом сомнении обращаться в отделения Госслужбы Украины по лекарственным средствам или в правоохранительные органы для проведения проверок и экспертиз.

В декабре 2013 года в СМИ появилось сообщение о якобы причастности Клюева к силовому разгону мирной демонстрации студентов ночью 30 ноября 2013 года на Майдане Незалежности в Киеве. Клюев заявил, что все обвинения построены на дезинформации и необъективных домыслах. «Это часть очевидной хорошо спланированной операции по дискредитации для достижения конкретных политических целей», — сказал он. Клюев по собственной инициативе пошёл в Генеральную прокуратуру и ответил на вопросы следователей. 16 декабря Генеральная прокуратура заявила о непричастности Андрея Клюева к событиям 30 ноября. «Я сам вызвался дать показания, потому что появились явные инсинуации в средствах массовой информации по поводу моей фамилии», — сказал Андрей Клюев. По его словам, он сам пошёл в Генеральную прокуратуру, и сказал: «Если у вас есть какие-то вопросы, то задайте их мне. Я лучше на них отвечу, чтобы не было никаких кривотолков». «Я ответил на все вопросы, после чего было заявление Генеральной прокуратуры, о том, что никакого отношения к этим событиям я не имею», — сказал в декабре 2013 года секретарь СНБО. «То, что пострадали невинные люди, это — горе. Это очень плохо. Я считаю, то, что произошло, было чистейшей воды провокацией», — сказал Клюев. В интервью иностранным журналистам причиной появления этих слухов Клюев назвал действия его конкурентов в Партии регионов. В медиа появилась версия, что обвинения против Клюева инспирированы настоящим организатором избиения тогдашним главой администрации Януковича Сергеем Левочкиным.

В декабре 2013 года Клюеву было поручено заниматься переговорами с оппозицией по организации круглого стола для мирного разрешения политического кризиса на Украине. Клюев заявлял, что политические проблемы Украины можно разрешить только через компромисс — путём переговоров. 20 января 2014 года Виктор Янукович официально поручил Андрею Клюеву создать рабочую группу для переговоров с представителями оппозиции для урегулирования политического кризиса

21 января Клюев позитивно оценил консультации с оппозицией и оценил отказ Виталия Кличко от переговоров: «Я считаю, что те политики, которые думают о будущем Украины, не должны так поступать, они обязаны вести диалог, договариваться, тогда будет положительный результат».

Глава администрации Президента Украины

24 января 2014 года уволен с должности секретаря СНБО Украины и назначен главой Администрации Президента Украины. Немецкий политолог Александр Рар объяснил это назначение как возобновление евроинтеграционных процессов на Украине: «Из всей команды Януковича Клюев для Запада является самым приемлемым и самым известным политиком, с которым будут вестись переговоры». Главной задачей Клюева на новом посту стало нахождение мирного выхода из политического противостояния — исключительно за столом переговоров.

В начале февраля 2014 года народные депутаты от оппозиции заявляли, что на встрече Путина и Януковича в Сочи последнего будут убеждать выдвинуть на должность премьер-министра кандидатуру Андрея Клюева. Леся Оробец тогда заявила, что «Клюев — это не Азаров, что это — человек из „крыла ястребов“, который не побоится организовать силовой сценарий» (против Евромайдана). Депутат от Партии регионов Анна Герман заявила, что очернить Клюева в СМИ пытаются силы, заинтересованные в срыве переговоров власти и оппозиции. А эксперты причислили Клюева к «крылу миротворцев». Политолог Владимир Фесенко назвал Андрея Клюева компромиссной фигурой, которая не вызовет неприятия со стороны общества. Он также высказал уверенность, что Клюев будет искать политический выход из кризиса, а не использовать силу. Фесенко охарактеризовал Клюева, как «самого опытного переговорщика во власти».

24 января 2014 года источник в окружении главы АП сказал в интервью газете «Сегодня», что «переговоры с оппозицией сейчас задача номер один» и «нужно максимальное объединение всех, кто хочет остановить сползание к гражданской войне и расколу страны».

29 января 2014 года на встрече с большой группой депутатов Еровпарламента Андрей Клюев заявил, что главное для него — успокоить общество и остановить противостояние. «Никогда нельзя допускать кровопролития. Это прекрасно понимают представители власти и оппозиционных сил», — сказал он. После стабилизации ситуации Украина должна продолжить процесс евроинтеграции, отметил глава администрации президента. Клюев не раз заявлял, что из политического кризиса Украина должна выходить только путём переговоров.

Для нахождения компромисса и подписания соглашения между Януковичем и представителями оппозиции при участии министров иностранных дел трех европейских стран Клюев провел неделю в почти круглосуточных переговорах. 21 февраля после подписания в интервью журналистам он заявил, что несколько суток вообще не спал.

Клюев заявил, что в основе трагической гибели людей на улицах Киева лежит провокация. По его словам, как только на Украине успокаивалась ситуация, «костер уже еле тлел, кто-то вдруг выливал канистру бензина, и сразу опять начиналось противостояние, опять начинались беспорядки и гибель людей». Он обратил внимание на реализацию закона об амнистии. В воскресенье Клюев половину дня с лидерами оппозиции находился в Генеральной прокуратуре и отслеживал выполнение закона, когда уже были освобождены люди под домашний арест или личное обязательство. Все зафиксировали выполнение условий закона, и вечером Генеральный прокурор подписал соответствующий документ. В понедельник суды начали выполнять свою часть закона об амнистии. По его словам, народ начал успокаиваться, освободили здания. «Но во вторник пошел пеший ход, и опять полетели „коктейли Молотова“, люди начали друг друга бить, опять захватывать здания. Кто это? Для чего? Кому это надо?» — заявил Клюев. «Все уже было нормально, шел мирный процесс, все успокоились. Они заверили, что во вторник будет мирное шествие. Но вдруг в ход пошли дубинки и кирпичи, офис Партии регионов чуть не сожгли со всеми сотрудниками, двух человек убили. Женщины были вынуждены прятаться на крыше, иначе они бы сгорели! Дикость!» — отметил он. Клюев подчеркнул: «есть определенные радикальные силы, которым не нужен мир в стране». Он сказал, что не обвиняет лидеров оппозиции в провокации трагических событий. По словам Клюева, он вел с ними переговоры и видел по глазам их желание закончить противостояние. «А они видели наше желание достичь мира», — сказал Клюев. По его мнению, и власть и оппозиция обязаны сделать все, «чтобы страна была едина, чтобы люди перестали убивать друг друга!». Андрей Клюев призвал всех граждан Украины прекратить противостояние.

Вечером 21 февраля вместе с Януковичем Клюев на вертолёте покинул Киев и сопровождал президента 2 дня по пути до Севастополя. 23 февраля 2014 года подал заявление об отставке. В интервью УНИАН Клюев высказал уверенность, что следствие разберется со всеми обстоятельствами происшедшей трагедии, а виновные понесут наказание.

25 февраля 2014 года стало известно, что Андрей Клюев получил огнестрельное ранение в ногу и находится в одной из больниц Киева. По одной из версий, было несколько нападений на дом политика с применением оружия. По версии УНИАН, автомобиль Клюева отобрали неизвестные.

26 февраля 2014 года указом и. о. президента Украина Александра Турчинова освобождён от должности главы Администрации Президента Украины. В этот же день Клюев призвал лидеров Европейского Союза стать гарантами объективного и прозрачного расследования событий на Украине, которые привели к человеческим жертвам. Андрей Клюев заявил, что его жизнь и жизнь членов его семьи находится под угрозой из-за лживых обвинений в его причастности к трагическим событиям. Он заверил, что не только не причастен к этой трагедии, но и пытался всеми силами ей воспрепятствовать. Он высказал готовность полноценно сотрудничать с соответствующими компетентными органами для установления истины.

Научная деятельность и поддержка талантливой молодёжи

В аспирантуре Андрей Клюев, всегда интересующийся техникой и новыми технологиями, занялся наукой. Из-за того, что Клюеву самому пришлось не раз рисковать жизнью в шахте, а также из-за тяжелейших травм, перенесенных его отцом, основной целью своих технических изысканий он сделал повышение надежности шахтной крепи. Уже через 2 года аспирантуры у Клюева было 18 изобретений, которые касались креплений подземных сооружений. Профессор Александр Новиков кафедры, на которой учился Клюев говорил: «Клюев — это гордость нашего вуза. Не думайте, это не просто красивые слова. Говорю так, потому что его изобретениям до сих пор нет аналогов нигде в мире. Мало кто знает, что именно Андреем Петровичем была разработана конструкция, значительно уменьшившая проседание пород в шахте. Для донецкого региона это незаменимое оборудование!» По словам Новикова, опытная партия этого крепления была уставлена на шахте «Шахтерская-Глубокая». На неё было получено авторское свидетельство СССР. Все его работы были объединены в отдельное научное направление этого университета.

Андрей Клюев с успехом защитил кандидатскую диссертацию в 25 лет, в 1989 году (для советских времен это достаточно рано — обычно инженеры тогда защищались к 30-ти). Диссертацией он реально гордится, и считает её, по тем временам, достаточно качественной. Речь шла о креплении ракетных шахтных сооружений в сложных геологических условиях. В аспирантуре Клюев даже немного преподавал.

Андрей Клюев не один год поддерживает развитие Малой академии наук. Национальный центр «Малая академия наук» — явление уникальное не только на Украине, но и на всём постсоветском пространстве. Сегодня это 27 территориальных отделений областного уровня, которые руководят работой более 1000 районных территориальных отделений и научных обществ учащихся 8-11 классов школ и ПТУ. В ежегодном общенациональном конкурсе-защите научно-исследовательских работ учеников-членов МАН Украины, который проходит в три этапа (район, область и финал в Киеве), участвуют около 100 тыс. старшеклассников, а в финал выходят 1000 лучших.

В 2010 году, заняв пост первого вице-премьера Клюев добился кардинального увеличения государственной поддержки этой уникальной образовательной сети. Финансирование впервые было определено отдельной строкой в госбюджете, в сентябре Малой академии наук был присвоен статус Национального центра. В 2011 первый вице-премьер Клюев заявил:

«Очень важно создать максимально благоприятные условия для развития молодых талантов, как в средней школе, так и в высших учебных заведениях. Речь идет не только о качестве учебного процесса, но и об обеспечении возможностей для занятия настоящей наукой. Мы прекрасно понимаем, что для этого нужны приличные ресурсы и материальная база — высококлассные преподаватели, новые лаборатории, с современным оборудованием, библиотеки».

Также директор МАН Ксен Лисовой заявил:

«Сегодня радует то, что есть понимание важности этой работы. Для того, чтобы мы не волочились где-то в хвосте цивилизации и не были потребителями исключительно китайских технологий, а сами могли их генерировать, нужно сделать ставку на создание собственной сети и инвестировать в детей: создать им условия для развития, ориентацию и подготовку в тех сферах, которые стратегически важные для государства».

Публичные заявления Андрея Клюева показывают его понимание связи образовательного и научного уровня с темпами экономического развития и общего уровня жизни страны:

«Украине необходима высококвалифицированная рабочая сила, которая обеспечит стране конкурентоспособность на мировой арене. Мы будем исправлять перекосы, сложившиеся в отечественной образовательной системе. Нам нужны специалисты тех профилей, которые действительно смогут обеспечить модернизацию страны, в том числе и технологическую. Речь идет о биотехнологах, фармацевтах, приборостроителях, электронщиках, строителях, специалистах в энергоэффективности и IT-технологиях.

К сожалению, в последние годы на науку и научно-технические работы государством тратилось лишь 1,2 % ВВП, из них из госбюджета — всего 0,4 %, что на порядок меньше, чем в развитых странах. Для промышленности эти показатели еще ниже —0,56 и 0,08 %, соответственно. Инновационную деятельность сегодня осуществляет лишь каждое десятое предприятие, тогда как в развитых странах доля инновационноактивных предприятий достигает 70 %. Последний показатель — ориентир и для украинской экономики. В бюджете на 2012 год значительно увеличены расходы на образование и науку, но я уверен, что в последующие годы динамика роста этих расходов должна быть еще более значимой.

Считаю, что важно не только развивать университетскую науку (кафедры), ведущие отечественные научные школы, но и адаптировать их к условиям и требованиям рыночной экономики. Только развитие собственного производства высокотехнологичного и энергоэффективного оборудования позволит Украине достичь желаемых темпов и качества модернизации экономики.»

Андрей Клюев неоднократно заявлял о важности увеличения количества технических специалистов для ускорения модернизации промышленности Украины и настаивал на увеличении соответствующего госзаказа. Андрей Клюев заявлял:

«Жаль, что Украина за годы независимости допустила огромный перекос в системе образования. ВУЗы уже много лет выпускают юристов, экономистов и менеджеров, однако приоритетные для экономики отрасли получают в разы меньшее количество молодых специалистов.»

По его данным, в 2010 году было подготовлено 28 тысяч экономистов и 8 тысяч менеджеров, но только чуть более 1100 специалистов для строительной отрасли и менее трех с половиной сотен — по электронике. Также Клюев говорил:

«В общественном сознании искривлены ценностные приоритеты: некоторые молодые люди уже в школе хотят быть налоговиками или банкирами. Опыт азиатских „тигров“ показывает: для достижения ощутимых результатов в собственном развитии страна должна кардинально повысить престиж инженерных профессий и научной сферы. Я сам — выпускник технического вуза, занимался наукой и немного преподавал, и я убежден, что будущих инженеров учат системности мышления и способности принимать самостоятельные решения без оглядки на авторитеты. Это очень помогает в жизни».

Он сообщил, что на Украине наиболее востребованными на сегодняшний день являются металлурги, слесари, токари, электросварщики. Например, на заводе имени Малышева, который производит современные танки и БТРы, не хватает несколько сотен рабочих, отметил Секретарь СНБО. Это притом, что сам завод загружен достаточным количеством заказов. Клюев заявлял:

«На последнем совещании по развитию отечественного ОПК мы поставили задачу руководству предприятий плотно работать с Минобразования, вузами и профтехучилищами страны, в зависимости от перспективных потребностей готовить соответствующие учебные программы и контракты, заниматься молодыми людьми все годы обучения, чтобы они пришли на производство готовыми качественными специалистами».

По его мнению, сотрудничество государства, образовательной сферы, науки и бизнеса очень важно. Секретарь СНБО Украины Клюев говорил:

«Отечественные корпорации все больше стали понимать, что в профессиональных кадрах кроется секрет конкурентоспособности. В мире наукой и серьезными инновациями занимаются преимущественно глобальные корпорации. Мы совместно должны не только развивать собственный технический потенциал, но и защищать наши достижения от промышленного шпионажа и недобросовестной конкуренции».

Однако, по его словам, усилия по техническому перевооружению экономики будут успешными только наряду с предметной реформой образования, технологической модернизацией системы ПТУ и ВУЗов.

Спорт

Настоящим увлечением Андрея Клюева в школе стал бокс, которым он занимался с 11 лет. «Я кандидат в мастера спорта. Сразу же после окончания музыкальной школы пошел на секцию бокса. Во время учебы в институте у меня даже был серьезный выбор: стать либо инженером, либо спортсменом-боксером», — говорил Клюев. Он выбрал учёбу, но привычка ежедневно заниматься спортом осталась на всю жизнь. Известно, что Клюев является приверженцем здорового образа жизни. Почти каждый день пробегает несколько километров, любит бассейн и спортивный зал. «Независимо от погоды — дождь, снег, у меня стандартная дистанция — пять с половиной километров. Поэтому каждый день просыпаюсь в половине пятого утра — надел спортивный костюм и в лес. Ну, еще 30 раз подтягиваюсь на турнике, вешаю на пояс утяжеление на 20 килограмм и 10-15 раз отжимаюсь на брусьях», — рассказывает Клюев. Он достаточно много сделал для развития спорта, в том числе, детского. Много лет поддерживает отечественный бокс. С 2000 года — председатель Федерации бокса Донецкой области, а в 2010 году — глава президиума Федерации бокса Украины. В 2002 году Андрей Клюев так говорил о своем участии в развитии областной федерации: «В нашем регионе хорошие боксерские традиции. Донецкие боксеры были на ведущих позициях в бывшем Союзе… …Но потом для донецкого бокса, как и для всего украинского спорта, наступили не лучшие времена. Надежда была только лишь на энтузиастов, на тех, кто, несмотря на трудности, сохранил верность и преданность спорту. Собрались, поговорили, определили план действий. Нашли средства на ремонт спортивных залов по всей области, помогли секциям бокса с инвентарем, формой. Заходя в боксерский зал, я радуюсь, что мальчишки занимаются спортом, а не болтаются в подворотнях. Пусть свою энергию используют в мирных целях». Отвечая на вопрос, о том, что он из бокса взял в свою жизнь, Клюев ответил: «Умение держать удар и правило — не бить ниже пояса…»

Клюев не делал себе имидж на поддержке спорта и особо её не афишировал. В СМИ изредка попадали крупицы информации на эту тему. Когда на Олимпиаде в Лондоне в 2012 году украинские боксеры заняли первое общекомандное место, Андрей Клюев лично их поздравил и подарил каждому призёру новые автомобили Volvo. Кроме призёров автомобиль получил и Евгений Хитров, который, по мнению ряда экспертов, проиграл на предварительной стадии из-за предвзятого судейства. «Андрей Петрович — справедливый человек. Он отлично понимает, что Женя Хитров не получил олимпийскую медаль лишь потому, что, при его безусловной победе судьи покривили душой, отдав выигрыш британцу», — пояснил тогда это событие глава Федерации бокса Украины Владимир Продивус. Александр Усик: «Только вчера возвратились с Олимпиады, а сегодня такой подарок. Без помпы, без телекамер, без миллиона зевак. Просто от себя: пацаны, держите ключи — вон там машины». Продивус так описал роль Клюева в Федерации: «Он душой понимает боксеров, как бы пропитан духом ринга, зала, перчаток. Наши проблемы близки ему. Клюеву легко объяснять боксерскую проблематику, и он с желанием вникает в неё. Когда у Федерации такая мощная поддержка, мы можем спокойно заниматься делом. Работать на результат». «У него огромный авторитет. Рядом с таким человеком и сам постоянно растешь. Он как бы приглашает: делайте, как я, и лучше меня», — говорит Продивус.

«Украинская школа бокса еще раз подтвердила всему миру, что является одной из лучших», — прокомментировал Андрей Клюев признание украинского олимпийского чемпиона Александра Усика лучшим боксером мира 2012 года. По его словам, Украина благодарна своим боксерам и другим отечественным спортсменам за огонек патриотизма, который они зажигают во многих украинских сердцах.

Во многом благодаря усилиям Андрея Клюев в Артемовске (Донецкая область) был реконструирован стадион «Металлург» и построен новый легкоатлетический комплекс олимпийского уровня. В 2004 году он поддержал инициативу местных властей и реконструкция началась. После «оранжевой революции», независимо от смены правительств, в том числе и благодаря содействию Андрея Клюева, финансирование строительства продолжалось. 16 марта 2009 года в результате выполнения первого этапа реконструкции состоялось открытие легкоатлетического манежа, которому был присвоен статус базы олимпийской и паралимпийской подготовки спортсменов. Крытый манеж содержит беговые дорожки на 200 м и 60 м, секторы для толкания ядра, метания дисков, прыжков с шестом, комплексы современного тренажерного и силового оборудования, трибуны и балкон на 1 тыс. зрителей. В сентябре 2012 года была торжественно открыта вторая очередь реконструированного спортивного комплекса. Кроме легкоатлетического манежа в него теперь входят стандартное футбольное поле, внешнее легкоатлетическое ядро, футбольное поле с искусственной травой, площадки с оборудованием для общей физической подготовки, для пляжного волейбола и для стритбола. Спортивно-административный корпус включает в себя административно-бытовые помещения, гардеробную, медицинский и восстановительный центры, тренажерный зал, игровой зал с современным покрытием, оборудованием и трибунами для зрителей, а также пневматический тир. По данным областной госадминистрации, в реконструкцию вложено более 120 млн грн. — средства государственного, областного, городского бюджетов, а также частных пожертвований.

Возбуждение уголовных дел

28 февраля 2014 года Генеральная прокуратура Украины потребовала от МВД и СБУ в течение 10 дней задержать Андрея Клюева как человека, подозреваемого в массовых убийствах активистов в центре Киева с 18 по 22 февраля. 4 марта Клюева огласили в розыск. 23 мая 2014 года в связи с отсутствием доказательств о причастности Клюева к совершению массовых убийств митингующих уведомление о подозрении Клюеву было изменено, вынесено уведомление о подозрении в совершении уголовного преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 27, ст. 340 УК Украины по факту препятствования проведению собраний, митингов, которые проходили 30.11.2013 года на Площади Независимости в Киеве.

6 марта 2014 года Евросоюз и Канада объявили, что Андрей Клюев и его брат Сергей числятся в списках высокопоставленных украинских чиновников, против которых вводятся финансовые санкции.

10 апреля 2014 года пресс-служба Генеральной прокуратуры сообщила о расследовании дела по признакам уголовного преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 191 УК Украины (завладение имуществом в особо крупном размере). 18 июня 2014 года СБУ сняла Клюева с розыска на основании постановления Генпрокуратуры от 11 июня, что позволило ему на короткое время вернуться в Киев. Однако в тот же день, 18 июня, ГПУ отменила своё постановление и Клюева снова объявили в розыск. Позднее Генпрокурор Шокин заявил, что все причастные к снятию Клюева розыска лица уволены из ГПУ.

27 октября 2015 года ГПУ возбудила против Клюева по ч. 5 ст. 191 (присвоение, растрата имущества или завладение им путём злоупотребления служебным положением) УК Украины по подозрении в хищении 1,5 млрд грн кредита государственного банка.

5 апреля 2016 года министр внутренних дел Украины Арсен Аваков сообщил об объявлении Интерполом в международный розыск бывшего Главу Администрации Президента Украины Андрея Клюева и депутата Верховной Рады Украины Сергея Клюева.

21 июня 2016 года сотрудники Генеральной прокуратуры Украины провели обыски в домах Андрея Клюева и бывшего заместителя секретаря Совета национальной безопасности и обороны Владимира Сивковича. 6 июля 2016 года Генеральный прокурор Украины Юрий Луценко на своей официальной странице в социальной сети Facebook обнародовал фото результатов обысков дома Андрея Клюева.

Бизнес

Андрей Клюев начинал карьеру бизнесмена на закате СССР. После аспирантуры с нуля создал свой бизнес, основанный на внедрении собственных изобретений. Молодой ученый не мог позволить себе кормить семью на институтскую зарплату — так он пояснил свой уход научному руководителю. Клюев об этом рассказывал в интервью:

«Началось кооперативное движение, молодёжные научно-технические коллективы, позднее — акционерные общества. Возникла дилемма: либо идти в науку и писать докторскую, либо срочно менять свою жизнь. А ведь у меня уже была семья, рос сын, но не было никакой реальной возможности достойно содержать жену и ребенка. После долгих раздумий я пришел к своему научному руководителю и сказал, что уйду в бизнес. А ведь я со своим желанием заняться бизнесом в то время, по сути, уходил в неизвестность».

В 1989 году было открыто первое предприятие «Шельф». Это было первое в области акционерное общество. Опыта подобной юридической организации предприятий в советской Украине ещё никто не имел, но Клюев уже тогда старался смотреть на шаг вперед. Предприятие стало производить шахтную крепь и внедрять его изобретения на угольных предприятиях Донбасса. Речь идет об оборудовании креплениями шахтных тоннелей и штолен. Получать достаточно крупные заказы помогал престиж выпускников Донецкого политеха и личные коммуникативные качества Клюева. Свой первый завод он построил, как говорится, с нуля, в чистом поле. В тот момент, когда вместе с Советским Союзом рушилась и привычная советская экономика, большинство первых бизнесменов занималось «освоением» бюджетных денег, торговлей или мелким кооперативным производством. А вот Клюев решился создать абсолютно новое среднее по масштабам предприятие по производству подшипников. Причем после изучения ситуации, расчет сразу делался, в том числе, и на платежеспособный европейский рынок. Большая часть заработанных ранее денег Клюев вложил в разработку проекта. Строительство заканчивали уже за счет банковского кредита. Вот что он рассказал в интервью в 2008 году:

"Чтобы начать проектные работы, у меня были деньги, которые я заработал на внедрении своих изобретений. Это было несколько миллионов рублей. Вообще-то все деньги я тогда вкладывал в производство.

После введения нового завода в эксплуатацию Клюев столкнулся с рейдерством — один из тогдашних партийных руководителей позарился на новое предприятие. Уже тогда понадобились все бойцовские качества Клюева, чтобы отстоять свой новый завод. Вот что он рассказывает в одном из интервью:

«Вышла неприятная история с первым секретарем Шахтерского горкома партии — он решил у меня это предприятие отобрать. Два года он таскал меня по всем правоохранительным органам. Утверждал, что мой завод ранее был государственным. Проверки законности оформленных кредитов длились около трех лет. Что обо мне только не говорили. Закончилось все тем, что мой вопрос даже рассматривали на обкоме партии. Я тогда предложил: „Мы можем сейчас поехать на завод, и вы посмотрите, что там и как“. Проверяющие приехали, посмотрели: а у меня там предприятие работает, новое оборудование стоит, более тысячи человек работников. Выслушав обе стороны, тогдашний председатель облисполкома сказал: „Все ясно: этот молодой дурак построил завод, а этот товарищ хочет у него отобрать“. После этого от меня отстали. А в 1991 году я стал строить еще и камнеобрабатывающий завод».

Также с нуля братья Клюевы построили завод по обработке гранита и мрамора. Поставили новое итальянское оборудование. Уже в начале двухтысячных завод был продан другому собственнику. Чуть позже Клюев обратил внимание на неработающий Артемовский завод по обработке цветных металлов. Тогда его контролировали несколько украинских и российских компаний, которые не могли поделить власть на заводе. И тут понадобилась другая отличительная черта Клюева — способность договариваться. В результате он смог выкупить неработающее предприятие. Взял кредиты, восстановил производство, постепенно погасил долги. Со временем «Укрподшипник» превратился в большую корпорацию, в которую входят полтора десятка предприятий добывающей, обрабатывающей, металлургической, машиностроительной промышленности.

К моменту приглашения на работу в областные органы власти, Андрей Клюев был уже достаточно известным бизнесменом в своем регионе.

В 2006 году эксперты оценили совместные активы братьев Клюевых в $ 144 млн. В июне 2009 года братья Клюевы заняли 48-е место в списке журнала «Корреспондент» «Топ 50 самых богатых украинцев с предполагаемым богатством» в размере $ 227 млн.

Связи

По утверждению Инны Богословской, Клюев имеет тесную связь с В. В. Медведчуком.

Награды

Награды: Ордена «За заслуги» III ст. (05.1999), II ст. (08.2004). Почётная грамота ВР Украины (10.2005).

Ссылки

• [dovidka.com.ua/user/?code=54707 Клюєв Андрій Петрович] (укр.). dovidka.com.ua. Проверено 24 мая 2013. [www.webcitation.org/6GrYEA2KE Архивировано из первоисточника 25 мая 2013].
• [ubop.net.ua/dose/klyuev-andrei-petrovich.html Краткая биография Клюева Андрея Петровича] (рус.). ubop.net.ua (1 августа 2009). Проверено 24 мая 2013. [www.webcitation.org/6GrYFIZ46 Архивировано из первоисточника 25 мая 2013].
• Сергій Лещенко. [www.pravda.com.ua/rus/articles/2010/11/12/5565415/ "Україна для людей": 370 мільйонів державної підтримки - для двох донецьких родин] (укр.). Украинская правда (12 ноября 2010). Проверено 10 апреля 2014.

Отрывок, характеризующий Клюев, Андрей Петрович

– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
Нашествие бежит, возвращается назад, опять бежит, и все случайности постоянно теперь уже не за, а против него.
Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.


Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.


Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
Соня вела домашнее хозяйство, ухаживала за теткой, читала ей вслух, переносила ее капризы и затаенное нерасположение и помогала Николаю скрывать от старой графини то положение нужды, в котором они находились. Николай чувствовал себя в неоплатном долгу благодарности перед Соней за все, что она делала для его матери, восхищался ее терпением и преданностью, но старался отдаляться от нее.
Он в душе своей как будто упрекал ее за то, что она была слишком совершенна, и за то, что не в чем было упрекать ее. В ней было все, за что ценят людей; но было мало того, что бы заставило его любить ее. И он чувствовал, что чем больше он ценит, тем меньше любит ее. Он поймал ее на слове, в ее письме, которым она давала ему свободу, и теперь держал себя с нею так, как будто все то, что было между ними, уже давным давно забыто и ни в каком случае не может повториться.
Положение Николая становилось хуже и хуже. Мысль о том, чтобы откладывать из своего жалованья, оказалась мечтою. Он не только не откладывал, но, удовлетворяя требования матери, должал по мелочам. Выхода из его положения ему не представлялось никакого. Мысль о женитьбе на богатой наследнице, которую ему предлагали его родственницы, была ему противна. Другой выход из его положения – смерть матери – никогда не приходила ему в голову. Он ничего не желал, ни на что не надеялся; и в самой глубине души испытывал мрачное и строгое наслаждение в безропотном перенесении своего положения. Он старался избегать прежних знакомых с их соболезнованием и предложениями оскорбительной помощи, избегал всякого рассеяния и развлечения, даже дома ничем не занимался, кроме раскладывания карт с своей матерью, молчаливыми прогулками по комнате и курением трубки за трубкой. Он как будто старательно соблюдал в себе то мрачное настроение духа, в котором одном он чувствовал себя в состоянии переносить свое положение.


В начале зимы княжна Марья приехала в Москву. Из городских слухов она узнала о положении Ростовых и о том, как «сын жертвовал собой для матери», – так говорили в городе.
«Я и не ожидала от него другого», – говорила себе княжна Марья, чувствуя радостное подтверждение своей любви к нему. Вспоминая свои дружеские и почти родственные отношения ко всему семейству, она считала своей обязанностью ехать к ним. Но, вспоминая свои отношения к Николаю в Воронеже, она боялась этого. Сделав над собой большое усилие, она, однако, через несколько недель после своего приезда в город приехала к Ростовым.
Николай первый встретил ее, так как к графине можно было проходить только через его комнату. При первом взгляде на нее лицо Николая вместо выражения радости, которую ожидала увидать на нем княжна Марья, приняло невиданное прежде княжной выражение холодности, сухости и гордости. Николай спросил о ее здоровье, проводил к матери и, посидев минут пять, вышел из комнаты.
Когда княжна выходила от графини, Николай опять встретил ее и особенно торжественно и сухо проводил до передней. Он ни слова не ответил на ее замечания о здоровье графини. «Вам какое дело? Оставьте меня в покое», – говорил его взгляд.
– И что шляется? Чего ей нужно? Терпеть не могу этих барынь и все эти любезности! – сказал он вслух при Соне, видимо не в силах удерживать свою досаду, после того как карета княжны отъехала от дома.
– Ах, как можно так говорить, Nicolas! – сказала Соня, едва скрывая свою радость. – Она такая добрая, и maman так любит ее.
Николай ничего не отвечал и хотел бы вовсе не говорить больше о княжне. Но со времени ее посещения старая графиня всякий день по нескольку раз заговаривала о ней.
Графиня хвалила ее, требовала, чтобы сын съездил к ней, выражала желание видеть ее почаще, но вместе с тем всегда становилась не в духе, когда она о ней говорила.
Николай старался молчать, когда мать говорила о княжне, но молчание его раздражало графиню.
– Она очень достойная и прекрасная девушка, – говорила она, – и тебе надо к ней съездить. Все таки ты увидишь кого нибудь; а то тебе скука, я думаю, с нами.
– Да я нисколько не желаю, маменька.
– То хотел видеть, а теперь не желаю. Я тебя, мой милый, право, не понимаю. То тебе скучно, то ты вдруг никого не хочешь видеть.
– Да я не говорил, что мне скучно.
– Как же, ты сам сказал, что ты и видеть ее не желаешь. Она очень достойная девушка и всегда тебе нравилась; а теперь вдруг какие то резоны. Всё от меня скрывают.
– Да нисколько, маменька.
– Если б я тебя просила сделать что нибудь неприятное, а то я тебя прошу съездить отдать визит. Кажется, и учтивость требует… Я тебя просила и теперь больше не вмешиваюсь, когда у тебя тайны от матери.
– Да я поеду, если вы хотите.
– Мне все равно; я для тебя желаю.
Николай вздыхал, кусая усы, и раскладывал карты, стараясь отвлечь внимание матери на другой предмет.
На другой, на третий и на четвертый день повторялся тот же и тот же разговор.
После своего посещения Ростовых и того неожиданного, холодного приема, сделанного ей Николаем, княжна Марья призналась себе, что она была права, не желая ехать первая к Ростовым.
«Я ничего и не ожидала другого, – говорила она себе, призывая на помощь свою гордость. – Мне нет никакого дела до него, и я только хотела видеть старушку, которая была всегда добра ко мне и которой я многим обязана».
Но она не могла успокоиться этими рассуждениями: чувство, похожее на раскаяние, мучило ее, когда она вспоминала свое посещение. Несмотря на то, что она твердо решилась не ездить больше к Ростовым и забыть все это, она чувствовала себя беспрестанно в неопределенном положении. И когда она спрашивала себя, что же такое было то, что мучило ее, она должна была признаваться, что это были ее отношения к Ростову. Его холодный, учтивый тон не вытекал из его чувства к ней (она это знала), а тон этот прикрывал что то. Это что то ей надо было разъяснить; и до тех пор она чувствовала, что не могла быть покойна.
В середине зимы она сидела в классной, следя за уроками племянника, когда ей пришли доложить о приезде Ростова. С твердым решением не выдавать своей тайны и не выказать своего смущения она пригласила m lle Bourienne и с ней вместе вышла в гостиную.
При первом взгляде на лицо Николая она увидала, что он приехал только для того, чтобы исполнить долг учтивости, и решилась твердо держаться в том самом тоне, в котором он обратится к ней.
Они заговорили о здоровье графини, об общих знакомых, о последних новостях войны, и когда прошли те требуемые приличием десять минут, после которых гость может встать, Николай поднялся, прощаясь.
Княжна с помощью m lle Bourienne выдержала разговор очень хорошо; но в самую последнюю минуту, в то время как он поднялся, она так устала говорить о том, до чего ей не было дела, и мысль о том, за что ей одной так мало дано радостей в жизни, так заняла ее, что она в припадке рассеянности, устремив вперед себя свои лучистые глаза, сидела неподвижно, не замечая, что он поднялся.
Николай посмотрел на нее и, желая сделать вид, что он не замечает ее рассеянности, сказал несколько слов m lle Bourienne и опять взглянул на княжну. Она сидела так же неподвижно, и на нежном лице ее выражалось страдание. Ему вдруг стало жалко ее и смутно представилось, что, может быть, он был причиной той печали, которая выражалась на ее лице. Ему захотелось помочь ей, сказать ей что нибудь приятное; но он не мог придумать, что бы сказать ей.
– Прощайте, княжна, – сказал он. Она опомнилась, вспыхнула и тяжело вздохнула.
– Ах, виновата, – сказала она, как бы проснувшись. – Вы уже едете, граф; ну, прощайте! А подушку графине?
– Постойте, я сейчас принесу ее, – сказала m lle Bourienne и вышла из комнаты.
Оба молчали, изредка взглядывая друг на друга.
– Да, княжна, – сказал, наконец, Николай, грустно улыбаясь, – недавно кажется, а сколько воды утекло с тех пор, как мы с вами в первый раз виделись в Богучарове. Как мы все казались в несчастии, – а я бы дорого дал, чтобы воротить это время… да не воротишь.
Княжна пристально глядела ему в глаза своим лучистым взглядом, когда он говорил это. Она как будто старалась понять тот тайный смысл его слов, который бы объяснил ей его чувство к ней.
– Да, да, – сказала она, – но вам нечего жалеть прошедшего, граф. Как я понимаю вашу жизнь теперь, вы всегда с наслаждением будете вспоминать ее, потому что самоотвержение, которым вы живете теперь…
– Я не принимаю ваших похвал, – перебил он ее поспешно, – напротив, я беспрестанно себя упрекаю; но это совсем неинтересный и невеселый разговор.
И опять взгляд его принял прежнее сухое и холодное выражение. Но княжна уже увидала в нем опять того же человека, которого она знала и любила, и говорила теперь только с этим человеком.
– Я думала, что вы позволите мне сказать вам это, – сказала она. – Мы так сблизились с вами… и с вашим семейством, и я думала, что вы не почтете неуместным мое участие; но я ошиблась, – сказала она. Голос ее вдруг дрогнул. – Я не знаю почему, – продолжала она, оправившись, – вы прежде были другой и…
– Есть тысячи причин почему (он сделал особое ударение на слово почему). Благодарю вас, княжна, – сказал он тихо. – Иногда тяжело.
«Так вот отчего! Вот отчего! – говорил внутренний голос в душе княжны Марьи. – Нет, я не один этот веселый, добрый и открытый взгляд, не одну красивую внешность полюбила в нем; я угадала его благородную, твердую, самоотверженную душу, – говорила она себе. – Да, он теперь беден, а я богата… Да, только от этого… Да, если б этого не было…» И, вспоминая прежнюю его нежность и теперь глядя на его доброе и грустное лицо, она вдруг поняла причину его холодности.
– Почему же, граф, почему? – вдруг почти вскрикнула она невольно, подвигаясь к нему. – Почему, скажите мне? Вы должны сказать. – Он молчал. – Я не знаю, граф, вашего почему, – продолжала она. – Но мне тяжело, мне… Я признаюсь вам в этом. Вы за что то хотите лишить меня прежней дружбы. И мне это больно. – У нее слезы были в глазах и в голосе. – У меня так мало было счастия в жизни, что мне тяжела всякая потеря… Извините меня, прощайте. – Она вдруг заплакала и пошла из комнаты.
– Княжна! постойте, ради бога, – вскрикнул он, стараясь остановить ее. – Княжна!
Она оглянулась. Несколько секунд они молча смотрели в глаза друг другу, и далекое, невозможное вдруг стало близким, возможным и неизбежным.
……


Осенью 1814 го года Николай женился на княжне Марье и с женой, матерью и Соней переехал на житье в Лысые Горы.
В три года он, не продавая именья жены, уплатил оставшиеся долги и, получив небольшое наследство после умершей кузины, заплатил и долг Пьеру.
Еще через три года, к 1820 му году, Николай так устроил свои денежные дела, что прикупил небольшое именье подле Лысых Гор и вел переговоры о выкупе отцовского Отрадного, что составляло его любимую мечту.
Начав хозяйничать по необходимости, он скоро так пристрастился к хозяйству, что оно сделалось для него любимым и почти исключительным занятием. Николай был хозяин простой, не любил нововведений, в особенности английских, которые входили тогда в моду, смеялся над теоретическими сочинениями о хозяйстве, не любил заводов, дорогих производств, посевов дорогих хлебов и вообще не занимался отдельно ни одной частью хозяйства. У него перед глазами всегда было только одно именье, а не какая нибудь отдельная часть его. В именье же главным предметом был не азот и не кислород, находящиеся в почве и воздухе, не особенный плуг и назем, а то главное орудие, чрез посредство которого действует и азот, и кислород, и назем, и плуг – то есть работник мужик. Когда Николай взялся за хозяйство и стал вникать в различные его части, мужик особенно привлек к себе его внимание; мужик представлялся ему не только орудием, но и целью и судьею. Он сначала всматривался в мужика, стараясь понять, что ему нужно, что он считает дурным и хорошим, и только притворялся, что распоряжается и приказывает, в сущности же только учился у мужиков и приемам, и речам, и суждениям о том, что хорошо и что дурно. И только тогда, когда понял вкусы и стремления мужика, научился говорить его речью и понимать тайный смысл его речи, когда почувствовал себя сроднившимся с ним, только тогда стал он смело управлять им, то есть исполнять по отношению к мужикам ту самую должность, исполнение которой от него требовалось. И хозяйство Николая приносило самые блестящие результаты.
Принимая в управление имение, Николай сразу, без ошибки, по какому то дару прозрения, назначал бурмистром, старостой, выборным тех самых людей, которые были бы выбраны самими мужиками, если б они могли выбирать, и начальники его никогда не переменялись. Прежде чем исследовать химические свойства навоза, прежде чем вдаваться в дебет и кредит (как он любил насмешливо говорить), он узнавал количество скота у крестьян и увеличивал это количество всеми возможными средствами. Семьи крестьян он поддерживал в самых больших размерах, не позволяя делиться. Ленивых, развратных и слабых он одинаково преследовал и старался изгонять из общества.
При посевах и уборке сена и хлебов он совершенно одинаково следил за своими и мужицкими полями. И у редких хозяев были так рано и хорошо посеяны и убраны поля и так много дохода, как у Николая.
С дворовыми он не любил иметь никакого дела, называл их дармоедами и, как все говорили, распустил и избаловал их; когда надо было сделать какое нибудь распоряжение насчет дворового, в особенности когда надо было наказывать, он бывал в нерешительности и советовался со всеми в доме; только когда возможно было отдать в солдаты вместо мужика дворового, он делал это без малейшего колебания. Во всех же распоряжениях, касавшихся мужиков, он никогда не испытывал ни малейшего сомнения. Всякое распоряжение его – он это знал – будет одобрено всеми против одного или нескольких.
Он одинаково не позволял себе утруждать или казнить человека потому только, что ему этого так хотелось, как и облегчать и награждать человека потому, что в этом состояло его личное желание. Он не умел бы сказать, в чем состояло это мерило того, что должно и чего не должно; но мерило это в его душе было твердо и непоколебимо.
Он часто говаривал с досадой о какой нибудь неудаче или беспорядке: «С нашим русским народом», – и воображал себе, что он терпеть не может мужика.
Но он всеми силами души любил этот наш русский народ и его быт и потому только понял и усвоил себе тот единственный путь и прием хозяйства, которые приносили хорошие результаты.
Графиня Марья ревновала своего мужа к этой любви его и жалела, что не могла в ней участвовать, но не могла понять радостей и огорчений, доставляемых ему этим отдельным, чуждым для нее миром. Она не могла понять, отчего он бывал так особенно оживлен и счастлив, когда он, встав на заре и проведя все утро в поле или на гумне, возвращался к ее чаю с посева, покоса или уборки. Она не понимала, чем он восхищался, рассказывая с восторгом про богатого хозяйственного мужика Матвея Ермишина, который всю ночь с семьей возил снопы, и еще ни у кого ничего не было убрано, а у него уже стояли одонья. Она не понимала, отчего он так радостно, переходя от окна к балкону, улыбался под усами и подмигивал, когда на засыхающие всходы овса выпадал теплый частый дождик, или отчего, когда в покос или уборку угрожающая туча уносилась ветром, он, красный, загорелый и в поту, с запахом полыни и горчавки в волосах, приходя с гумна, радостно потирая руки, говорил: «Ну еще денек, и мое и крестьянское все будет в гумне».
Еще менее могла она понять, почему он, с его добрым сердцем, с его всегдашнею готовностью предупредить ее желания, приходил почти в отчаяние, когда она передавала ему просьбы каких нибудь баб или мужиков, обращавшихся к ней, чтобы освободить их от работ, почему он, добрый Nicolas, упорно отказывал ей, сердито прося ее не вмешиваться не в свое дело. Она чувствовала, что у него был особый мир, страстно им любимый, с какими то законами, которых она не понимала.
Когда она иногда, стараясь понять его, говорила ему о его заслуге, состоящей в том, что он делает добро своих подданных, он сердился и отвечал: «Вот уж нисколько: никогда и в голову мне не приходит; и для их блага вот чего не сделаю. Все это поэзия и бабьи сказки, – все это благо ближнего. Мне нужно, чтобы наши дети не пошли по миру; мне надо устроить наше состояние, пока я жив; вот и все. Для этого нужен порядок, нужна строгость… Вот что!» – говорил он, сжимая свой сангвинический кулак. «И справедливость, разумеется, – прибавлял он, – потому что если крестьянин гол и голоден, и лошаденка у него одна, так он ни на себя, ни на меня не сработает».
И, должно быть, потому, что Николай не позволял себе мысли о том, что он делает что нибудь для других, для добродетели, – все, что он делал, было плодотворно: состояние его быстро увеличивалось; соседние мужики приходили просить его, чтобы он купил их, и долго после его смерти в народе хранилась набожная память об его управлении. «Хозяин был… Наперед мужицкое, а потом свое. Ну и потачки не давал. Одно слово – хозяин!»


Одно, что мучило Николая по отношению к его хозяйничанию, это была его вспыльчивость в соединении с старой гусарской привычкой давать волю рукам. В первое время он не видел в этом ничего предосудительного, но на второй год своей женитьбы его взгляд на такого рода расправы вдруг изменился.
Однажды летом из Богучарова был вызван староста, заменивший умершего Дрона, обвиняемый в разных мошенничествах и неисправностях. Николай вышел к нему на крыльцо, и с первых ответов старосты в сенях послышались крики и удары. Вернувшись к завтраку домой, Николай подошел к жене, сидевшей с низко опущенной над пяльцами головой, и стал рассказывать ей, по обыкновению, все то, что занимало его в это утро, и между прочим и про богучаровского старосту. Графиня Марья, краснея, бледнея и поджимая губы, сидела все так же, опустив голову, и ничего не отвечала на слова мужа.
– Эдакой наглый мерзавец, – говорил он, горячась при одном воспоминании. – Ну, сказал бы он мне, что был пьян, не видал… Да что с тобой, Мари? – вдруг спросил он.
Графиня Марья подняла голову, хотела что то сказать, но опять поспешно потупилась и собрала губы.
– Что ты? что с тобой, дружок мой?..
Некрасивая графиня Марья всегда хорошела, когда плакала. Она никогда не плакала от боли или досады, но всегда от грусти и жалости. И когда она плакала, лучистые глаза ее приобретали неотразимую прелесть.
Как только Николай взял ее за руку, она не в силах была удержаться и заплакала.
– Nicolas, я видела… он виноват, но ты, зачем ты! Nicolas!.. – И она закрыла лицо руками.
Николай замолчал, багрово покраснел и, отойдя от нее, молча стал ходить по комнате. Он понял, о чем она плакала; но вдруг он не мог в душе своей согласиться с ней, что то, с чем он сжился с детства, что он считал самым обыкновенным, – было дурно.
«Любезности это, бабьи сказки, или она права?» – спрашивал он сам себя. Не решив сам с собою этого вопроса, он еще раз взглянул на ее страдающее и любящее лицо и вдруг понял, что она была права, а он давно уже виноват сам перед собою.
– Мари, – сказал он тихо, подойдя к ней, – этого больше не будет никогда; даю тебе слово. Никогда, – повторил он дрогнувшим голосом, как мальчик, который просит прощения.
Слезы еще чаще полились из глаз графини. Она взяла руку мужа и поцеловала ее.
– Nicolas, когда ты разбил камэ? – чтобы переменить разговор, сказала она, разглядывая его руку, на которой был перстень с головой Лаокоона.
– Нынче; все то же. Ах, Мари, не напоминай мне об этом. – Он опять вспыхнул. – Даю тебе честное слово, что этого больше не будет. И пусть это будет мне память навсегда, – сказал он, указывая на разбитый перстень.
С тех пор, как только при объяснениях со старостами и приказчиками кровь бросалась ему в лицо и руки начинали сжиматься в кулаки, Николай вертел разбитый перстень на пальце и опускал глаза перед человеком, рассердившим его. Однако же раза два в год он забывался и тогда, придя к жене, признавался и опять давал обещание, что уже теперь это было последний раз.
– Мари, ты, верно, меня презираешь? – говорил он ей. – Я стою этого.
– Ты уйди, уйди поскорее, ежели чувствуешь себя не в силах удержаться, – с грустью говорила графиня Марья, стараясь утешить мужа.
В дворянском обществе губернии Николай был уважаем, но не любим. Дворянские интересы не занимали его. И за это то одни считали его гордым, другие – глупым человеком. Все время его летом, с весеннего посева и до уборки, проходило в занятиях по хозяйству. Осенью он с тою же деловою серьезностию, с которою занимался хозяйством, предавался охоте, уходя на месяц и на два в отъезд с своей охотой. Зимой он ездил по другим деревням и занимался чтением. Чтение его составляли книги преимущественно исторические, выписывавшиеся им ежегодно на известную сумму. Он составлял себе, как говорил, серьезную библиотеку и за правило поставлял прочитывать все те книги, которые он покупал. Он с значительным видом сиживал в кабинете за этим чтением, сперва возложенным на себя как обязанность, а потом сделавшимся привычным занятием, доставлявшим ему особого рода удовольствие и сознание того, что он занят серьезным делом. За исключением поездок по делам, бо льшую часть времени зимой он проводил дома, сживаясь с семьей и входя в мелкие отношения между матерью и детьми. С женой он сходился все ближе и ближе, с каждым днем открывая в ней новые душевные сокровища.
Соня со времени женитьбы Николая жила в его доме. Еще перед своей женитьбой Николай, обвиняя себя и хваля ее, рассказал своей невесте все, что было между ним и Соней. Он просил княжну Марью быть ласковой и доброй с его кузиной. Графиня Марья чувствовала вполне вину своего мужа; чувствовала и свою вину перед Соней; думала, что ее состояние имело влияние на выбор Николая, не могла ни в чем упрекнуть Соню, желала любить ее; но не только не любила, а часто находила против нее в своей душе злые чувства и не могла преодолеть их.
Однажды она разговорилась с другом своим Наташей о Соне и о своей к ней несправедливости.
– Знаешь что, – сказала Наташа, – вот ты много читала Евангелие; там есть одно место прямо о Соне.
– Что? – с удивлением спросила графиня Марья.
– «Имущему дастся, а у неимущего отнимется», помнишь? Она – неимущий: за что? не знаю; в ней нет, может быть, эгоизма, – я не знаю, но у нее отнимется, и все отнялось. Мне ее ужасно жалко иногда; я ужасно желала прежде, чтобы Nicolas женился на ней; но я всегда как бы предчувствовала, что этого не будет. Она пустоцвет, знаешь, как на клубнике? Иногда мне ее жалко, а иногда я думаю, что она не чувствует этого, как чувствовали бы мы.
И несмотря на то, что графиня Марья толковала Наташе, что эти слова Евангелия надо понимать иначе, – глядя на Соню, она соглашалась с объяснением, данным Наташей. Действительно, казалось, что Соня не тяготится своим положением и совершенно примирилась с своим назначением пустоцвета. Она дорожила, казалось, не столько людьми, сколько всей семьей. Она, как кошка, прижилась не к людям, а к дому. Она ухаживала за старой графиней, ласкала и баловала детей, всегда была готова оказать те мелкие услуги, на которые она была способна; но все это принималось невольно с слишком слабою благодарностию…
Усадьба Лысых Гор была вновь отстроена, но уже не на ту ногу, на которой она была при покойном князе.
Постройки, начатые во времена нужды, были более чем просты. Огромный дом, на старом каменном фундаменте, был деревянный, оштукатуренный только снутри. Большой поместительный дом с некрашеным дощатым полом был меблирован самыми простыми жесткими диванами и креслами, столами и стульями из своих берез и работы своих столяров. Дом был поместителен, с комнатами для дворни и отделениями для приезжих. Родные Ростовых и Болконских иногда съезжались гостить в Лысые Горы семьями, на своих шестнадцати лошадях, с десятками слуг, и жили месяцами. Кроме того, четыре раза в год, в именины и рожденья хозяев, съезжалось до ста человек гостей на один два дня. Остальное время года шла ненарушимо правильная жизнь с обычными занятиями, чаями, завтраками, обедами, ужинами из домашней провизии.


Выл канун зимнего Николина дня, 5 е декабря 1820 года. В этот год Наташа с детьми и мужем с начала осени гостила у брата. Пьер был в Петербурге, куда он поехал по своим особенным делам, как он говорил, на три недели, и где он теперь проживал уже седьмую. Его ждали каждую минуту.
5 го декабря, кроме семейства Безуховых, у Ростовых гостил еще старый друг Николая, отставной генерал Василий Федорович Денисов.
6 го числа, в день торжества, в который съедутся гости, Николай знал, что ему придется снять бешмет, надеть сюртук и с узкими носками узкие сапоги и ехать в новую построенную им церковь, а потом принимать поздравления и предлагать закуски и говорить о дворянских выборах и урожае; но канун дня он еще считал себя вправе провести обычно. До обеда Николай поверил счеты бурмистра из рязанской деревни, по именью племянника жены, написал два письма по делам и прошелся на гумно, скотный и конный дворы. Приняв меры против ожидаемого на завтра общего пьянства по случаю престольного праздника, он пришел к обеду и, не успев с глазу на глаз переговорить с женою, сел за длинный стол в двадцать приборов, за который собрались все домашние. За столом были мать, жившая при ней старушка Белова, жена, трое детей, гувернантка, гувернер, племянник с своим гувернером, Соня, Денисов, Наташа, ее трое детей, их гувернантка и старичок Михаил Иваныч, архитектор князя, живший в Лысых Горах на покое.
Графиня Марья сидела на противоположном конце стола. Как только муж сел на свое место, по тому жесту, с которым он, сняв салфетку, быстро передвинул стоявшие перед ним стакан и рюмку, графиня Марья решила, что он не в духе, как это иногда с ним бывает, в особенности перед супом и когда он прямо с хозяйства придет к обеду. Графиня Марья знала очень хорошо это его настроение, и, когда она сама была в хорошем расположении, она спокойно ожидала, пока он поест супу, и тогда уже начинала говорить с ним и заставляла его признаваться, что он без причины был не в духе; но нынче она совершенно забыла это свое наблюдение; ей стало больно, что он без причины на нее сердится, и она почувствовала себя несчастной. Она спросила его, где он был. Он отвечал. Она еще спросила, все ли в порядке по хозяйству. Он неприятно поморщился от ее ненатурального тона и поспешно ответил.
«Так я не ошибалась, – подумала графиня Марья, – и за что он на меня сердится?» В тоне, которым он отвечал ей, графиня Марья слышала недоброжелательство к себе и желание прекратить разговор. Она чувствовала, что ее слова были неестественны; но она не могла удержаться, чтобы не сделать еще несколько вопросов.
Разговор за обедом благодаря Денисову скоро сделался общим и оживленным, и графиня Марья не говорила с мужем. Когда вышли из за стола и пришли благодарить старую графиню, графиня Марья поцеловала, подставляя свою руку, мужа и спросила, за что он на нее сердится.
– У тебя всегда странные мысли; и не думал сердиться, – сказал он.
Но слово всегда отвечало графине Марье: да, сержусь и не хочу сказать.
Николай жил с своей женой так хорошо, что даже Соня и старая графиня, желавшие из ревности несогласия между ними, не могли найти предлога для упрека; но и между ними бывали минуты враждебности. Иногда, именно после самых счастливых периодов, на них находило вдруг чувство отчужденности и враждебности; это чувство являлось чаще всего во времена беременности графини Марьи. Теперь она находилась в этом периоде.
– Ну, messieurs et mesdames, – сказал Николай громко и как бы весело (графине Марье казалось, что это нарочно, чтобы ее оскорбить), – я с шести часов на ногах. Завтра уж надо страдать, а нынче пойти отдохнуть. – И, не сказав больше ничего графине Марье, он ушел в маленькую диванную и лег на диван.
«Вот это всегда так, – думала графиня Марья. – Со всеми говорит, только не со мною. Вижу, вижу, что я ему противна. Особенно в этом положении». Она посмотрела на свой высокий живот и в зеркало на свое желто бледное, исхудавшее лицо с более, чем когда нибудь, большими глазами.
И все ей стало неприятно: и крик и хохот Денисова, и разговор Наташи, и в особенности тот взгляд, который на нее поспешно бросила Соня.
Соня всегда была первым предлогом, который избирала графиня Марья для своего раздражения.
Посидев с гостями и не понимая ничего из того, что они говорили, она потихоньку вышла и пошла в детскую.
Дети на стульях ехали в Москву и пригласили ее с собою. Она села, поиграла с ними, но мысль о муже и о беспричинной досаде его не переставая мучила ее. Она встала и пошла, с трудом ступая на цыпочки, в маленькую диванную.
«Может, он не спит; я объяснюсь с ним», – сказала она себе. Андрюша, старший мальчик, подражая ей, пошел за ней на цыпочках. Графиня Марья не заметила его.
– Chere Marie, il dort, je crois; il est si fatigue, [Мари, он спит, кажется; он устал.] – сказала (как казалось графине Марье везде ей встречавшаяся) Соня в большой диванной. – Андрюша не разбудил бы его.
Графиня Марья оглянулась, увидала за собой Андрюшу, почувствовала, что Соня права, и именно от этого вспыхнула и, видимо, с трудом удержалась от жесткого слова. Она ничего не сказала и, чтобы не послушаться ее, сделала знак рукой, чтобы Андрюша не шумел, а все таки шел за ней, и подошла к двери. Соня прошла в другую дверь. Из комнаты, в которой спал Николай, слышалось его ровное, знакомое жене до малейших оттенков дыхание. Она, слыша это дыхание, видела перед собой его гладкий красивый лоб, усы, все лицо, на которое она так часто подолгу глядела, когда он спал, в тишине ночи. Николай вдруг пошевелился и крякнул. И в то же мгновение Андрюша из за двери закричал:
– Папенька, маменька тут стоит.
Графиня Марья побледнела от испуга и стала делать знаки сыну. Он замолк, и с минуту продолжалось страшное для графини Марьи молчание. Она знала, как не любил Николай, чтобы его будили. Вдруг за дверью послышалось новое кряхтение, движение, и недовольный голос Николая сказал:
– Ни минуты не дадут покоя. Мари, ты? Зачем ты привела его сюда?
– Я подошла только посмотреть, я не видала… извини…
Николай прокашлялся и замолк. Графиня Марья отошла от двери и проводила сына в детскую. Через пять минут маленькая черноглазая трехлетняя Наташа, любимица отца, узнав от брата, что папенька спит в маленькой диванной, не замеченная матерью, побежала к отцу. Черноглазая девочка смело скрыпнула дверью, подошла энергическими шажками тупых ножек к дивану и, рассмотрев положение отца, спавшего к ней спиною, поднялась на цыпочки и поцеловала лежавшую под головой руку отца. Николай обернулся с умиленной улыбкой на лице.
– Наташа, Наташа! – слышался из двери испуганный шепот графини Марьи, – папенька спать хочет.
– Нет, мама, он не хочет спать, – с убедительностью отвечала маленькая Наташа, – он смеется.
Николай спустил ноги, поднялся и взял на руки дочь.
– Взойди, Маша, – сказал он жене. Графиня Марья вошла в комнату и села подле мужа.
– Я и не видала, как он за мной прибежал, – робко сказала она. – Я так…
Николай, держа одной рукой дочь, поглядел на жену и, заметив виноватое выражение ее лица, другой рукой обнял ее и поцеловал в волоса.
– Можно целовать мама ? – спросил он у Наташи.
Наташа застенчиво улыбнулась.
– Опять, – сказала она, с повелительным жестом указывая на то место, куда Николай поцеловал жену.
– Я не знаю, отчего ты думаешь, что я не в духе, – сказал Николай, отвечая на вопрос, который, он знал, был в душе его жены.
– Ты не можешь себе представить, как я бываю несчастна, одинока, когда ты такой. Мне все кажется…
– Мари, полно, глупости. Как тебе не совестно, – сказал он весело.
– Мне кажется, что ты не можешь любить меня, что я так дурна… и всегда… а теперь… в этом по…
– Ах, какая ты смешная! Не по хорошу мил, а по милу хорош. Это только Malvina и других любят за то, что они красивы; а жену разве я люблю? Я не люблю, а так, не знаю, как тебе сказать. Без тебя и когда вот так у нас какая то кошка пробежит, я как будто пропал и ничего не могу. Ну, что я люблю палец свой? Я не люблю, а попробуй, отрежь его…
– Нет, я не так, но я понимаю. Так ты на меня не сердишься?
– Ужасно сержусь, – сказал он, улыбаясь, и, встав и оправив волосы, стал ходить по комнате.
– Ты знаешь, Мари, о чем я думал? – начал он, теперь, когда примирение было сделано, тотчас же начиная думать вслух при жене. Он не спрашивал о том, готова ли она слушать его; ему все равно было. Мысль пришла ему, стало быть, и ей. И он рассказал ей свое намерении уговорить Пьера остаться с ними до весны.
Графиня Марья выслушала его, сделала замечания и начала в свою очередь думать вслух свои мысли. Ее мысли были о детях.
– Как женщина видна уже теперь, – сказала она по французски, указывая на Наташу. – Вы нас, женщин, упрекаете в нелогичности. Вот она – наша логика. Я говорю: папа хочет спать, а она говорит: нет, он смеется. И она права, – сказала графиня Марья, счастливо улыбаясь.
– Да, да! – И Николай, взяв на свою сильную руку дочь, высоко поднял ее, посадил на плечо, перехватив за ножки, и стал с ней ходить по комнате. У отца и у дочери были одинаково бессмысленно счастливые лица.
– А знаешь, ты, может быть, несправедлив. Ты слишком любишь эту, – шепотом по французски сказала графиня Марья.
– Да, но что ж делать?.. Я стараюсь не показать…
В это время в сенях и передней послышались звуки блока и шагов, похожих на звуки приезда.
– Кто то приехал.
– Я уверена, что Пьер. Я пойду узнаю, – сказала графиня Марья и вышла из комнаты.
В ее отсутствие Николай позволил себе галопом прокатить дочь вокруг комнаты. Запыхавшись, он быстро скинул смеющуюся девочку и прижал ее к груди. Его прыжки напомнили ему танцы, и он, глядя на детское круглое счастливое личико, думал о том, какою она будет, когда он начнет вывозить ее старичком и, как, бывало, покойник отец танцовывал с дочерью Данилу Купора, пройдется с нею мазурку.
– Он, он, Nicolas, – сказала через несколько минут графиня Марья, возвращаясь в комнату. – Теперь ожила наша Наташа. Надо было видеть ее восторг и как ему досталось сейчас же за то, что он просрочил. – Ну, пойдем скорее, пойдем! Расстаньтесь же наконец, – сказала она, улыбаясь, глядя на девочку, жавшуюся к отцу. Николай вышел, держа дочь за руку.
Графиня Марья осталась в диванной.
– Никогда, никогда не поверила бы, – прошептала она сама с собой, – что можно быть так счастливой. – Лицо ее просияло улыбкой; но в то же самое время она вздохнула, и тихая грусть выразилась в ее глубоком взгляде. Как будто, кроме того счастья, которое она испытывала, было другое, недостижимое в этой жизни счастье, о котором она невольно вспомнила в эту минуту.

Х
Наташа вышла замуж ранней весной 1813 года, и у ней в 1820 году было уже три дочери и один сын, которого она страстно желала и теперь сама кормила. Она пополнела и поширела, так что трудно было узнать в этой сильной матери прежнюю тонкую, подвижную Наташу. Черты лица ее определились и имели выражение спокойной мягкости и ясности. В ее лице не было, как прежде, этого непрестанно горевшего огня оживления, составлявшего ее прелесть. Теперь часто видно было одно ее лицо и тело, а души вовсе не было видно. Видна была одна сильная, красивая и плодовитая самка. Очень редко зажигался в ней теперь прежний огонь. Это бывало только тогда, когда, как теперь, возвращался муж, когда выздоравливал ребенок или когда она с графиней Марьей вспоминала о князе Андрее (с мужем она, предполагая, что он ревнует ее к памяти князя Андрея, никогда не говорила о нем), и очень редко, когда что нибудь случайно вовлекало ее в пение, которое она совершенно оставила после замужества. И в те редкие минуты, когда прежний огонь зажигался в ее развившемся красивом теле, она бывала еще более привлекательна, чем прежде.
Со времени своего замужества Наташа жила с мужем в Москве, в Петербурге, и в подмосковной деревне, и у матери, то есть у Николая. В обществе молодую графиню Безухову видели мало, и те, которые видели, остались ею недовольны. Она не была ни мила, ни любезна. Наташа не то что любила уединение (она не знала, любила ли она или нет; ей даже казалось, что нет), но она, нося, рожая, кормя детей и принимая участие в каждой минуте жизни мужа, не могла удовлетворить этим потребностям иначе, как отказавшись от света. Все, знавшие Наташу до замужества, удивлялись происшедшей в ней перемене, как чему то необыкновенному. Одна старая графиня, материнским чутьем понявшая, что все порывы Наташи имели началом только потребность иметь семью, иметь мужа, как она, не столько шутя, сколько взаправду, кричала в Отрадном, мать удивлялась удивлению людей, не понимавших Наташи, и повторяла, что она всегда знала, что Наташа будет примерной женой и матерью.
– Она только до крайности доводит свою любовь к мужу и детям, – говорила графиня, – так что это даже глупо.
Наташа не следовала тому золотому правилу, проповедоваемому умными людьми, в особенности французами, и состоящему в том, что девушка, выходя замуж, не должна опускаться, не должна бросать свои таланты, должна еще более, чем в девушках, заниматься своей внешностью, должна прельщать мужа так же, как она прежде прельщала не мужа. Наташа, напротив, бросила сразу все свои очарованья, из которых у ней было одно необычайно сильное – пение. Она оттого и бросила его, что это было сильное очарованье. Она, то что называют, опустилась. Наташа не заботилась ни о своих манерах, ни о деликатности речей, ни о том, чтобы показываться мужу в самых выгодных позах, ни о своем туалете, ни о том, чтобы не стеснять мужа своей требовательностью. Она делала все противное этим правилам. Она чувствовала, что те очарования, которые инстинкт ее научал употреблять прежде, теперь только были бы смешны в глазах ее мужа, которому она с первой минуты отдалась вся – то есть всей душой, не оставив ни одного уголка не открытым для него. Она чувствовала, что связь ее с мужем держалась не теми поэтическими чувствами, которые привлекли его к ней, а держалась чем то другим, неопределенным, но твердым, как связь ее собственной души с ее телом.
Взбивать локоны, надевать роброны и петь романсы, для того чтобы привлечь к себе своего мужа, показалось бы ей так же странным, как украшать себя для того, чтобы быть самой собою довольной. Украшать же себя для того, чтобы нравиться другим, – может быть, теперь это и было бы приятно ей, – она не знала, – но было совершенно некогда. Главная же причина, по которой она не занималась ни пением, ни туалетом, ни обдумыванием своих слов, состояла в том, что ей было совершенно некогда заниматься этим.
Известно, что человек имеет способность погрузиться весь в один предмет, какой бы он ни казался ничтожный. И известно, что нет такого ничтожного предмета, который бы при сосредоточенном внимании, обращенном на него, не разросся до бесконечности.
Предмет, в который погрузилась вполне Наташа, – была семья, то есть муж, которого надо было держать так, чтобы он нераздельно принадлежал ей, дому, – и дети, которых надо было носить, рожать, кормить, воспитывать.
И чем больше она вникала, не умом, а всей душой, всем существом своим, в занимавший ее предмет, тем более предмет этот разрастался под ее вниманием, и тем слабее и ничтожнее казались ей ее силы, так что она их все сосредоточивала на одно и то же, и все таки не успевала сделать всего того, что ей казалось нужно.
Толки и рассуждения о правах женщин, об отношениях супругов, о свободе и правах их, хотя и не назывались еще, как теперь, вопросами, были тогда точно такие же, как и теперь; но эти вопросы не только не интересовали Наташу, но она решительно не понимала их.
Вопросы эти и тогда, как и теперь, существовали только для тех людей, которые в браке видят одно удовольствие, получаемое супругами друг от друга, то есть одно начало брака, а не все его значение, состоящее в семье.
Рассуждения эти и теперешние вопросы, подобные вопросам о том, каким образом получить как можно более удовольствия от обеда, тогда, как и теперь, не существуют для людей, для которых цель обеда есть питание и цель супружества – семья.
Если цель обеда – питание тела, то тот, кто съест вдруг два обеда, достигнет, может быть, большего удовольствия, но не достигнет цели, ибо оба обеда не переварятся желудком.
Если цель брака есть семья, то тот, кто захочет иметь много жен и мужей, может быть, получит много удовольствия, но ни в каком случае не будет иметь семьи.
Весь вопрос, ежели цель обеда есть питание, а цель брака – семья, разрешается только тем, чтобы не есть больше того, что может переварить желудок, и не иметь больше жен и мужей, чем столько, сколько нужно для семьи, то есть одной и одного. Наташе нужен был муж. Муж был дан ей. И муж дал ей семью. И в другом, лучшем муже она не только не видела надобности, но, так как все силы душевные ее были устремлены на то, чтобы служить этому мужу и семье, она и не могла себе представить и не видела никакого интереса в представлении о том, что бы было, если б было другое.
Наташа не любила общества вообще, но она тем более дорожила обществом родных – графини Марьи, брата, матери и Сони. Она дорожила обществом тех людей, к которым она, растрепанная, в халате, могла выйти большими шагами из детской с радостным лицом и показать пеленку с желтым вместо зеленого пятна, и выслушать утешения о том, что теперь ребенку гораздо лучше.
Наташа до такой степени опустилась, что ее костюмы, ее прическа, ее невпопад сказанные слова, ее ревность – она ревновала к Соне, к гувернантке, ко всякой красивой и некрасивой женщине – были обычным предметом шуток всех ее близких. Общее мнение было то, что Пьер был под башмаком своей жены, и действительно это было так. С самых первых дней их супружества Наташа заявила свои требования. Пьер удивился очень этому совершенно новому для него воззрению жены, состоящему в том, что каждая минута его жизни принадлежит ей и семье; Пьер удивился требованиям своей жены, но был польщен ими и подчинился им.
Подвластность Пьера заключалась в том, что он не смел не только ухаживать, но не смел с улыбкой говорить с другой женщиной, не смел ездить в клубы, на обеды так, для того чтобы провести время, не смел расходовать денег для прихоти, не смел уезжать на долгие сроки, исключая как по делам, в число которых жена включала и его занятия науками, в которых она ничего не понимала, но которым она приписывала большую важность. Взамен этого Пьер имел полное право у себя в доме располагать не только самим собой, как он хотел, но и всей семьею. Наташа у себя в доме ставила себя на ногу рабы мужа; и весь дом ходил на цыпочках, когда Пьер занимался – читал или писал в своем кабинете. Стоило Пьеру показать какое нибудь пристрастие, чтобы то, что он любил, постоянно исполнялось. Стоило ему выразить желание, чтобы Наташа вскакивала и бежала исполнять его.
Весь дом руководился только мнимыми повелениями мужа, то есть желаниями Пьера, которые Наташа старалась угадывать. Образ, место жизни, знакомства, связи, занятия Наташи, воспитание детей – не только все делалось по выраженной воле Пьера, но Наташа стремилась угадать то, что могло вытекать из высказанных в разговорах мыслей Пьера. И она верно угадывала то, в чем состояла сущность желаний Пьера, и, раз угадав ее, она уже твердо держалась раз избранного. Когда Пьер сам уже хотел изменить своему желанию, она боролась против него его же оружием.
Так, в тяжелое время, навсегда памятное Пьеру, Наташе, после родов первого слабого ребенка, когда им пришлось переменить трех кормилиц и Наташа заболела от отчаяния, Пьер однажды сообщил ей мысли Руссо, с которыми он был совершенно согласен, о неестественности и вреде кормилиц. С следующим ребенком, несмотря на противудействие матери, докторов и самого мужа, восстававших против ее кормления, как против вещи тогда неслыханной и вредной, она настояла на своем и с тех пор всех детей кормила сама.
Весьма часто, в минуты раздражения, случалось, что муж с женой спорили подолгу, потом после спора Пьер, к радости и удивлению своему, находил не только в словах, но и в действиях жены свою ту самую мысль, против которой она спорила. И не только он находил ту же мысль, но он находил ее очищенною от всего того, что было лишнего, вызванного увлечением и спором, в выражении мысли Пьера.
После семи лет супружества Пьер чувствовал радостное, твердое сознание того, что он не дурной человек, и чувствовал он это потому, что он видел себя отраженным в своей жене. В себе он чувствовал все хорошее и дурное смешанным и затемнявшим одно другое. Но на жене его отражалось только то, что было истинно хорошо: все не совсем хорошее было откинуто. И отражение это произошло не путем логической мысли, а другим – таинственным, непосредственным отражением.


Два месяца тому назад Пьер, уже гостя у Ростовых, получил письмо от князя Федора, призывавшего его в Петербург для обсуждения важных вопросов, занимавших в Петербурге членов одного общества, которого Пьер был одним из главных основателей.
Прочтя это письмо, Наташа, как она читала все письма мужа, несмотря на всю тяжесть для нее отсутствия мужа, сама предложила ему ехать в Петербург. Всему, что было умственным, отвлеченным делом мужа, она приписывала, не понимая его, огромную важность и постоянно находилась в страхе быть помехой в этой деятельности ее мужа. На робкий, вопросительный взгляд Пьера после прочтения письма она отвечала просьбой, чтобы он ехал, но только определил бы ей верно время возвращения. И отпуск был дан на четыре недели.
С того времени, как вышел срок отпуска Пьера, две недели тому назад, Наташа находилась в неперестававшем состоянии страха, грусти и раздражения.
Денисов, отставной, недовольный настоящим положением дел генерал, приехавший в эти последние две недели, с удивлением и грустью, как на непохожий портрет когда то любимого человека, смотрел на Наташу. Унылый, скучающий взгляд, невпопад ответы и разговоры о детской, было все, что он видел и слышал от прежней волшебницы.
Наташа была все это время грустна и раздражена, в особенности тогда, когда, утешая ее, мать, брат или графиня Марья старались извинить Пьера и придумать причины его замедления.
– Все глупости, все пустяки, – говорила Наташа, – все его размышления, которые ни к чему не ведут, и все эти дурацкие общества, – говорила она о тех самых делах, в великую важность которых она твердо верила. И она уходила в детскую кормить своего единственного мальчика Петю.
Никто ничего не мог ей сказать столько успокоивающего, разумного, сколько это маленькое трехмесячное существо, когда оно лежало у ее груди и она чувствовала его движение рта и сопенье носиком. Существо это говорило: «Ты сердишься, ты ревнуешь, ты хотела бы ему отмстить, ты боишься, а я вот он. А я вот он…» И отвечать нечего было. Это было больше, чем правда.
Наташа в эти две недели беспокойства так часто прибегала к ребенку за успокоением, так возилась над ним, что она перекормила его и он заболел. Она ужасалась его болезни, а вместе с тем этого то ей и нужно было. Ухаживая за ним, она легче переносила беспокойство о муже.
Она кормила, когда зашумел у подъезда возок Пьера, и няня, знавшая, чем обрадовать барыню, неслышно, но быстро, с сияющим лицом, вошла в дверь.
– Приехал? – быстрым шепотом спросила Наташа, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить засыпавшего ребенка.
– Приехали, матушка, – прошептала няня.
Кровь бросилась в лицо Наташи, и ноги невольно сделали движение; но вскочить и бежать было нельзя. Ребенок опять открыл глазки, взглянул. «Ты тут», – как будто сказал он и опять лениво зачмокал губами.
Потихоньку отняв грудь, Наташа покачала его, передала няне и пошла быстрыми шагами в дверь. Но у двери она остановилась, как бы почувствовав упрек совести за то, что, обрадовавшись, слишком скоро оставила ребенка, и оглянулась. Няня, подняв локти, переносила ребенка за перильца кроватки.
– Да уж идите, идите, матушка, будьте покойны, идите, – улыбаясь, прошептала няня, с фамильярностью, устанавливающейся между няней и барыней.
И Наташа легкими шагами побежала в переднюю. Денисов, с трубкой, вышедший в залу из кабинета, тут в первый раз узнал Наташу. Яркий, блестящий, радостный свет лился потоками из ее преобразившегося лица.
– Приехал! – проговорила она ему на бегу, и Денисов почувствовал, что он был в восторге от того, что приехал Пьер, которого он очень мало любил. Вбежав в переднюю, Наташа увидала высокую фигуру в шубе, разматывающую шарф.
«Он! он! Правда! Вот он! – проговорила она сама с собой и, налетев на него, обняла, прижала к себе, головой к груди, и потом, отстранив, взглянула на заиндевевшее, румяное и счастливое лицо Пьера. – Да, это он; счастливый, довольный…»
И вдруг она вспомнила все те муки ожидания, которые она перечувствовала в последние две недели: сияющая на ее лице радость скрылась; она нахмурилась, и поток упреков и злых слов излился на Пьера.
– Да, тебе хорошо! Ты очень рад, ты веселился… А каково мне? Хоть бы ты детей пожалел. Я кормлю, у меня молоко испортилось. Петя был при смерти. А тебе очень весело. Да, тебе весело.
Пьер знал, что он не виноват, потому что ему нельзя было приехать раньше; знал, что этот взрыв с ее стороны неприличен, и знал, что через две минуты это пройдет; он знал, главное, что ему самому было весело и радостно. Он бы хотел улыбнуться, но и не посмел подумать об этом. Он сделал жалкое, испуганное лицо и согнулся.
– Я не мог, ей богу! Но что Петя?
– Теперь ничего, пойдем. Как тебе не совестно! Кабы ты мог видеть, какая я без тебя, как я мучилась…
– Ты здорова?
– Пойдем, пойдем, – говорила она, не выпуская его руки. И они пошли в свои комнаты.
Когда Николай с женою пришли отыскивать Пьера, он был в детской и держал на своей огромной правой ладони проснувшегося грудного сына и тетёшкал его. На широком лице его с раскрытым беззубым ртом остановилась веселая улыбка. Буря уже давно вылилась, и яркое, радостное солнце сияло на лице Наташи, умиленно смотревшей на мужа и сына.
– И хорошо всё переговорили с князем Федором? – говорила Наташа.
– Да, отлично.
– Видишь, держит (голову, разумела Наташа). Ну, как он меня напугал!
– А княгиню видел? правда, что она влюблена в этого?..
– Да, можешь себе представить…
В это время вошли Николай с графиней Марьей. Пьер, не спуская с рук сына, нагнувшись, поцеловался с ними и отвечал на расспросы. Но, очевидно, несмотря на многое интересное, что нужно было переговорить, ребенок в колпачке, с качающейся головой, поглощал все внимание Пьера.
– Как мил! – сказала графиня Марья, глядя на ребенка и играя с ним. – Вот этого я не понимаю, Nicolas, – обратилась она к мужу, – как ты не понимаешь прелесть этих чудо прелестей.
– Не понимаю, не могу, – сказал Николай, холодным взглядом глядя на ребенка. – Кусок мяса. Пойдем, Пьер.
– Ведь главное, он такой нежный отец, – сказала графиня Марья, оправдывая своего мужа, – но только, когда уже год или этак…
– Нет, Пьер отлично их нянчит, – сказала Наташа, – он говорит, что у него рука как раз сделана по задку ребенка. Посмотрите.
– Ну, только не для этого, – вдруг, смеясь, сказал Пьер, перехватывая ребенка и передавая его няне.


Как в каждой настоящей семье, в лысогорском доме жило вместе несколько совершенно различных миров, которые, каждый удерживая свою особенность и делая уступки один другому, сливались в одно гармоническое целое. Каждое событие, случавшееся в доме, было одинаково – радостно или печально – важно для всех этих миров; но каждый мир имел совершенно свои, независимые от других, причины радоваться или печалиться какому либо событию.
Так приезд Пьера было радостное, важное событие, и таким оно отразилось на всех.
Слуги, вернейшие судьи господ, потому что они судят не по разговорам и выраженным чувствам, а по действиям и образу жизни, – были рады приезду Пьера, потому что при нем, они знали, граф перестанет ходить ежедневно по хозяйству и будет веселее и добрее, и еще потому, что всем будут богатые подарки к празднику.
Дети и гувернантки радовались приезду Безухова, потому что никто так не вовлекал их в общую жизнь, как Пьер. Он один умел на клавикордах играть тот экосез (единственная его пьеса), под который можно танцевать, как он говорил, всевозможные танцы, и он привез, наверное, всем подарки.
Николенька, который был теперь пятнадцатилетний худой, с вьющимися русыми волосами и прекрасными глазами, болезненный, умный мальчик, радовался потому, что дядя Пьер, как он называл его, был предметом его восхищения и страстной любви. Никто не внушал Николеньке особенной любви к Пьеру, и он только изредка видал его. Воспитательница его, графиня Марья, все силы употребляла, чтобы заставить Николеньку любить ее мужа так же, как она его любила, и Николенька любил дядю; но любил с чуть заметным оттенком презрения. Пьера же он обожал. Он не хотел быть ни гусаром, ни георгиевским кавалером, как дядя Николай, он хотел быть ученым, умным и добрым, как Пьер. В присутствии Пьера на его лице было всегда радостное сияние, и он краснел и задыхался, когда Пьер обращался к нему. Он не проранивал ни одного слова из того, что говорил Пьер, и потом с Десалем и сам с собою вспоминал и соображал значение каждого слова Пьера. Прошедшая жизнь Пьера, его несчастия до 12 го года (о которых он из слышанных слов составил себе смутное поэтическое представление), его приключения в Москве, плен, Платон Каратаев (о котором он слыхал от Пьера), его любовь к Наташе (которую тоже особенною любовью любил мальчик) и, главное, его дружба к отцу, которого не помнил Николенька, – все это делало для него из Пьера героя и святыню.
Из прорывавшихся речей об его отце и Наташе, из того волнения, с которым говорил Пьер о покойном, из той осторожной, благоговейной нежности, с которой Наташа говорила о нем же, мальчик, только что начинавший догадываться о любви, составил себе понятие о том, что отец его любил Наташу и завещал ее, умирая, своему другу. Отец же этот, которого не помнил мальчик, представлялся ему божеством, которого нельзя было себе вообразить и о котором он иначе не думал, как с замиранием сердца и слезами грусти и восторга. И мальчик был счастлив вследствие приезда Пьера.
Гости были рады Пьеру, как человеку, всегда оживлявшему и сплочавшему всякое общество.
Взрослые домашние, не говоря о жене, были рады другу, при котором жилось легче и спокойнее.
Старушки были рады и подаркам, которые он привезет, и, главное, тому, что опять оживет Наташа.
Пьер чувствовал эти различные на себя воззрения различных миров и спешил каждому дать ожидаемое.
Пьер, самый рассеянный, забывчивый человек, теперь, по списку, составленному женой, купил все, не забыв ни комиссий матери и брата, ни подарков на платье Беловой, ни игрушек племянникам. Ему странно показалось в первое время своей женитьбы это требование жены – исполнить и не забыть всего того, что он взялся купить, и поразило серьезное огорчение ее, когда он в первую свою поездку все перезабыл. Но впоследствии он привык к этому. Зная, что Наташа для себя ничего не поручала, а для других поручала только тогда, когда он сам вызывался, он теперь находил неожиданное для самого себя детское удовольствие в этих покупках подарков для всего дома и ничего никогда не забывал. Ежели он заслуживал упреки от Наташи, то только за то, что покупал лишнее и слишком дорого. Ко всем своим недостаткам, по мнению большинства: неряшливости, опущенности, или качествам, по мнению Пьера, Наташа присоединяла еще и скупость.
С того самого времени, как Пьер стал жить большим домом, семьей, требующей больших расходов, он, к удивлению своему, заметил, что он проживал вдвое меньше, чем прежде, и что его расстроенные последнее время, в особенности долгами первой жены, дела стали поправляться.
Жить было дешевле потому, что жизнь была связана: той самой дорогой роскоши, состоящей в таком роде жизни, что всякую минуту можно изменить его, Пьер не имел уже, да и не желал иметь более. Он чувствовал, что образ жизни его определен теперь раз навсегда, до смерти, что изменить его не в его власти, и потому этот образ жизни был дешев.
Пьер с веселым, улыбающимся лицом разбирал свои покупки.
– Каково! – говорил он, развертывая, как лавочник, кусок ситца. Наташа, держа на коленях старшую дочь и быстро переводя сияющие глаза с мужа на то, что он показывал, сидела против него.
– Это для Беловой? Отлично. – Она пощупала добро ту.
– Это по рублю, верно?
Пьер сказал цену.
– Дорого, – сказала Наташа. – Ну, как дети рады будут и maman. Только напрасно ты мне это купил, – прибавила она, не в силах удержать улыбку, любуясь на золотой с жемчугами гребень, которые тогда только стали входить в моду.
– Меня Адель сбила: купить да купить, – сказал Пьер.
– Когда же я надену? – Наташа вложила его в косу. – Это Машеньку вывозить; может, тогда опять будут носить. Ну, пойдем.
И, забрав подарки, они пошли сначала в детскую, потом к графине.
Графиня, по обычаю, сидела с Беловой за гранпасьянсом, когда Пьер и Наташа с свертками под мышками вошли в гостиную.
Графине было уже за шестьдесят лет. Она была совсем седа и носила чепчик, обхватывавший все лицо рюшем. Лицо ее было сморщено, верхняя губа ушла, и глаза были тусклы.
После так быстро последовавших одна за другой смертей сына и мужа она чувствовала себя нечаянно забытым на этом свете существом, не имеющим никакой цели и смысла. Она ела, пила, спала, бодрствовала, но она не жила. Жизнь не давала ей никаких впечатлений. Ей ничего не нужно было от жизни, кроме спокойствия, и спокойствие это она могла найти только в смерти. Но пока смерть еще не приходила, ей надо было жить, то есть употреблять свое время, свои силы жизни. В ней в высшей степени было заметно то, что заметно в очень маленьких детях и очень старых людях. В ее жизни не видно было никакой внешней цели, а очевидна была только потребность упражнять свои различные склонности и способности. Ей надо было покушать, поспать, подумать, поговорить, поплакать, поработать, посердиться и т. д. только потому, что у ней был желудок, был мозг, были мускулы, нервы и печень. Все это она делала, не вызываемая чем нибудь внешним, не так, как делают это люди во всей силе жизни, когда из за цели, к которой они стремятся, не заметна другая цель – приложения своих сил. Она говорила только потому, что ей физически надо было поработать легкими и языком. Она плакала, как ребенок, потому что ей надо было просморкаться и т. д. То, что для людей в полной силе представляется целью, для нее был, очевидно, предлог.
Так поутру, в особенности ежели накануне она покушала чего нибудь жирного, у ней являлась потребность посердиться, и тогда она выбирала ближайший предлог – глухоту Беловой.
Она с другого конца комнаты начинала говорить ей что нибудь тихо.
– Нынче, кажется, теплее, моя милая, – говорила она шепотом. И когда Белова отвечала: «Как же, приехали», она сердито ворчала: – Боже мой, как глуха и глупа!
Другой предлог был нюхательный табак, который ей казался то сух, то сыр, то дурно растерт. После этих раздражений желчь разливалась у нее в лице, и горничные ее знали по верным признакам, когда будет опять глуха Белова, и опять табак сделается сыр, и когда будет желтое лицо. Так, как ей нужно было поработать желчью, так ей нужно было иногда поработать остававшимися способностями мыслить, и для этого предлогом был пасьянс. Когда нужно было поплакать, тогда предметом был покойный граф. Когда нужно было тревожиться, предлогом был Николай и его здоровье; когда нужно было язвительно поговорить, тогда предлогом была графиня Марья. Когда нужно было дать упражнение органу голоса, – это бывало большей частью в седьмом часу, после пищеварительного отдыха в темной комнате, – тогда предлогом были рассказы все одних и тех же историй и все одним и тем же слушателям.
Это состояние старушки понималось всеми домашними, хотя никто никогда не говорил об этом и всеми употреблялись всевозможные усилия для удовлетворения этих ее потребностей. Только в редком взгляде и грустной полуулыбке, обращенной друг к другу между Николаем, Пьером, Наташей и Марьей, бывало выражаемо это взаимное понимание ее положения.
Но взгляды эти, кроме того, говорили еще другое; они говорили о том, что она сделала уже свое дело в жизни, о том, что она не вся в том, что теперь видно в ней, о том, что и все мы будем такие же и что радостно покоряться ей, сдерживать себя для этого когда то дорогого, когда то такого же полного, как и мы, жизни, теперь жалкого существа. Memento mori [Помни о смерти (лат.) ] – говорили эти взгляды.
Только совсем дурные и глупые люди да маленькие дети из всех домашних не понимали этого и чуждались ее.


Когда Пьер с женою пришли в гостиную, графиня находилась в привычном состоянии потребности занять себя умственной работой гранпасьянса и потому, несмотря на то, что она по привычке сказала слова, всегда говоримые ею при возвращении Пьера или сына: «Пора, пора, мои милый; заждались. Ну, слава богу». И при передаче ей подарков – сказала другие привычные слова: «Не дорог подарок, дружок, – спасибо, что меня, старуху, даришь…» – видимо было, что приход Пьера был ей неприятен в эту минуту, потому что отвлекал ее от недоложенного гранпасьянса. Она окончила пасьянс и тогда только принялась за подарки. Подарки состояли из прекрасной работы футляра для карт, севрской ярко синей чашки с крышкой и с изображениями пастушек и из золотой табакерки с портретом покойного графа, который Пьер заказывал в Петербурге миниатюристу. (Графиня давно желала этого.) Ей не хотелось теперь плакать, и потому она равнодушно посмотрела на портрет и занялась больше футляром.
– Благодарствуй, мой друг, ты утешил меня, – сказала она, как всегда говорила. – Но лучше всего, что сам себя привез. А то это ни на что не похоже; хоть бы ты побранил свою жену. Что это? Как сумасшедшая без тебя. Ничего не видит, не помнит, – говорила она привычные слова. – Посмотри, Анна Тимофеевна, – прибавила она, – какой сынок футляр нам привез.
Белова хвалила подарки и восхищалась своим ситцем.
Хотя Пьеру, Наташе, Николаю, Марье и Денисову многое нужно было поговорить такого, что не говорилось при графине, не потому, чтобы что нибудь скрывалось от нее, но потому, что она так отстала от многого, что, начав говорить про что нибудь при ней, надо бы было отвечать на ее вопросы, некстати вставляемые, и повторять вновь уже несколько раз повторенное ей: рассказывать, что тот умер, тот женился, чего она не могла вновь запомнить; но они, по обычаю, сидели за чаем в гостиной у самовара, и Пьер отвечал на вопросы графини, ей самой ненужные и никого не интересующие, о том, что князь Василий постарел и что графиня Марья Алексеевна велела кланяться и помнит и т. д. …
Такой разговор, никому не интересный, но необходимый, велся во все время чая. За чай вокруг круглого стола и самовара, у которого сидела Соня, собирались все взрослые члены семейства. Дети, гувернеры и гувернантки уже отпили чай, и голоса их слышались в соседней диванной. За чаем все сидели на обычных местах; Николай сидел у печки за маленьким столиком, к которому ому подавали чай. Старая, с совершенно седым лицом, из которого еще резче выкатывались большие черные глаза, борзая Милка, дочь первой Милки, лежала подле него на кресле. Денисов, с поседевшими наполовину курчавыми волосами, усами и бакенбардами, в расстегнутом генеральском сюртуке, сидел подле графини Марьи. Пьер сидел между женою и старою графиней. Он рассказывал то, что – он знал – могло интересовать старушку и быть понято ею. Он говорил о внешних, общественных событиях и о тех людях, которые когда то составляли кружок сверстников старой графини, которые когда то были действительным, живым отдельным кружком, но которые теперь, большей частью разбросанные по миру, так же как она, доживали свой век, собирая остальные колосья того, что они посеяли в жизни. Но они то, эти сверстники, казались старой графине исключительно серьезным и настоящим миром. По оживлению Пьера Наташа видела, что поездка его была интересна, что ему многое хотелось рассказать, но он не смел говорить при графине. Денисов, не будучи членом семьи, поэтому не понимая осторожности Пьера, кроме того, как недовольный, весьма интересовался тем, что делалось в Петербурге, и беспрестанно вызывал Пьера на рассказы то о только что случившейся истории в Семеновском полку, то об Аракчееве, то о Библейском обществе. Пьер иногда увлекался и начинал рассказывать, но Николай и Наташа всякий раз возвращали его к здоровью князя Ивана и графини Марьи Антоновны.
– Ну что же, все это безумие, и Госнер и Татаринова, – спросил Денисов, – неужели все продолжается?
– Как продолжается? – вскрикнул Пьер. – Сильнее чем когда нибудь. Библейское общество – это теперь все правительство.
– Это что же, mon cher ami? – спросила графиня, отпившая свой чай и, видимо, желая найти предлог для того, чтобы посердиться после пищи. – Как же это ты говоришь: правительство; я это не пойму.
– Да, знаете, maman, – вмешался Николай, знавший, как надо было переводить на язык матери, – это князь Александр Николаевич Голицын устроил общество, так он в большой силе, говорят.
– Аракчеев и Голицын, – неосторожно сказал Пьер, – это теперь все правительство. И какое! Во всем видят заговоры, всего боятся.
– Что ж, князь Александр Николаевич то чем же виноват? Он очень почтенный человек. Я встречала его тогда у Марьи Антоновны, – обиженно сказала графиня и, еще больше обиженная тем, что все замолчали, продолжала: – Нынче всех судить стали. Евангельское общество – ну что ж дурного? – И она встала (все встали тоже) и с строгим видом поплыла к своему столу в диванную.
Среди установившегося грустного молчания из соседней комнаты послышались детские смех и голоса. Очевидно, между детьми происходило какое то радостное волнение.
– Готово, готово! – послышался из за всех радостный вопль маленькой Наташи. Пьер переглянулся с графиней Марьей и Николаем (Наташу он всегда видел) и счастливо улыбнулся.
– Вот музыка то чудная! – сказал он.
– Это Анна Макаровна чулок кончила, – сказала графиня Марья.
– О, пойду смотреть, – вскакивая, сказал Пьер. – Ты знаешь, – сказал он, останавливаясь у двери, – отчего я особенно люблю эту музыку? – они мне первые дают знать, что все хорошо. Нынче еду: чем ближе к дому, тем больше страх. Как вошел в переднюю, слышу, заливается Андрюша о чем то, – ну, значит, все хорошо…
– Знаю, знаю я это чувство, – подтвердил Николай. – Мне идти нельзя, ведь чулки – сюрприз мне.
Пьер вошел к детям, и хохот и крики еще более усилились. – Ну, Анна Макаровна, – слышался голос Пьера, – вот сюда, на середину, и по команде – раз, два, и когда я скажу три, ты сюда становись. Тебя на руки. Ну, раз, два… – проговорил голос Пьера; сделалось молчание. – Три! – и восторженный стон детских голосов поднялся в комнате.
– Два, два! – кричали дети.
Это были два чулка, которые по одному ей известному секрету Анна Макаровна сразу вязала на спицах и которые она всегда торжественно при детях вынимала один из другого, когда чулок был довязан.


Вскоре после этого дети пришли прощаться. Дети перецеловались со всеми, гувернеры и гувернантки раскланялись и вышли. Оставался один Десаль с своим воспитанником. Гувернер шепотом приглашал своего воспитанника идти вниз.
– Non, monsieur Dessales, je demanderai a ma tante de rester, [Нет, мосье Десаль, я попрошусь у тетеньки остаться.] – отвечал также шепотом Николенька Болконский.
– Ma tante, позвольте мне остаться, – сказал Николенька, подходя к тетке. Лицо его выражало мольбу, волнение и восторг. Графиня Марья поглядела на него и обратилась к Пьеру.
– Когда вы тут, он оторваться не может… – сказала она ему.
– Je vous le ramenerai tout a l'heure, monsieur Dessales; bonsoir, [Я сейчас приведу вам его, мосье Десаль; покойной ночи.] – сказал Пьер, подавая швейцарцу руку, и, улыбаясь, обратился к Николеньке. – Мы совсем не видались с тобой. Мари, как он похож становится, – прибавил он, обращаясь к графине Марье.
– На отца? – сказал мальчик, багрово вспыхнув и снизу вверх глядя на Пьера восхищенными, блестящими глазами. Пьер кивнул ему головой и продолжал прерванный детьми рассказ. Графиня Марья работала на руках по канве; Наташа, не спуская глаз, смотрела на мужа. Николай и Денисов вставали, спрашивали трубки, курили, брали чай у Сони, сидевшей уныло и упорно за самоваром, и расспрашивали Пьера. Кудрявый болезненный мальчик, с своими блестящими глазами, сидел никем не замечаемый в уголку, и, только поворачивая кудрявую голову на тонкой шее, выходившей из отложных воротничков, в ту сторону, где был Пьер, он изредка вздрагивал и что то шептал сам с собою, видимо испытывая какое то новое и сильное чувство.
Разговор вертелся на той современной сплетне из высшего управления, в которой большинство людей видит обыкновенно самый важный интерес внутренней политики. Денисов, недовольный правительством за свои неудачи по службе, с радостью узнавал все глупости, которые, по его мнению, делались теперь в Петербурге, и в сильных и резких выражениях делал свои замечания на слова Пьера.
– Пг'ежде немцем надо было быть, тепег'ь надо плясать с Татаг'иновой и madame Кг'юднег', читать… Экаг'стгаузена и бг'атию. Ох! спустил бы опять молодца нашего Бонапарта! Он бы всю дуг'ь повыбил. Ну на что похоже – солдату Шваг'цу дать Семеновский полк? – кричал он.
Николай, хотя без того желания находить все дурным, которое было у Денисова, считал также весьма достойным и важным делом посудить о правительстве и считал, что то, что А. назначен министром того то, а что Б. генерал губернатором туда то и что государь сказал то то, а министр то то, что все это дела очень значительные. И он считал нужным интересоваться этим и расспрашивал Пьера. За расспросами этих двух собеседников разговор не выходил из этого обычного характера сплетни высших правительственных сфер.
Но Наташа, знавшая все приемы и мысли своего мужа, видела, что Пьер давно хотел и не мог вывести разговор на другую дорогу и высказать свою задушевную мысль, ту самую, для которой он и ездил в Петербург – советоваться с новым другом своим, князем Федором; и она помогла ему вопросом: что же его дело с князем Федором?
– О чем это? – спросил Николай.
– Все о том же и о том же, – сказал Пьер, оглядываясь вокруг себя. – Все видят, что дела идут так скверно, что это нельзя так оставить, и что обязанность всех честных людей противодействовать по мере сил.
– Что ж честные люди могут сделать? – слегка нахмурившись, сказал Николай. – Что же можно сделать?
– А вот что…
– Пойдемте в кабинет, – сказал Николай.
Наташа, уже давно угадывавшая, что ее придут звать кормить, услыхала зов няни и пошла в детскую. Графиня Марья пошла с нею. Мужчины пошли в кабинет, и Николенька Болконский, не замеченный дядей, пришел туда же и сел в тени, к окну, у письменного стола.
– Ну, что ж ты сделаешь? – сказал Денисов.
– Вечно фантазии, – сказал Николай.
– Вот что, – начал Пьер, не садясь и то ходя по комнате, то останавливаясь, шепелявя и делая быстрые жесты руками в то время, как он говорил. – Вот что. Положение в Петербурге вот какое: государь ни во что не входит. Он весь предан этому мистицизму (мистицизма Пьер никому не прощал теперь). Он ищет только спокойствия. и спокойствие ему могут дать только те люди sans foi ni loi [без совести и чести], которые рубят и душат всё сплеча: Магницкий, Аракчеев и tutti quanti… [и тому подобные… (итал.) ] Ты согласен, что ежели бы ты сам не занимался хозяйством, а хотел только спокойствия, то, чем жесточе бы был твой бурмистр, тем скорее ты бы достиг цели? – обратился он к Николаю.
– Ну, да к чему ты это говоришь? – сказал Николай.
– Ну, и все гибнет. В судах воровство, в армии одна палка: шагистика, поселения, – мучат народ, просвещение душат. Что молодо, честно, то губят! Все видят, что это не может так идти. Все слишком натянуто и непременно лопнет, – говорил Пьер (как, с тех пор как существует правительство, вглядевшись в действия какого бы то ни было правительства, всегда говорят люди). – Я одно говорил им в Петербурге.
– Кому? – спросил Денисов.
– Ну, вы знаете кому, – сказал Пьер, значительно взглядывая исподлобья, – князю Федору и им всем. Соревновать просвещению и благотворительности, все это хорошо, разумеется. Цель прекрасная, и все; но в настоящих обстоятельствах надо другое.
В это время Николай заметил присутствие племянника. Лицо его сделалось мрачно; он подошел к нему.
– Зачем ты здесь?
– Отчего? Оставь его, – сказал Пьер, взяв за руку Николая, и продолжал: – Этого мало, и я им говорю: теперь нужно другое. Когда вы стоите и ждете, что вот вот лопнет эта натянутая струна; когда все ждут неминуемого переворота, – надо как можно теснее и больше народа взяться рука с рукой, чтобы противостоять общей катастрофе. Все молодое, сильное притягивается туда и развращается. Одного соблазняют женщины, другого почести, третьего тщеславие, деньги – и они переходят в тот лагерь. Независимых, свободных людей, как вы и я, совсем не остается. Я говорю: расширьте круг общества; mot d'ordre [лозунг] пусть будет не одна добродетель, но независимость и деятельность.
Николай, оставив племянника, сердито передвинул кресло, сел в него и, слушая Пьера, недовольно покашливал и все больше и больше хмурился.
– Да с какою же целью деятельность? – вскрикнул он. – И в какие отношения станете вы к правительству?
– Вот в какие! В отношения помощников. Общество может быть не тайное, ежели правительство его допустит. Оно не только не враждебное правительству, но это общество настоящих консерваторов. Общество джентльменов в полном значении этого слова. Мы только для того, чтобы завтра Пугачев не пришел зарезать и моих и твоих детей и чтобы Аракчеев не послал меня в военное поселение, – мы только для этого беремся рука с рукой, с одной целью общего блага и общей безопасности.
– Да; но тайное общество – следовательно, враждебное и вредное, которое может породить только зло, – возвышая голос, сказал Николай.
– Отчего? Разве тугендбунд, который спас Европу (тогда еще не смели думать, что Россия спасла Европу), произвел что нибудь вредное? Тугендбунд – это союз добродетели, это любовь, взаимная помощь; это то, что на кресте проповедовал Христос.
Наташа, вошедшая в середине разговора в комнату, радостно смотрела на мужа. Она не радовалась тому, что он говорил. Это даже не интересовало ее, потому что ей казалось, что все это было чрезвычайно просто и что она все это давно знала (ей казалось это потому, что она знала то, из чего все это выходило, – всю душу Пьера). Но она радовалась, глядя на его оживленную, восторженную фигуру.
Еще более радостно восторженно смотрел на Пьера забытый всеми мальчик с тонкой шеей, выходившей из отложных воротничков. Всякое слово Пьера жгло его сердце, и он нервным движением пальцев ломал – сам не замечая этого – попадавшиеся ему в руки сургучи и перья на столе дяди.
– Совсем не то, что ты думаешь, а вот что такое было немецкий тугендбунд и тот, который я предлагаю.
– Ну, бг'ат, это колбасникам хог'ошо тугендбунд. А я этого не понимаю, да и не выговог'ю, – послышался громкий, решительный голос Денисова. – Все сквег'но и мег'зко, я согласен, только тугендбунд я не понимаю, а не нг'авится – так бунт, вот это так! Je suis vot'e homme! [Тогда я ваш!]
Пьер улыбнулся, Наташа засмеялась, но Николай еще более сдвинул брови и стал доказывать Пьеру, что никакого переворота не предвидится и что вся опасность, о которой он говорит, находится только в его воображении. Пьер доказывал противное, и так как его умственные способности были сильнее и изворотливее, Николай почувствовал себя поставленным в тупик. Это еще больше рассердило его, так как он в душе своей, не по рассуждению, а по чему то сильнейшему, чем рассуждение, знал несомненную справедливость своего мнения.
– Я вот что тебе скажу, – проговорил он, вставая и нервным движением уставляя в угол трубку и, наконец, бросив ее. – Доказать я тебе не могу. Ты говоришь, что у нас все скверно и что будет переворот; я этого не вижу; но ты говоришь, что присяга условное дело, и на это я тебе скажу: что ты лучший мой друг, ты это знаешь, но, составь вы тайное общество, начни вы противодействовать правительству, какое бы оно ни было, я знаю, что мой долг повиноваться ему. И вели мне сейчас Аракчеев идти на вас с эскадроном и рубить – ни на секунду не задумаюсь и пойду. А там суди как хочешь.
После этих слов произошло неловкое молчание. Наташа первая заговорила, защищая мужа и нападая на брата. Защита ее была слаба и неловка, но цель ее была достигнута. Разговор снова возобновился и уже не в том неприятно враждебном тоне, в котором сказаны были последние слова Николая.
Когда все поднялись к ужину, Николенька Болконский подошел к Пьеру, бледный, с блестящими, лучистыми глазами.
– Дядя Пьер… вы… нет… Ежели бы папа был жив… он бы согласен был с вами? – спросил он.
Пьер вдруг понял, какая особенная, независимая, сложная и сильная работа чувства и мысли должна была происходить в этом мальчике во время его разговора, и, вспомнив все, что он говорил, ему стало досадно, что мальчик слышал его. Однако надо было ответить ему.
– Я думаю, что да, – сказал он неохотно и вышел из кабинета.
Мальчик нагнул голову и тут в первый раз как будто заметил то, что он наделал на столе, Он вспыхнул и подошел к Николаю.
– Дядя, извини меня, это я сделал нечаянно, – сказал он, показывая на поломанные сургучи и перья.
Николай сердито вздрогнул.
– Хорошо, хорошо, – сказал он, бросая под стол куски сургуча и перья. И, видимо с трудом удерживая поднятый в нем гнев, он отвернулся от него.
– Тебе вовсе тут и быть не следовало, – сказал он.


За ужином разговор не шел более о политике и обществах, а, напротив, затеялся самый приятный для Николая, – о воспоминаниях 12 го года, на который вызвал Денисов и в котором Пьер был особенно мил и забавен. И родные разошлись в самых дружеских отношениях.
Когда после ужина Николай, раздевшись в кабинете и отдав приказания заждавшемуся управляющему, пришел в халате в спальню, он застал жену еще за письменным столом: она что то писала.
– Что ты пишешь, Мари? – спросил Николай. Графиня Марья покраснела. Она боялась, что то, что она писала, не будет понято и одобрено мужем.
Она бы желала скрыть от него то, что она писала, но вместе с тем и рада была тому, что он застал ее и что надо сказать ему.
– Это дневник, Nicolas, – сказала она, подавая ему синенькую тетрадку, исписанную ее твердым, крупным почерком.
– Дневник?.. – с оттенком насмешливости сказал Николай и взял в руки тетрадку. Было написано по французски:
«4 декабря. Нынче Андрюша, старший сын, проснувшись, не хотел одеваться, и m lle Louise прислала за мной. Он был в капризе и упрямстве. Я попробовала угрожать, но он только еще больше рассердился. Тогда я взяла на себя, оставила его и стала с няней поднимать других детей, а ему сказала, что я не люблю его. Он долго молчал, как бы удивившись; потом, в одной рубашонке, выскочил ко мне и разрыдался так, что я долго его не могла успокоить. Видно было, что он мучился больше всего тем, что огорчил меня; потом, когда я вечером дала ему билетец, он опять жалостно расплакался, целуя меня. С ним все можно сделать нежностью».
– Что такое билетец? – спросил Николай.
– Я начала давать старшим по вечерам записочки, как они вели себя.
Николай взглянул в лучистые глаза, смотревшие на него, и продолжал перелистывать и читать. В дневнике записывалось все то из детской жизни, что для матери казалось замечательным, выражая характеры детей или наводя на общие мысли о приемах воспитания. Это были большей частью самые ничтожные мелочи; но они не казались таковыми ни матери, ни отцу, когда он теперь в первый раз читал этот детский дневник.
5 го декабря было записано:
«Митя шалил за столом. Папа не велел давать ему пирожного. Ему не дали; но он так жалостно и жадно смотрел на других, пока они ели! Я думаю, что наказывать, не давая сластей, развивает жадность. Сказать Nicolas».
Николай оставил книжку и посмотрел на жену. Лучистые глаза вопросительно (одобрял или не одобрял он дневник) смотрели на него. Не могло быть сомнения не только в одобрении, но в восхищении Николая перед своей женой.
«Может быть, не нужно было делать это так педантически; может быть, и вовсе не нужно», – думал Николай; но это неустанное, вечное душевное напряжение, имеющее целью только нравственное добро детей, – восхищало его. Ежели бы Николай мог сознавать свое чувство, то он нашел бы, что главное основание его твердой, нежной и гордой любви к жене имело основанием всегда это чувство удивления перед ее душевностью, перед тем, почти недоступным для Николая, возвышенным, нравственным миром, в котором всегда жила его жена.
Он гордился тем, что она так умна и хороша, сознавая свое ничтожество перед нею в мире духовном, и тем более радовался тому, что она с своей душой не только принадлежала ему, но составляла часть его самого.
– Очень и очень одобряю, мой друг, – сказал он с значительным видом. И, помолчав немного, он прибавил: – А я нынче скверно себя вел. Тебя не было в кабинете. Мы заспорили с Пьером, и я погорячился. Да невозможно. Это такой ребенок. Я не знаю, что бы с ним было, ежели бы Наташа не держала его за уздцы. Можешь себе представить, зачем ездил в Петербург… Они там устроили…
– Да, я знаю, – сказала графиня Марья. – Мне Наташа рассказала.
– Ну, так ты знаешь, – горячась при одном воспоминании о споре, продолжал Николай. – Он хочет меня уверить, что обязанность всякого честного человека состоит в том, чтобы идти против правительства, тогда как присяга и долг… Я жалею, что тебя не было. А то на меня все напали, и Денисов, и Наташа… Наташа уморительна. Ведь как она его под башмаком держит, а чуть дело до рассуждений – у ней своих слов нет – она так его словами и говорит, – прибавил Николай, поддаваясь тому непреодолимому стремлению, которое вызывает на суждение о людях самых дорогих и близких. Николай забывал, что слово в слово то же, что он говорил о Наташе, можно было сказать о нем в отношении его жены.
– Да, я это замечала, – сказала графиня Марья.
– Когда я ему сказал, что долг и присяга выше всего, он стал доказывать бог знает что. Жаль, что тебя не было; что бы ты сказала?
– По моему, ты совершенно прав. Я так и сказала Наташе. Пьер говорит, что все страдают, мучатся, развращаются и что наш долг помочь своим ближним. Разумеется, он прав, – говорила графиня Марья, – но он забывает, что у нас есть другие обязанности ближе, которые сам бог указал нам, и что мы можем рисковать собой, но не детьми.
– Ну вот, вот, это самое я и говорил ему, – подхватил Николай, которому действительно казалось, что он говорил это самое. – А он свое: что любовь к ближнему и христианство, и все это при Николеньке, который тут забрался в кабинет и переломал все.
– Ах, знаешь ли, Nicolas, Николенька так часто меня мучит, – сказала графиня Марья. – Это такой необыкновенный мальчик. И я боюсь, что я забываю его за своими. У нас у всех дети, у всех родня; а у него никого нет. Он вечно один с своими мыслями.
– Ну уж, кажется, тебе себя упрекать за него нечего. Все, что может сделать самая нежная мать для своего сына, ты делала и делаешь для него. И я, разумеется, рад этому. Он славный, славный мальчик. Нынче он в каком то беспамятстве слушал Пьера. И можешь себе представить: мы выходим к ужину; я смотрю, он изломал вдребезги у меня все на столе и сейчас же сказал. Я никогда не видал, чтоб он сказал неправду. Славный, славный мальчик! – повторил Николай, которому по душе не нравился Николенька, но которого ему всегда бы хотелось признавать славным.
– Всё не то, что мать, – сказала графиня Марья, – я чувствую, что не то, и меня это мучит. Чудный мальчик; но я ужасно боюсь за него. Ему полезно будет общество.
– Что ж, ненадолго; нынче летом я отвезу его в Петербург, – сказал Николай. – Да, Пьер всегда был и останется мечтателем, – продолжал он, возвращаясь к разговору в кабинете, который, видимо, взволновал его. – Ну какое мне дело до всего этого там – что Аракчеев нехорош и всё, – какое мне до этого дело было, когда я женился и у меня долгов столько, что меня в яму сажают, и мать, которая этого не может видеть и понимать. А потом ты, дети, дела. Разве я для своего удовольствия с утра до вечера и в конторе, и по делам? Нет, я знаю, что я должен работать, чтоб успокоить мать, отплатить тебе и детей не оставить такими нищими, как я был.
Графине Марье хотелось сказать ему, что не о едином хлебе сыт будет человек, что он слишком много приписывает важности этим делам; но она знала, что этого говорить не нужно и бесполезно. Она только взяла его руку и поцеловала. Он принял этот жест жены за одобрение и подтверждение своих мыслей и, подумав несколько времени молча, вслух продолжал свои мысли.
– Ты знаешь, Мари, – сказал он, – нынче приехал Илья Митрофаныч (это был управляющий делами) из тамбовской деревни и рассказывает, что за лес уже дают восемьдесят тысяч. – И Николай с оживленным лицом стал рассказывать о возможности в весьма скором времени выкупить Отрадное. – Еще десять годков жизни, и я оставлю детям десять тысяч в отличном положении.
Графиня Марья слушала мужа и понимала все, что он говорил ей. Она знала, что когда он так думал вслух, он иногда спрашивал ее, что он сказал, и сердился, когда замечал, что она думала о другом. Но она делала для этого большие усилия, потому что ее нисколько не интересовало то, что он говорил. Она смотрела на него и не то что думала о другом, а чувствовала о другом. Она чувствовала покорную, нежную любовь к этому человеку, который никогда не поймет всего того, что она понимает, и как бы от этого она еще сильнее, с оттенком страстной нежности, любила его. Кроме этого чувства, поглощавшего ее всю и мешавшего ей вникать в подробности планов мужа, в голове ее мелькали мысли, не имеющие ничего общего с тем, о чем он говорил. Она думала о племяннике (рассказ мужа о его волнении при разговоре Пьера сильно поразил ее), различные черты его нежного, чувствительного характера представлялись ей; и она, думая о племяннике, думала и о своих детях. Она не сравнивала племянника и своих детей, но она сравнивала свое чувство к ним и с грустью находила, что в чувстве ее к Николеньке чего то недоставало.
Иногда ей приходила мысль, что различие это происходит от возраста; но она чувствовала, что была виновата перед ним, и в душе своей обещала себе исправиться и сделать невозможное – то есть в этой жизни любить и своего мужа, и детей, и Николеньку, и всех ближних так, как Христос любил человечество. Душа графини Марьи всегда стремилась к бесконечному, вечному и совершенному и потому никогда не могла быть покойна. На лице ее выступило строгое выражение затаенного высокого страдания души, тяготящейся телом. Николай посмотрел на нее.
«Боже мой! что с нами будет, если она умрет, как это мне кажется, когда у нее такое лицо», – подумал он, и, став перед образом, он стал читать вечерние молитвы.


Наташа, оставшись с мужем одна, тоже разговаривала так, как только разговаривают жена с мужем, то есть с необыкновенной ясностью и быстротой познавая и сообщая мысли друг друга, путем противным всем правилам логики, без посредства суждений, умозаключений и выводов, а совершенно особенным способом. Наташа до такой степени привыкла говорить с мужем этим способом, что верным признаком того, что что нибудь было не ладно между ей и мужем, для нее служил логический ход мыслей Пьера. Когда он начинал доказывать, говорить рассудительно и спокойно и когда она, увлекаясь его примером, начинала делать то же, она знала, что это непременно поведет к ссоре.
С того самого времени, как они остались одни и Наташа с широко раскрытыми, счастливыми глазами подошла к нему тихо и вдруг, быстро схватив его за голову, прижала ее к своей груди и сказала: «Теперь весь, весь мой, мой! Не уйдешь!» – с этого времени начался этот разговор, противный всем законам логики, противный уже потому, что в одно и то же время говорилось о совершенно различных предметах. Это одновременное обсуждение многого не только не мешало ясности понимания, но, напротив, было вернейшим признаком того, что они вполне понимают друг друга.
Как в сновидении все бывает неверно, бессмысленно и противоречиво, кроме чувства, руководящего сновидением, так и в этом общении, противном всем законам рассудка, последовательны и ясны не речи, а только чувство, которое руководит ими.
Наташа рассказывала Пьеру о житье бытье брата, о том, как она страдала, а не жила без мужа, и о том, как она еще больше полюбила Мари, и о том, как Мари во всех отношениях лучше ее. Говоря это, Наташа призналась искренно в том, что она видит превосходство Мари, но вместе с тем она, говоря это, требовала от Пьера, чтобы он все таки предпочитал ее Мари и всем другим женщинам, и теперь вновь, особенно после того, как он видел много женщин в Петербурге, повторил бы ей это.
Пьер, отвечая на слова Наташи, рассказал ей, как невыносимо было для него в Петербурге бывать на вечерах и обедах с дамами.
– Я совсем разучился говорить с дамами, – сказал он, – просто скучно. Особенно, я так был занят.
Наташа пристально посмотрела на него и продолжала:
– Мари, это такая прелесть! – сказала она. – Как она умеет понимать детей. Она как будто только душу их видит. Вчера, например, Митенька стал капризничать…
– Ах, как он похож на отца, – перебил Пьер.
Наташа поняла, почему он сделал это замечание о сходстве Митеньки с Николаем: ему неприятно было воспоминание о его споре с шурином и хотелось знать об этом мнение Наташи.
– У Николеньки есть эта слабость, что если что не принято всеми, он ни за что не согласится. А я понимаю, ты именно дорожишь тем, чтобы ouvrir un carriere [открыть поприще], – сказала она, повторяя слова, раз сказанные Пьером.
– Нет, главное для Николая, – сказал Пьер, – мысли и рассуждения – забава, почти препровождение времени. Вот он собирает библиотеку и за правило поставил не покупать новой книги, не прочтя купленной, – и Сисмонди, и Руссо, и Монтескье, – с улыбкой прибавил Пьер. – Ты ведь знаешь, как я его… – начал было он смягчать свои слова; но Наташа перебила его, давая чувствовать, что это не нужно.
– Так ты говоришь, для него мысли забава…
– Да, а для меня все остальное забава. Я все время в Петербурге как во сне всех видел. Когда меня занимает мысль, то все остальное забава.
– Ах, как жаль, что я не видала, как ты здоровался с детьми, – сказала Наташа. – Которая больше всех обрадовалась? Верно, Лиза?
– Да, – сказал Пьер и продолжал то, что занимало его. – Николай говорит, мы не должны думать. Да я не могу. Не говоря уже о том, что в Петербурге я чувствовал это (я тебе могу сказать), что без меня все это распадалось, каждый тянул в свою сторону. Но мне удалось всех соединить, и потом моя мысль так проста и ясна. Ведь я не говорю, что мы должны противудействовать тому то и тому то. Мы можем ошибаться. А я говорю: возьмемтесь рука с рукою те, которые любят добро, и пусть будет одно знамя – деятельная добродетель. Князь Сергий славный человек и умен.
Наташа не сомневалась бы в том, что мысль Пьера была великая мысль, но одно смущало ее. Это было то, что он был ее муж. «Неужели такой важный и нужный человек для общества – вместе с тем мой муж? Отчего это так случилось?» Ей хотелось выразить ему это сомнение. «Кто и кто те люди, которые могли бы решить, действительно ли он так умнее всех?» – спрашивала она себя и перебирала в своем воображении тех людей, которые были очень уважаемы Пьером. Никого из всех людей, судя по его рассказам, он так не уважал, как Платона Каратаева.
– Ты знаешь, о чем я думаю? – сказала она, – о Платоне Каратаеве. Как он? Одобрил бы тебя теперь?
Пьер нисколько не удивлялся этому вопросу. Он понял ход мыслей жены.
– Платон Каратаев? – сказал он и задумался, видимо, искренно стараясь представить себе суждение Каратаева об этом предмете. – Он не понял бы, а впрочем, я думаю, что да.
– Я ужасно люблю тебя! – сказала вдруг Наташа. – Ужасно. Ужасно!
– Нет, не одобрил бы, – сказал Пьер, подумав. – Что он одобрил бы, это нашу семейную жизнь. Он так желал видеть во всем благообразие, счастье, спокойствие, и я с гордостью показал бы ему нас. Вот ты говоришь – разлука. А ты не поверишь, какое особенное чувство я к тебо имею после разлуки…
– Да, вот еще… – начала было Наташа.
– Нет, не то. Я никогда не перестаю тебя любить. И больше любить нельзя; а это особенно… Ну, да… – Он не договорил, потому что встретившийся взгляд их договорил остальное.
– Какие глупости, – сказала вдруг Наташа, – медовый месяц и что самое счастье в первое время. Напротив, теперь самое лучшее. Ежели бы ты только не уезжал. Помнишь, как мы ссорились? И всегда я была виновата. Всегда я. И о чем мы ссорились – я не помню даже.
– Все об одном, – сказал Пьер, улыбаясь, – ревно…
– Не говори, терпеть не могу, – вскрикнула Наташа. И холодный, злой блеск засветился в ее глазах. – Ты видел ее? – прибавила она, помолчав.
– Нет, да и видел бы, не узнал.
Они помолчали.
– Ах, знаешь? Когда ты в кабинете говорил, я смотрела на тебя, – заговорила Наташа, видимо стараясь отогнать набежавшее облако. – Ну, две капли воды ты на него похож, на мальчика. (Она так называла сына.) Ах, пора к нему идти… Пришло… А жалко уходить.
Они замолчали на несколько секунд. Потом вдруг в одно и то же время повернулись друг к другу и начали что то говорить. Пьер начал с самодовольствием и увлечением; Наташа – с тихой, счастливой улыбкой. Столкнувшись, они оба остановились, давая друг другу дорогу.
– Нет, ты что? говори, говори.
– Нет, ты скажи, я так, глупости, – сказала Наташа. Пьер сказал то, что он начал. Это было продолжение его самодовольных рассуждений об его успехе в Петербурге. Ему казалось в эту минуту, что он был призван дать новое направление всему русскому обществу в всему миру.
– Я хотел сказать только, что все мысли, которые имеют огромные последствия, – всегда просты. Вся моя мысль в том, что ежели люди порочные связаны между, собой и составляют силу, то людям честным надо сделать только то же самое. Ведь как просто.
– Да.
– А ты что хотела сказать?
– Я так, глупости.
– Нет, все таки.
– Да ничего, пустяки, – сказала Наташа, еще светлее просияв улыбкой, – я только хотела сказать про Петю: нынче няня подходит взять его от меня, он засмеялся, зажмурился и прижался ко мне – верно, думал, что спрятался. Ужасно мил. Вот он кричит. Ну, прощай! – И она пошла из комнаты.

В это же время внизу, в отделении Николеньки Болконского, в его спальне, как всегда, горела лампадка (мальчик боялся темноты, и его не могли отучить от этого недостатка). Десаль спал высоко на своих четырех подушках, и его римский нос издавал равномерные звуки храпенья. Николенька, только что проснувшись, в холодном поту, с широко раскрытыми глазами, сидел на своей постели и смотрел перед собой. Страшный сон разбудил его. Он видел во сне себя и Пьера в касках – таких, которые были нарисованы в издании Плутарха. Они с дядей Пьером шли впереди огромного войска. Войско это было составлено из белых косых линий, наполнявших воздух подобно тем паутинам, которые летают осенью и которые Десаль называл le fil de la Vierge [нитями богородицы]. Впереди была слава, такая же, как и эти нити, но только несколько плотнее. Они – он и Пьер – неслись легко и радостно все ближе и ближе к цели. Вдруг нити, которые двигали их, стали ослабевать, путаться; стало тяжело. И дядя Николай Ильич остановился перед ними в грозной и строгой позе.
– Это вы сделали? – сказал он, указывая на поломанные сургучи и перья. – Я любил вас, но Аракчеев велел мне, и я убью первого, кто двинется вперед. – Николенька оглянулся на Пьера; но Пьера уже не было. Пьер был отец – князь Андрей, и отец не имел образа и формы, но он был, и, видя его, Николенька почувствовал слабость любви: он почувствовал себя бессильным, бескостным и жидким. Отец ласкал и жалел его. Но дядя Николай Ильич все ближе и ближе надвигался на них. Ужас обхватил Николеньку, и он проснулся.
«Отец, – думал он. – Отец (несмотря на то, что в доме было два похожих портрета, Николенька никогда не воображал князя Андрея в человеческом образе), отец был со мною и ласкал меня. Он одобрял меня, он одобрял дядю Пьера. Что бы он ни говорил – я сделаю это. Муций Сцевола сжег свою руку. Но отчего же и у меня в жизни не будет того же? Я знаю, они хотят, чтобы я учился, И я буду учиться. Но когда нибудь я перестану; и тогда я сделаю. Я только об одном прошу бога: чтобы было со мною то, что было с людьми Плутарха, и я сделаю то же. Я сделаю лучше. Все узнают, все полюбят меня, все восхитятся мною». И вдруг Николенька почувствовал рыдания, захватившие его грудь, и заплакал.
– Etes vous indispose? [Вы нездоровы?] – послышался голос Десаля.
– Non, [Нет.] – отвечал Николенька и лег на подушку. «Он добрый и хороший, я люблю его, – думал он о Десале. – А дядя Пьер! О, какой чудный человек! А отец? Отец! Отец! Да, я сделаю то, чем бы даже он был доволен…»



Предмет истории есть жизнь народов и человечества. Непосредственно уловить и обнять словом – описать жизнь не только человечества, но одного народа, представляется невозможным.
Все древние историки употребляли один и тот же прием для того, чтобы описать и уловить кажущуюся неуловимой – жизнь народа. Они описывали деятельность единичных людей, правящих народом; и эта деятельность выражала для них деятельность всего народа.
На вопросы о том, каким образом единичные люди заставляли действовать народы по своей воле и чем управлялась сама воля этих людей, древние отвечали: на первый вопрос – признанием воли божества, подчинявшей народы воле одного избранного человека; и на второй вопрос – признанием того же божества, направлявшего эту волю избранного к предназначенной цели.
Для древних вопросы эти разрешались верою в непосредственное участие божества в делах человечества.
Новая история в теории своей отвергла оба эти положения.
Казалось бы, что, отвергнув верования древних о подчинении людей божеству и об определенной цели, к которой ведутся народы, новая история должна бы была изучать не проявления власти, а причины, образующие ее. Но новая история не сделала этого. Отвергнув в теории воззрения древних, она следует им на практике.
Вместо людей, одаренных божественной властью и непосредственно руководимых волею божества, новая история поставила или героев, одаренных необыкновенными, нечеловеческими способностями, или просто людей самых разнообразных свойств, от монархов до журналистов, руководящих массами. Вместо прежних, угодных божеству, целей народов: иудейского, греческого, римского, которые древним представлялись целями движения человечества, новая история поставила свои цели – блага французского, германского, английского и, в самом своем высшем отвлечении, цели блага цивилизации всего человечества, под которым разумеются обыкновенно народы, занимающие маленький северо западный уголок большого материка.
Новая история отвергла верования древних, не поставив на место их нового воззрения, и логика положения заставила историков, мнимо отвергших божественную власть царей и фатум древних, прийти другим путем к тому же самому: к признанию того, что: 1) народы руководятся единичными людьми и 2) что существует известная цель, к которой движутся народы и человечество.
Во всех сочинениях новейших историков от Гибона до Бокля, несмотря на их кажущееся разногласие и на кажущуюся новизну их воззрений, лежат в основе эти два старые неизбежные положения.
Во первых, историк описывает деятельность отдельных лиц, по его мнению, руководивших человечеством (один считает таковыми одних монархов, полководцев, министров; другой – кроме монархов и ораторов – ученых, реформаторов, философов и поэтов). Во вторых, цель, к которой ведется человечество, известна историку (для одного цель эта есть величие римского, испанского, французского государств; для другого – это свобода, равенство, известного рода цивилизация маленького уголка мира, называемого Европою).
В 1789 году поднимается брожение в Париже; оно растет, разливается и выражается движением народов с запада на восток. Несколько раз движение это направляется на восток, приходит в столкновение с противодвижением с востока на запад; в 12 м году оно доходит до своего крайнего предела – Москвы, и, с замечательной симметрией, совершается противодвижение с востока на запад, точно так же, как и в первом движении, увлекая за собой серединные народы. Обратное движение доходит до точки исхода движения на западе – до Парижа, и затихает.
В этот двадцатилетний период времени огромное количество полей не паханы; дома сожжены; торговля переменяет направление; миллионы людей беднеют, богатеют, переселяются, и миллионы людей христиан, исповедующих закон любви ближнего, убивают друг друга.
Что такое все это значит? Отчего произошло это? Что заставляло этих людей сжигать дома и убивать себе подобных? Какие были причины этих событий? Какая сила заставила людей поступать таким образом? Вот невольные, простодушные и самые законные вопросы, которые предлагает себе человечество, натыкаясь на памятники и предания прошедшего периода движения.
За разрешением этих вопросов здравый смысл человечества обращается к науке истории, имеющей целью самопознание народов и человечества.
Ежели бы история удержала воззрение древних, она бы сказала: божество, в награду или в наказание своему народу, дало Наполеону власть и руководило его волей для достижения своих божественных целей. И ответ был бы полный и ясный. Можно было веровать или не веровать в божественное значение Наполеона; но для верующего в него, во всей истории этого времени, все бы было понятно и не могло бы быть ни одного противоречии.
Но новая история не может отвечать таким образом. Наука не признает воззрения древних на непосредственное участие божества в делах человечества, и потому она должна дать другие ответы.
Новая история, отвечая на эти вопросы, говорит: вы хотите знать, что значит это движение, отчего оно произошло и какая сила произвела эти события? Слушайте:
«Людовик XIV был очень гордый и самонадеянный человек; у него были такие то любовницы и такие то министры, и он дурно управлял Францией. Наследники Людовика тоже были слабые люди и тоже дурно управляли Францией. И у них были такие то любимцы и такие то любовницы. Притом некоторые люди писали в это время книжки. В конце 18 го столетия в Париже собралось десятка два людей, которые стали говорить о том, что все люди равны и свободны. От этого во всей Франции люди стали резать и топить друг друга. Люди эти убили короля и еще многих. В это же время во Франции был гениальный человек – Наполеон. Он везде всех побеждал, то есть убивал много людей, потому что он был очень гениален. И он поехал убивать для чего то африканцев, и так хорошо их убивал и был такой хитрый и умный, что, приехав во Францию, велел всем себе повиноваться. И все повиновались ему. Сделавшись императором, он опять пошел убивать народ в Италии, Австрии и Пруссии. И там много убил. В России же был император Александр, который решился восстановить порядок в Европе и потому воевал с Наполеоном. Но в 7 м году он вдруг подружился с ним, а в 11 м опять поссорился, и опять они стали убивать много народа. И Наполеон привел шестьсот тысяч человек в Россию и завоевал Москву; а потом он вдруг убежал из Москвы, и тогда император Александр, с помощью советов Штейна и других, соединил Европу для ополчения против нарушителя ее спокойствия. Все союзники Наполеона сделались вдруг его врагами; и это ополчение пошло против собравшего новые силы Наполеона. Союзники победили Наполеона, вступили в Париж, заставили Наполеона отречься от престола и сослали его на остров Эльбу, не лишая его сана императора и оказывая ему всякое уважение, несмотря на то, что пять лет тому назад и год после этого все его считали разбойником вне закона. А царствовать стал Людовик XVIII, над которым до тех пор и французы и союзники только смеялись. Наполеон же, проливая слезы перед старой гвардией, отрекся от престола и поехал в изгнание. Потом искусные государственные люди и дипломаты (в особенности Талейран, успевший сесть прежде другого на известное кресло и тем увеличивший границы Франции) разговаривали в Вене и этим разговором делали народы счастливыми или несчастливыми. Вдруг дипломаты и монархи чуть было не поссорились; они уже готовы были опять велеть своим войскам убивать Друг друга; но в это время Наполеон с батальоном приехал во Францию, и французы, ненавидевшие его, тотчас же все ему покорились. Но союзные монархи за это рассердились и пошли опять воевать с французами. И гениального Наполеона победили и повезли на остров Елены, вдруг признав его разбойником. И там изгнанник, разлученный с милыми сердцу и с любимой им Францией, умирал на скале медленной смертью и передал свои великие деяния потомству. А в Европе произошла реакция, и все государи стали опять обижать свои народы».
Напрасно подумали бы, что это есть насмешка, карикатура исторических описаний. Напротив, это есть самое мягкое выражение тех противоречивых и не отвечающих на вопросы ответов, которые дает вся история, от составителей мемуаров и историй отдельных государств до общих историй и нового рода историй культуры того времени.
Странность и комизм этих ответов вытекают из того, что новая история подобна глухому человеку, отвечающему на вопросы, которых никто ему не делает.
Если цель истории есть описание движения человечества и народов, то первый вопрос, без ответа на который все остальное непонятно, – следующий: какая сила движет народами? На этот вопрос новая история озабоченно рассказывает или то, что Наполеон был очень гениален, или то, что Людовик XIV был очень горд или еще то, что такие то писатели написали такие то книжки.
Все это очень может быть, и человечество готово на это согласиться; но оно не об этом спрашивает. Все это могло бы быть интересно, если бы мы признавали божественную власть, основанную на самой себе и всегда одинаковую, управляющею своими народами через Наполеонов, Людовиков и писателей; но власти этой мы не признаем, и потому, прежде чем говорить о Наполеонах, Людовиках и писателях, надо показать существующую связь между этими лицами и движением народов.
Если вместо божественной власти стала другая сила, то надо объяснить, в чем состоит эта новая сила, ибо именно в этой то силе и заключается весь интерес истории.
История как будто предполагает, что сила эта сама собой разумеется и всем известна. Но, несмотря на все желание признать эту новую силу известною, тот, кто прочтет очень много исторических сочинений, невольно усомнится в том, чтобы новая сила эта, различно понимаемая самими историками, была всем совершенно известна.


Какая сила движет народами?
Частные историки биографические и историки отдельных народов понимают эту силу как власть, присущую героям и владыкам. По их описаниям, события производятся исключительно волей Наполеонов, Александров или вообще тех лиц, которые описывает частный историк. Ответы, даваемые этого рода историками на вопрос о той силе, которая движет событиями, удовлетворительны, но только до тех пор, пока существует один историк по каждому событию. Но как скоро историки различных национальностей и воззрений начинают описывать одно и то же событие, то ответы, ими даваемые, тотчас же теряют весь смысл, ибо сила эта понимается каждым из них не только различно, но часто совершенно противоположно. Один историк утверждает, что событие произведено властью Наполеона; другой утверждает, что оно произведено властью Александра; третий – что властью какого нибудь третьего лица. Кроме того, историки этого рода противоречат один другому даже и в объяснениях той силы, на которой основана власть одного и того же лица. Тьер, бонапартист, говорит, что власть Наполеона была основана на его добродетели и гениальности, Lanfrey, республиканец, говорит, что она была основана на его мошенничестве и на обмане народа. Так что историки этого рода, взаимно уничтожая положения друг друга, тем самым уничтожают понятие о силе, производящей события, и не дают никакого ответа на существенный вопрос истории.