Клён Давида

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Клён Давида

Клён Давида
Научная классификация
Международное научное название

Acer davidii Franch.


Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе
</tr>
GRIN  [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=1118 t:1118]
IPNI  [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Acer+davidii&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???]
TPL  [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Acer+davidii ???]

Клён Давида (лат. Acer davidii, кит. 青榨枫 qing zha feng), называемый также змеекорым клёном Давида — вид деревьев из рода Клён (лат. Acer) семейства Сапиндовые (лат. Sapindaceae).

Это дерево, покрытое корой с характерным зелёно-белым полосатым рисунком произрастает в центральном и южном Китае, где поднимается в горы до высот в 3000 метров.





Описание

Клён Давида достигает 15 м в высоту и в ширину. Габитус открытый с широко свисающими в стороны ветвями. Название «змеекорый» указывает на окраску коры, напоминающую змеиную кожу. Молодые ветки красные или зеленоватые и неопушённые. Более старая кора приобретает зелёный цвет, расчерченный белыми продольными полосами, встречаются также коричневые, серые и красноватые отметины.

Тёмно-зелёные листья этого клёна имеют около 10 см в длину и лишь слегка зазубрены. У большинства сортов листья обретают великолепную расцветку осенью. Форма листа варьирует от продолговатой яйцеобразной до округлой или даже сердцеобразной. Кончик листа заострён, реже вытянут. Жилки на нижней стороне молодых листьев покрыты красноватым пушком.

Весной появляются очень маленькие, чаще желтоватые цветы в метёлкообразных соцветиях. Цветки бывают мужские и обоеполые, иногда оба типа на одном дереве, некоторые деревья образуют только мужские цветы. В цветке 5 чашелистиков, 5 лепестков и 8 тычинок. Нектарный диск находится внутри тычиночного круга.

Плод представляет собой крылатку, крылышки в которой расположены в линию.

Выращивание в качестве декоративного дерева

Клён Давида предпочитает богатые, кислые или нейтральные некальцинированные почвы.

Как декоративное дерево он хорош в качестве солитера, но может применяться и в группах. Прекрасно сочетается с рододендронами.

Существуют различные сорта клёна Давида, например A. davidii 'Rosalie', 'Ernest Wilson', 'Serpentine', 'змеекорый клён Гроссера'. Осенняя расцветка сорта 'George Forrest' непримечательна.

Классификация

Вид Acer davidii входит в секцию Macrantha и близкородственен другим видам «змеекорых клёнов», таким как Acer capillipes и Acer rufinerve.

Различают следующие подвиды:

  • A. davidii ssp. grosseri (Pax) De Jong — листья меньше, пальчатые, соцветия с меньшим количеством цветов, распространён северней.
  • A. davidii ssp. davidii

Таксономия

Вид Клён Давида входит в род Клён (Acer) семейства Сапиндовые (Sapindaceae).




  ещё 8 семейств
(согласно Системе APG II)
  ещё более 100 видов
       
  порядок Сапиндоцветные     род Клён    
             
  отдел Цветковые, или Покрытосеменные     семейство Сапиндовые     вид Клён Давида
           
  ещё 44 порядка цветковых растений
(по Системе APG II)
  ещё 140—150 родов  
     

Напишите отзыв о статье "Клён Давида"

Литература

  • Xu Ting-zhi, Chen Yousheng; Piet C. de Jong, Herman J. Oterdoom, Chin-Sung Chang (Entwurf): Aceraceae. In: Z. Y. Wu, P. H. Raven (Hrsg.): Flora of China.  (англ.)

Примечания

  1. Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
  2. Систематическое положение рода дано согласно GRIN.

Отрывок, характеризующий Клён Давида

Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!