Ключ царства небесного

«Ключ царства небесного и нашей христианской духовной власти нерушимый узел» — произведение полемической литературы Речи Посполитой, созданное Герасимом Смотрицким и напечатанное в 1587 году в Острожской типографии.

Книга «Ключ царства небесного» первого ректора Острожской академии Герасима Смотрицкого, отца Мелетия (Смотрицкого), изданная в Остроге в 1587, стала одной из первых полемических трудов православных авторов, с которой началась длительная и упорная словесная борьба с католическими теологами-полемистами.

Поводом для написания произведения стал выход в свет труда польского иезуитского писателя Бенедикта Гербеста «Изложение веры», где тот прославлял историю западной Церкви, показывал божественность духовной власти Папы Римского. Дополнительные аргументы для решительного ответа католическому идеологу предоставляла также практика насильственного внедрения календарной реформы к тому времени уже покойного Папы Римского Григория ХIII.

Сколь апологетическим был труд Бенедикта Гербеста, столь же беспощадно сокрушительным стал ответ на него Г. Смотрицкого. Ведущей идеей, вокруг которой строится концепция православного полемиста, становится протестантский тезис — осуждение Папы Римского как «антихриста», а его власть — состоянием «предпекла».

Развивая взгляды протестантов, Г. Смотрицкий беспощадно критикует историю папства в целом и само проявление «сатанинской» власти — календарную реформу Папы Римского Григория ХIII. Автор видит в ней причину «великих и дивных разрух», которые неизбежно произойдут уже в ближайшем будущем. Единственным спасением в этой ситуации, согласно Г. Смотрицкого, является верность православной вере, ведь только она одна является ключом к Царству Небесному.

Литература

• «Украина: хронология развития». Энциклопедическое издание в 6-ти томах, издательство «Крион»

Отрывок, характеризующий Ключ царства небесного

Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.