Клюк, Александр фон

Александр фон Клюк (нем. Alexander Heinrich Rudolph von Kluck; 24 июня 1846, Мюнстер — 19 октября 1934, Берлин) — немецкий военачальник, генерал-оберст (генерал-полковник).

Биография

В 1865 году вступил в 55-й пехотный полк. Участник австро-прусской войны 1866 года. Участник франко-прусской войны 1870—1871 годов.

С 1881 года командир роты офицерской школы в Юлихе. С 1884 года начальник офицерских подготовительных курсов в Аннабурге, с 1888 года — в Нейбрезахе. С 1889 года командир батальона 66-го пехотного полка, с 1896 года — 1-го округа ландвера (Берлин), с 1898 года — 34-го фузилерного полка, с 1899 года — 23-й пехотной бригады (Нисса), с 1903 года — 37-й пехотной дивизии (Алленштейн), с 1906 года — 5-го армейского корпуса (штаб-квартира в Позене), с 1907 года — 1-го армейского корпуса, с 1913 года генерал-инспектор 8-й армейской инспекции (штаб-квартира в Берлине).

При мобилизации 2 августа 1914 года назначен командующим 1-й армией (около 210 тысяч человек и 796 орудий), развертывавшейся в районе Крефельд — Эркеленц — Юлих — Бергхейм. В её состав вошли 2-й (генерал А. Линзинген), 3-й (генерал Э. фон Лохов), 4-й (генерал Ф. Сикст фон Арним) АК, 3-й (генерал Г. Безелер) и 4-й (генерал М. фон Боэн) резервные корпуса, 10-я, 11-я и 27-я ландверные бригады. Вскоре в его состав из 2-й армии передан IX армейский корпус генерала Ф. Куаста.

При вторжении во Францию его армия действовала на крайнем правом крыле германских войск. 7 августа, форсировав Маас, начал движение в направлении на Брюссель. 17 августа временно подчинен командующему 2-й армией генералу К. фон Бюлову. К 20 августа Клюк вынужденный оставить усиленный 3-й резервный корпус для блокады Антверпена, вышел на линию Вольфертгем — Ватерлоо, развивая наступление западнее Намюра. Одержал крупную победу в бою у Монса (23 августа 1914 года) над английским армией фельдмаршала Д. Френча, вынужденного отвести войска на линию Камбре — Ле-Като.

Во время Марнского сражения армия Клюка 5 сентября 1914 года атакована во фланг (4-й резервный корпус генерала Г. фон Гронау) 6-й французской армией генерала М. Монури, поддержанной войсками гарнизона Парижа. Клюк быстро переменил фронт и отбросил Монури, но при этом между его армией и 2-й армией образовался разрыв в 30 км, прикрытый лишь кавалерийскими частями. В ночь на 9 сентября английская армия и часть 5-й французской армии вклинились в образовавшуюся брешь. 9 сентября командующий 2-й армией генерал К. фон-Бюлов отдал приказ об отходе на Марну. В тот же день Клюк начал успешное наступление правым флангом на Нантейль, а его левый фланг ввязался в затяжные бои с англо-французскими войсками между Шато-Тьерри и устьем Урка; в связи с этим Клюк загнул левый фланг фронтом на юг.

В это время к Клюку прибыл эмиссар Х. фон Мольтке полковник Р. Хенч, отдавший приказ к отступлению. Клюк пытался убедить Хенча, что создавшаяся обстановка не создает необходимости к отступлению, но Хенч настоял на своем мнении, сославшись на свои полномочия, кроме того, он охарактеризовал соседнюю 2-ю армию как измотанную до крайней степени. В середине дня армия начала отход на Суассон.

Клюк считался одним из самых удачливых и талантливых военачальников германской армии, в ходе сражения на Марне ему удалось отразить попытки прорыва французской армии и обеспечить фланг германского фронта. 12-13 сентября Клюк закрепился на правом берегу Эны на участке Нампсель — Вайн. В сражении на Эне (13-15 сентября) остановил наступление франко-английских армий.

В конце 1914 года — начале 1915 фронт на Западе стабилизировался и война перешла в стадию «позиционной». В 1915 году армия Клука занимала фронт Нуайон — Карон. В марте 1915 года был ранен. 28 марта 1915 года награждён орденом Pour le Merite и отстранен от командования армией, а в октябре 1916 года переведен в резерв. Автор мемуаров «Наступление на Париж и сражение на Марнe» (1920).

Ссылки

• [www.archive.org/details/TheMarchOnParisAndTheBattleOfTheMarne Alexander von Kluck. The March On Paris And The Battle Of The Marne.]

Похороненные на Юго-Западном кладбище (Штансдорф)

Отрывок, характеризующий Клюк, Александр фон

Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…