Кнараван
Село
|
Кнарава́н (арм. Քնարավան)[1] — село находится в ущелье реки Лев, притока реки Тертер южнее Мравского хребта, у подножия горы Пахак. Согласно административно-территориальному делению Нагорно-Карабахской Республики, фактически контролирующей село, находится в Шаумяновском районе НКР, согласно юрисдикции Азербайджанской Республики, находится в Кельбаджарском районе.
История
Село основано благотворительным фондом «Еркир» на деньги армянина из США Карапета Арутюняна в 2003 году. Названо в честь его погибшей жены Кнар Арутюнян.
Неподалеку от села находятся древняя армянская крепость Андаберд и руины древнего армянского монастыря Андаберд
Общество
Село представляет из себя 18 коттеджей, построена современная школа, планируется построить социальный центр. Жители села занимаются сельским хозяйством.
Фотогалерея
- Кнараван.jpg
Вид на поселение с крепости Андаберд
- Кнараван2.jpg
- Кнараван3.jpg
Вид на коттеджи и школу
- Knaravan007.JPG
- Knaravan008.JPG
Достопримечательности
Напишите отзыв о статье "Кнараван"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Согласно административно-территориальному делению Нагорно-Карабахской Республики
- ↑ Данный населённый пункт контролируется Нагорно-Карабахской Республикой. Согласно административно-территориальному делению Азербайджана, территория, контролируемая Нагорно-Карабахской Республикой, располагается в пределах Гёйгёльского, Джебраильского, Зангеланского, Кельбаджарского, Кубатлинского, Лачинского, Тертерского, Ходжавендского, Ходжалинского, Шушинского и части Агдамского и Физулинского районов Азербайджанской Республики. Фактически в настоящий момент Нагорно-Карабахская Республика является непризнанным государством, бо́льшая часть которого Азербайджаном не контролируется.
- ↑ Согласно административно-территориальному делению Азербайджанской Республики
- ↑ census.stat-nkr.am/nkr/1-1.pdf Перепись в НКР
| ||||||||||
|
Это заготовка статьи о Нагорно-Карабахской Республике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Кнараван
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
