Клюни

Монастырь
Клюни Cluny
Аббатство Клюни в 2004 году
Страна	Франция
Департамент	Сона и Луара
Конфессия	Католицизм
Орденская принадлежность	Бенедиктинцы, Клюнийская конгрегация
Тип	Аббатство
Основатель	Гильом I Аквитанский
Дата основания	909
Дата упразднения	1790 год
Статус	ликвидировано в 1790 году, сохранился ряд построек

Клюни́ (фр. Cluny) — бывшее бенедиктинское аббатство в Верхней Бургундии, недалеко от Макона. Вокруг монастыря возник одноименный город.

История

В сентябре 909 года герцог Аквитании Гильом I Благочестивый основал на базе своей виллы Клюни бенедиктинский монастырь святых Петра и Павла. Первым настоятелем стал аббат Бернон.

Отличительной чертой Клюни было то, что монастырь был изъят из-под власти как светских правителей, так и местного епископа и подчинялся непосредственно папе. Вскоре монастырь, в котором соблюдался строгий бенедиктинский устав, стал во главе небольшой конгрегации из семи монастырей. Вторым настоятелем монастыря был святой Одон Клюнийский, который стал одним из главных действующих лиц Клюнийской реформы. В 931 году папа Иоанн XI даровал аббату Одону привилегию принимать под свою юрисдикцию монастыри, проводившие у себя Клюнийскую реформу, суть которой заключалась в возрождении строгой духовной и аскетической жизни в период упадка монашества. Данная привилегия способствовала быстрому росту конгрегации с центром в Клюни, несмотря на мощное противодействие французского епископата, не желавшего терять контроль над французскими монастырями. При аббате Одилоне (994—1049) к Клюни относилась уже большая часть французских и бургундских монастырей: за время его аббатства их число выросло от 37 до 65. При настоятелях Гуго Клюнийском (1049—1109) и Петре Достопочтенном (1122—1157) само аббатство достигло расцвета, а конгрегация перешагнула границы современной Франции, клюнийские монастыри появились в Италии, Испании, Англии, Германии и Польше, а общее число их приближалось к 2000.

Монастырь пользовался большим влиянием и авторитетом в обществе; этому способствовало: строгость и послушание во внутренней жизни, благотворительность и гостеприимство вовне. Аббаты Клюни оказывали существенное влияние на религиозную и светскую политику. Из аббатства вышло 12 кардиналов и несколько пап, в том числе папа Григорий VII, инициатор Григорианской реформы, во многом базировавшейся на фундаменте Клюнийской реформы. Из первых девяти настоятелей Клюни пятеро были причислены к лику святых. В Клюни строго следили за дисциплиной, придавали большое значение аскетизму. Особое внимание уделялось благоговейному совершению литургии, длительным молитвам. Поскольку в аббатстве поощрялось молчание, в Клюни выработался особый язык жестов. В XII веке монастырская библиотека насчитывала 570 манускриптов и была одной из самых больших в Европе. Первый храм аббатства (Клюни I) был построен при аббате Берноне в 927 году. В конце X века при аббатах Майоле и Одилоне церковь была полностью перестроена (Клюни II). Гигантская базилика, известная как Клюни III, была сооружена в 1088—1220 годах и оказала сильное влияние на романский стиль в архитектуре. Длина базилики составляла 187 м, высота — 30 метров, что делало её самой большой церковью Европы вплоть до строительства Собора Святого Петра. Базилика была пятинефной; центральный неф был крупнейшим по высоте (30 м) среди романских храмов, ширина его составляла 15 м. Церковь была украшена пятью башнями — одной на средокрестье, двумя симметрично расположенными на главном фасаде, а также двумя над большим трансептом. При сооружении церковного свода строители применили новаторский приём, получивший впоследствии большое распространение в европейской храмовой архитектуре: своду с целью погашения бокового распора была придана стрельчатая форма.

С XIII века начался постепенный упадок аббатства, вызванный финансовыми проблемами, ослаблением монастырских нравов и возвышением других монашеских орденов, в первую очередь цистерцианцев, другой реформаторской ветви бенедиктинцев, и вновь созданных нищенствующих орденов. В 1516 году король Франции добился права назначать аббатов Клюни, что привело к ещё большему упадку монастыря. В 1562 году Клюни было полностью разграблено гугенотами.

Аббатство Клюни было закрыто после Великой французской революции в 1790 году, тремя годами позже сожжено и разграблено крестьянами. В 1798 году остатки аббатства были проданы и несколько десятилетий использовались как каменоломня. До наших дней сохранилось лишь около 10 % процентов базилики Клюни III, в том числе южная колокольня. Сохранившиеся постройки были реставрированы в XX веке. В настоящее время в зданиях аббатства располагается учебное заведение — клюнийский центр Национальной высшей школы искусств и ремёсел.

Первые аббаты монастыря

• Бернон (909—926)
• Одон (926—942), святой
• Аймар (942—954)
• Майоль (954—994), святой
• Одилон (994—1049), святой
• Гуго (1049—1109), святой
• Понс (1109—1122)
• Гуго II (1122—1122)
• Пётр Достопочтенный (1122—1157), святой

См. также

• Клюни (конгрегация)
• Клюнийская реформа
• Клюни III
• Недалеко от Клюни находится всемирно известная экуменистическая община Тэзе.
• В честь аббатства назван астероид (229631) Клюни.

Литература

• «Клюни» // Католическая энциклопедия. Изд. францисканцев. Т.2. М.:2005
• Мулен, Лео. [www.gumer.info/bogoslov_Buks/History_Church/Mulen_lifeMonah_index.php Повседневная жизнь средневековых монахов Западной Европы (X-XV вв.)]. — М.: Молодая гвардия, 2002. — ISBN 5-235-02450-8.
• [www.newadvent.org/cathen/04073a.htm Catholic Encyclopedia. Congregation of Cluny  (англ.)]

Ссылки

• Клюни, монастырь // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [architecture.relig.free.fr/cluny.htm Abbaye de Cluny  (фр.)]
• [www.cluny-tourisme.com Информация о посещении Клюни]

Отрывок, характеризующий Клюни

– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?