Кмент, Вальдемар

Вальдемар Кмент нем. Waldemar Kmentt
Основная информация
Дата рождения	2 февраля 1929(1929-02-02)
Место рождения	Вена, Первая Австрийская республика
Дата смерти	21 января 2015(2015-01-21) (85 лет)
Место смерти	Вена, Австрия
Годы активности	1950—2005
Страна	Первая Австрийская республика Первая Австрийская республика → Третий рейх Третий рейх → Австрия Австрия
Профессии	оперный певец, педагог
Певческий голос	тенор
Жанры	опера, оперетта
Коллективы	Венская государственная опера
Награды

Вальдемар Кмент (нем. Waldemar Kmentt; 2 февраля 1929, Вена — 21 января 2015, там же) — австрийский оперный певец (тенор), солист Венской государственной оперы.

Биография

С 1949 года учился в Венской консерватории по классам фортепиано и вокала (у Адольфа Фогеля, Элизабет Радо и Ганса Духана).

В 1950 году исполнил сольную партию в Девятой симфонии Л. Бетховена под управлением Карла Бёма. В 1951 году дебютировал в Венской опере (Принц в опере С. С. Прокофьева «Любовь к трём апельсинам» на сцене Венской народной оперы), где прослужил более 35 лет и участвовал в 1480 представлениях. До середины 1990-х выступал в характерных ролях (Трике, Хозяин гостиницы, император Альтоум). Его последнее выступление в Венской опере состоялось 25 ноября 2005 г. (Дворецкий в «Ариадне на Наксосе»).

Одновременно в 1978—1995 гг. преподавал в Венском университете музыки и исполнительского искусства, где руководил оперной студией. В числе его учеников Вольфганг Банкль, Малин Хартелиус, Мерцад Монтацери.

Творчество

Постоянно выступал на Зальцбургском фестивале, Байройтском фестивале (с 1968 года). С 1956 года гастролировал в Милане, Риме, Париже, Амстердаме, Брюсселе, Берлине, Мюнхене и других городах Европы, а также в Японии и США. Регулярно выступал в Венской народной опере, в опереттах.

Выступал с Гербертом фон Караяном, Отто Клемперером, Карлосом Кляйбером, Карлом Рихтером, Карлом Бёмом, Ойгеном Йохумом, Серджу Челибидаке и Леонардом Бернстайном.

Репертуар включал более 80 партий в операх и опереттах.

Избранные оперные партии

• Принц — «Любовь к трём апельсинам» С. С. Прокофьева
• Бельмонт — «Похищение из сераля» В. А. Моцарта
• Дон Оттавио — «Дон Жуан» В. А. Моцарта
• Феррандо — «Так поступают все» В. А. Моцарта
• Тамино — «Волшебная флейта» В. А. Моцарта
• Идоменей; Идамант — «Идоменей» В. А. Моцарта
• Вальтер фон Штольцинг — «Нюрнбергские мейстерзингеры» Р.Вагнера
• Эрик — «Летучий голландец (опера)» Р. Вагнера
• Жакино — «Фиделио» Л. Бетховена
• Вакх — «Ариадна на Наксосе» Р. Штрауса
• Император — «Женщина без тени» Р. Штрауса
• Хозяин гостиницы — Кавалер розы Р. Штрауса
• Рудольф — «Богема» Дж. Пуччини
• Кавалер де Грие — «Манон Леско» Дж. Пуччини
• Руджеро — «Ласточка» Дж. Пуччини
• император Альтоум «Турандот» Дж. Пуччини
• Еник — «Проданная невеста» Б. Сметаны
• Гофман — «Сказки Гофмана» Ж. Оффенбаха
• Габриэль — «Le Mystère de la Nativité» Ф. Мартена (первый исполнитель, 1960)
• Трике — «Евгений Онегин» П. И. Чайковского

Награды и признание

• Каммерзенгер (1962)
• Офицерский крест почётного знака «За заслуги перед Австрийской Республикой» (2001)
• Золотой знак «За заслуги» земли Вена (2002)

Ссылки

• [www.bach-cantatas.com/Bio/Kmentt-Waldemar.htm Waldemar Kmentt (Tenor)] (англ.). Bach Cantatas Website (23 January 2015). Проверено 31 января 2015.
• [newsmuz.com/news/2015/skonchalsya-tenor-venskoy-opery-waldemar-kmentt-33315 Скончался тенор Венской оперы Waldemar Kmentt] (рус.). ИА NEWSmuz (22 января 2015). Проверено 31 января 2015.
• [www.discogs.com/artist/833073-Waldemar-Kmentt Кмент, Вальдемар] (англ.) на сайте Discogs

Отрывок, характеризующий Кмент, Вальдемар

– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.