Кмеляускас, Антанас
| Антанас Кмеляускас | |
| Имя при рождении: |
Antanas Kmieliauskas |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
деревня Оляндярне (Алитусский район) |
 Работы на Викискладе | |
Анта́нас Кмеля́ускас (лит. Antanas Kmieliauskas; 1932, деревня Оляндярне Бутримонской волости Алитусского района) — литовский художник, скульптор, график; профессор Вильнюсской художественной академии, лауреат Национальной премии Литвы.
Биография
В 1939—1947 годах учился в начальной школе в Бутримонисе и в гимназии в Езнасе, в 1947—1949 годах продолжил учёбу в прогимназии в Бутримонисе. В 1949—1951 годах учился в Каунасской средней художественной школе; окончил её с золотой медалью. В 1951—1957 обучался живописи в Литовском государственном художественном институте в Вильнюсе (ныне Вильнюсская художественная академия).
С 1957 года участвовал в выставках. Стал кандидатом в члены Союза художников Литвы, но в 1960 году был исключён за создание (по заказу прелата Чесловаса Кривайтиса) скульптуры святого Христофора, установленной во дворе костёла Святого Николая в Вильнюсе. Памятник, однако, уцелел; в рассказ писателя Эргали Гера «Казюкас» (1994) включено его краткое описание, дающее представление о том, какое впечатление может производить эта статуя Кмеляускаса:
Средства к существованию добывал изготовлением надгробных памятников по индивидуальным заказам. Кроме того, преподавал рисунок и скульптуру в Вильнюсской детской художественной школе (1962—1979).
Золотая медаль, присуждённая художнику на конкурсе экслибрисов библиотеки Сан-Вито аль Тальяменто в Италии в 1974 году (но им не полученная), повлияла на то, что Кмеляускас в 1975 году был принят в секцию графики Союза художников Литвы.
В 1977 году начал преподавать в Художественном инсититуте пластическую анатомию, позднее преподавал рисунок. С 1994 года профессор.
Творчество
В литовской печати характеризуется как универсальный художник, поскольку творит в области станковой и монументальной живописи, графики и скульптуры.
В 1960-е—1970-е годы писал живописные полотна, среди которых портреты выдающихся деятелей науки, музыки, театра, католической церкви Литвы. Автор декоративных скульптур, надгробных памятников, эстампов и экслибрисов. Впервые экслибрис Кмеляускаса экспонировался на выставке в Чехословакии в 1966 году. Создал свыше 450 экслибрисов[2], экспонировавшихся в Польше, Чехословакии, Германии и других странах.
Автор фресок в книжном магазине Вильнюсского университета «Littera» (1978) и в зале ректората (1983), в каунасской «Зелёной аптеке» („Žalioji vaistinė“), в зале иезуитской гимназии в Вильнюсе (2003) и многих других.
Автор алтаря в клайпедском костёле Девы Марии Королевы Мира, памятника на могиле поэта Йонаса Айстиса (Румшишкес), памятника призывникам из Литвы, погибшим в Афганистане в 1979—1989 годах (2006)[3], и многих других скульптурных произведений.
26 октября 2003 года в Кярнаве был освящён памятник Витовту Великому, выполненный Кмеляускасом по заказу прелата Чесловаса Кривайтиса.[4]
Создал свыше 60 гранитных скульптур общим весом около 20 тонн и более 800 графических работ; общая площадь написанных им фресок превышает 1500 м²[5]
Награды и звания
Награждался призами, медалями, премиями международных выставок экслибрисов.
В 1994 году за фрески в часовне Райняй удостоен Национальной премией Литвы.
Напишите отзыв о статье "Кмеляускас, Антанас"
Примечания
- ↑ Гер, Эргали [www.guelman.ru/slava/writers/ger2.htm Казюкас]. Современная русская литература с Вячеславом Курицыным. Вячеслав Курицын. Проверено 8 сентября 2009. [www.webcitation.org/65kTQE3EW Архивировано из первоисточника 26 февраля 2012].
- ↑ [www.culture.lt/lmenas/?st_id=1592 Hans Dieter Köhler. Ekslibrisas ir Antanas Kmieliauskas] (лит.)
- ↑ [www.annews.ru/news/detail.php?ID=45238.html&print=Y В Вильнюсе откроют памятник литовцам, погибшим в Афганистане]
- ↑ [www.voruta.lt/article.php?article=429 Kernavėje pašventintas Vytauto Didžiojo paminklas] (лит.)
- ↑ [www.vilnensis.vu.lt/nr-13/Kmiel.html Liana Binkauskienė. Dailininkas prof. A. Kmieliauskas albumą pristatė šalia savo freskų] (лит.)
Литература
- Antanas Kmieliauskas: skulptūra, freska, tapyba, grafika. Dailininkas ir sudarytojas Rimantas Dichavičius; teksto autorė Neringa Markauskaitė; į anglų kalbą vertė Sigutė Jurkuvienė, Aldona Matulytė. 2-asis patais. ir papild. leid. Vilnius : UAB «Daigai», 2003. 320 p.: iliustr. ISBN 9986-767-11-3.
Ссылки
- [www.paintings.lt/en/artists/artist-biography_18.html Antanas Kmieliauskas] (англ.)
- [www.voruta.lt/article.php?article=429 Kernavėje pašventintas Vytauto Didžiojo paminklas] (лит.)
- [www.culture.lt/lmenas/?leid_id=3134&kas=straipsnis&st_id=10420 Antanas Kmieliauskas: apie save ir kūrybą] (лит.)
Отрывок, характеризующий Кмеляускас, Антанас
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.
Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
