Кнез, Томислав

Томислав Кнез
Общая информация
Родился	9 июня 1938(1938-06-09) (85 лет) Баня-Лука, Королевство Югославия
Гражданство	Югославия
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1956—1961	Борац (Баня-Лука)	? (?)
1961—1964	Динамо (Загреб)	33 (1)
1964—1966	Швехат	25 (6)
1966—1967	Рапид (Вена)	6 (2)
1967—1974	Капфенберг	? (?)
1974—1975	Гюссинг	? (?)
Национальная сборная**
1960—1961	Югославия	14 (8)
Международные медали
Олимпийские игры
Золото	Рим 1960	футбол
Чемпионаты Европы
Серебро	Франция 1960
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Томислав Кнез (сербохорв. Tomislav Knez; род. 30 ноября 1937, Штип) — югославский футболист, нападающий.

Карьера игрока

Клубная

Профессиональную карьеру начал в 1956 году выступлениями за команду «Борац» из родного города Баня-Лука (ныне - Босния и Герцеговина), в которой провел пять сезонов. Своей игрой за эту команду привлек внимание представителей тренерского штаба клуба «Динамо» (Загреб), в состав которого присоединился в 1961 году. С «Динамо» дважды выиграл Кубок Югославии в 1963 и 1965 годах. В 1965 году переехал в Австрию, где стал выступать за клуб «Швехат», проведя там один сезон. После этого Томислав перешел в столичный «Рапид», с которым в первом же сезоне выиграл австрийский чемпионат. Однако сам Кнез в стартовом составе выходил нечасто, из-за чего по завершении сезона покинул клуб и пошёл во второй дивизион, где в течение семи сезонов выступал за «Капфенберг». Завершил профессиональную игровую карьеру в австрийском клубе «Гюссинг», в котором провёл сезон 1974/75.

В сборной

Дебют за национальную сборную Югославия состоялся 1 января 1956 года, в товарищеском матче против сборной Марокко (5-0). В том же году попал в заявку на первый чемпионат Европы во Франции, где в первом матче забил один из голов в ворота хозяев соревнований (5:4) и помог своей команде выйти в финал. В решающем матче, где югославы уступили сборной СССР (1:2), не участвовал, но вместе с командой завоевал «серебро» чемпионата. В составе сборной также был участником Олимпийских игр 1960 в Риме. В течение карьеры в национальной команде, которая длилась полтора года, провел в форме главной команды страны 14 матч и забил 8 голов.

Голы за сборную

#	Дата	Место	Соперник	Счёт	результат	Турнир
1	3 января 1960	Стад Чедли Зютен, Тунис	Тунис	0-2	1-5	Товарищеский матч
2	24 апреля 1960	Апостолос Николаидис, Афины	Греция	0-3	0-5	Квалификация на Летние Олимпийские игры 1960
3	6 июля 1960	Парк де Пренс, Париж	Франция	4-3	4-5	ЧЕ 1960
4	6 августа 1960	Стадион Югославской народной армии, Белград	Тунис	1-0	7-0	Товарищеский матч
5	6 августа 1960	Стадион Югославской народной армии, Белград	Тунис	2-0	7-0	Товарищеский матч
6	6 августа 1960	Стадион Югославской народной армии, Белград	Тунис	7-0	7-0	Товарищеский матч
7	26 августа 1960	Адриатико, Пескара	Египет	0-4	1-6	Летние Олимпийские игры 1960
8	29 августа 1960	Артемио Франки, Флоренция	Турция	0-3	0-4	Летние Олимпийские игры 1960

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/player/20031/Tomislav_Knez.html Статистика выступлений на сайте national-football-teams.com]  (англ.)
• [www.transfermarkt.com/215718/profil/spieler/{{{id}}} Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [www.reprezentacija.rs/index.php/sr/statistika/najvise-utakmica/1174 Профиль футболиста на сайте reprezentacija.rs]  (англ.)  (серб.)

Отрывок, характеризующий Кнез, Томислав

Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.