Кметы

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Кмет»)
Перейти к: навигация, поиск

Кметы (также комиты, кмети, кмиты) — термин, широко распространённый в Средние века у славянских народов и имевший различные значения. Первоначально кметами назывались, по-видимому, свободные члены общины, племени. В древнерусских литературных памятниках («Слово о полку Игореве» и др.) кметы — витязи, дружинники. В феодальной Болгарии и Сербии кметы — сельские старосты; в Боснии и Чехии — иногда должностные лица, иногда отдельные категории крестьян; в Польше — зависимые крестьяне, имевшие полный надел; в Хорватии — редко вассалы, а обычно — зависимые крестьяне, в том числе и крепостные.

Вероятно, от слова «кметы» образованы польско-литовские фамилии Кмита, Кмициц, русская и украинская фамилия Кметь (Кмэть) и т. п.





Употребление слова «кметы» в различных странах

Болгария

В современной Болгарии кмет — название руководящей должности, мэра общины, города, городского района, кметства или села. Кметы избираются на многопартийных выборах. Кметство — административно-территориальная единица, возглавляемая кметом.

Босния

В Боснии кметами называются селяки, сидящие на чужой земле и живущие в хате, составляющей собственность хозяина земли, то есть арендаторы. Часто они для полевых работ пользуются и волами хозяйскими. Кмет, работающий в поле на хозяйских волах, отдаёт собственнику земли и волов половину урожая, а работающий на своих волах — одну треть. Хозяин может во всякое время прогнать кмета со своей земли и из своего дома и забрать весь урожай. Кмет также может уйти во всякое время, но это ему невыгодно: другой землевладелец может его и не принять.

Венгрия

Кметами или кмитами (собирательная форма — кмитство) у венгерских русинов называются крестьяне, живущие на владельческих землях на праве как бы долгосрочной аренды, причём, по установившемуся обычаю, земельный участок переходит из поколения в поколение, обыкновенно к младшему сыну.

Россия

Слово кметы (во множественном числе) встречается в памятниках древнерусской письменности, а именно в поучении Владимира Мономаха, где он, рассказывая о своих бранных делах с половцами, говорит: «а самы князи Бог живы в руце дава: Коксусь с сыном, Аклан, Бурчевич, Таревьскый князь Азгулуй, и иных кметий молодых 15», и в «Слове о полку Игореве», где брат Игоря, трубчевский князь Всеволод, говорит: «А мои ти Куряне сведоми кмети: под трубами повити, под шеломы везлелеяни…». Обыкновенно слово «кмет» понимается в смысле воина, дружинника, конного воителя, но если это толкование можно принять для кмети «Слово о полку Игореве», то для кметий «Поучения Владимира Мономаха» оно не подходит; там кмети упоминаются наряду с князьями и относятся к числу воинов лепших, хотя и молодых.

В России до сих пор распространена фамилия Кметь, в 14-16 веках кметами именовались незакрепощенные (вольные) крестьяне.

Сербия

В Сербии кметами назывались наиболее уважаемые и почтенные из селян, являвшиеся как бы старшинами или тем, что в наших селах называется «стариками». Достоинство это не было наследственным, никем не давалось селяку; оно являлось само собой, как следствие личных достоинств и заслуг. Кметы заключали договоры от имени общины, входили в сношения с турками. Они же, по приглашению односельцев, являлись и ближайшими судьями в не особенно важных спорах, например при семейных разделах, в случаях потравы и т. п. Со времени князя Милоша Обреновича кметы стали назначаться правительством, в числе троих на каждую общину, причём один из них считается старшим. Они собираются в общинном доме-суднице (општинска кућа која се собе), производят суд и расправу среди селян в маловажных делах, в более важных случаях отправляют тяжущихся в суд областной, собирают подати и передают приказания старшинам, объявляют селянам волю высших властей, следят за исполнением её и имеют право виновных, особенно бродяжничающих и не желающих работать, подвергать телесному наказанию, до 10 ударов, а также назначить на казенные или общественные работы.

Украина

На Украине кметь, кмет или кміть — средневековый свободный поселянин с правом выхода, как следует из документов того времени, например за 1377 год: «А осадивши ис каждого кмєтя по два гроша широкая оу княжю комору давати на каждыи рокъ…» Со временем слово вышло из широкого употребления, однако оставило по себе значительное число производных, активно использующихся в современном украинском языке и по сей день, например: кмітливий «сообразительный, ловкий»; кметити «понимать»; кмітувати «думать»; кметиня, кметиця или кметя «хорошая хозяйка» и так далее.

Первоначально имело значение «знатный воин», в котором и упоминается в Лаврентьевской летописи под 1075 годом: «В се же лѣто придоша послѣ из немець къ Святославу. Святослав же, величашеся, показа имъ богатьство своё. Они же, видивьше бесщисленое множество злата, и сребра и паволок, рѣша: Се ни во что же есть, се бо лежить мертво. Сего суть кметье лучьше. Мужи бо доищуться и болша сего…»

Черногория

В Черногории кметами называются лица, выбираемые тяжущимися для разбора их спора (третейский суд); обыкновенно каждая сторона выбирает по 12 человек, которые и называются кметами, пока исполняют добровольно принятые ими обязанности.

Употребление слова «комиты» в Древнем Риме

Комиты (Comites — «спутники») — так назывались у римлян:

  • во время республики частные и официальные лица, составлявшие свиту проконсула или губернатора провинции, обычай, сохранившийся и при императорах;
  • те из друзей императора (amici Augusti), которые сопровождали его во время путешествий, получали содержание и составляли его совет (comites Augusti);
  • после преобразований Константина Великого, название комиты стало почетным титулом для некоторых лиц и должностей; в созданной им иерархической лестнице было три степени комитов;
  • титул этот распространился постепенно на многих должностных лиц, прежде носивших названия препозитов, магистров, прокураторов и префектов.

Библиография


Напишите отзыв о статье "Кметы"

Отрывок, характеризующий Кметы

Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.