Книга Зогар

К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)

Книга Зо́ар (ивр. ‏ספר הזוהר‏‎ — «Сэфер хa-Зohap», от ивр. ‏זהַר‏‎, сияние) — основная и самая известная книга каббалистической литературы. Каббалисты утверждают, что книга была написана рабби Шимоном Бар Йохаи (РаШБИ) во II веке н. э., но известность она получает лишь в XIII веке (поздняя датировка) благодаря сефардскому раввину Моше де Леону. Основное содержание книги Зоар — комментарий к Торе.

Полный русский перевод выполнен Эфраимом Баухом.

Происхождение

В одном из комментариев к Зoapy приводится такая история появления этой книги:

«Рассказывают, что книга Зoap была спрятана в одной из пещер возле Мерона и нашел её там араб, и продал бродячим торговцам из верхней Галилеи. И несколько листов из неё попало в руки некоего мудреца, пришедшего с Запада. И он пошел, и стал искать, и собрал все листы у торговцев, а часть нашел в мусоре, так как обнаружил, что торговцы, продавая снедь, завертывали её в эти листы» (Авраам Азулай. Ор a-Хама. Йерушалаим, 1886, л. 2)

Согласно чёткому свидетельству Ицхака бен Шмуэля из Акры, который в начале XIV века собрал противоречивую информацию относительно возникновения и природы Зоара, эта книга была опубликована по частям испанским каббалистом Моше де Леоном (умер в 1305 г.), после того как он встретил Ицхака из Акры. Этот каббалист с 1286 по 1293 гг. написал много книг на иврите, носящих его имя. Он был связан с несколькими каббалистами своего времени, включая Тодроса Абулафия и его сына, Иосифа из Толедо, одного из лидеров кастильского еврейства, который поддерживал Моше де Леона.

Наиболее ранний первоисточник книги Зоар датируется примерно 1270 годом, что позволяет некоторым исследователям утверждать, что Зоар был написан значительно позже II века н. э.

Еврейский философ, исследователь каббалы Гершом Шолем утверждает, что книгу написал сам Моше де Леон, создав не только её фабулу, но и её язык, являющийся амальгамой арамейского языка Вавилонского талмуда и таргума Акилы (Онкелоса), испанских и арабских слов, а также собственных неологизмов..

О книге

Сложившийся к настоящему времени кодекс «Сэфер ha-Зohap» представляет собой структурно сложную книгу, состоящую из множества текстов. Три главных тома Зoapa выстроены в форме толкования Торы (Пятикнижия), при этом первый и второй тома являются толкованиями соответственно первой и второй книг Пятикнижия (Бэрешит и Шмот), а третий — остальных книг (Ваикра, Бамидбар, Дварим).

Ещё один том, так называемый Зohap Хадаш (Новый Зoap), содержит толкования, не вошедшие по каким-то причинам в другие тома. Помимо основной части, которая собственно и именуется Зoap, в состав книги входят ещё несколько текстов. Вот главные из них:

• Сифра де-Цниута (Сокровенная Книга) — это анонимный рассказ о наиболее глубоких аспектах и внутреннем смысле мироздания. Содержит пять небольших по объёму глав. Входит в состав второго тома Зoapa.
• Идра Раба (Великие Покои) — рассказ о тайнах, которые рабби Шимон открыл узкому кругу своих учеников. Здесь подробно излагается то, о чём лишь намёком сказано в Сифра де-Цниута. Этот текст находится в третьем томе Зoapa.
• Идра Зута (Малые Покои) — излагает те тайны, которые рабби Шимон открыл ученикам перед своей кончиной. Текст также располагается в третьем томе.
• Мидраш Неелам (Скрытый Мидраш) — эта часть, фрагментами располагающаяся в первом томе Зoapa и в Зohap Хадаш, во многом подобна основной части Зoapa. Текст здесь не только на арамейском языке, но и на иврите, и в качестве действующих лиц выступают иные, чем в Зoape, авторитеты Мишны и Талмуда.
• Ситрей Тора (Тайны Торы) — отрывки с таким названием находятся в первом томе Зoapa. По своему характеру Ситрей Тора подобны Мидраш Неелам и посвящены преимущественно тайнам души и именам ангелов.
• Раза де-Разин (Тайна Тайн) — текст, повествующий о тайнах физиогномики и хиромантии. Находится во втором томе Зoapa.
• Райа Meһемна (Верный Пастырь) — мистическое толкование заповедей Торы. Центральным действующим лицом этого текста является пророк Моше (он и зовётся верным пастырем). Помимо него в разделе действуют пророк Элиягу, рабби Шимон и не называемые по именам праведники Мишны и Талмуда. Судя по составу действующих лиц, само действие происходит за гранью этого мира. Отрывки под названием Райа Meһемна содержатся во втором и третьем томах Зoapa.
• Ситрей Отийот (Тайны Букв) — этот текст находится в Зohap Хадаш и посвящён тайнам еврейского алфавита.
• Тикуней ha-Зohap (Исправления Зoapa) — эта книга составляет отдельный том и содержит семьдесят толкований первого слова Библии. По стилю, языку и другим особенностям этот текст близок к Райа Meһемна.
• Остальные тексты, которые обычно выделяют, говоря о структуре Зoapa, представляются второстепенными или примыкающими к перечисленным выше, и поэтому здесь не приводятся.

Согласно еврейской религиозной традиции, до нас дошла лишь малая часть этой книги. «Воспринял я предание, что книга эта была столь велика в своём объёме, что собрав её вместе, можно было целиком нагрузить верблюда» (Шалшелет ha-Кабала. Жолков, 1822, л. 23).

Духовная сила книги

С точки зрения каббалистов, Зоар имеет огромную духовную силу. Каббалисты рассматривают изучение Зоара как наиболее высокое духовное постижение человека. Даже чтение текстов Зоара без комментариев и нахождение книг Зоара в доме, по мнению каббалистов, даёт духовную силу и защиту.

Содержание

Книга представляет собой беседу трёх ученых: Хизкии, Шимона и его сына Элиэзера, которые обсуждают «тёмные места» Писания. В Зоаре подчёркивается противопоставление устной Торы (Закона) Торе письменной.

Особое внимание они уделяют первым словам Библии: бэрешит (в начале). В начале Бог сотворил таинственное мерцающее светило. Неизвестный Бог стал Элохимом. Безвидная и пустая земля обозначены в Торе как тоху (хаос) и боху (бесформенность). Разделения и несогласия в мире предшествуют грехопадению, ибо связаны с отделением Богом воды и суши. Вместе с рыбами Бог творит и Левиафана.

При сотворении человека наряду с Элохим упоминается женское начало Шхина. Первой женой Адама названа Лилит, которая однако не стала ему помощницей. Затем была образована Ева. Четыре реки Эдема уподоблены четырём сфирот: Хесед, Гвура, Нэцах и Ход

Змеем-искусителем (ивр. ‏נחש‏‎, нахаш) был Самаэль, верхом на змее. Сыном Самаэля и Евы стал Каин, а женой Каина была демоница, которая наплодила множество демонов. Одна из дочерей Каина Неема соблазнила сынов Божьих Уззу и Азаэля, чем навлекла на Землю потоп.

Издания Зoapa

• Шимон. Фрагменты из трактата «Зогар»: Пер. с арамейск. сост., статьи, примеч. и коммент., кабб. коммент. М. А. Кравцова. — М.: Гнозис, 1994.
• Перевод на русский в пяти книгах Я. А. Ратушного
• Зоар Хок Ле Исраэль. 5 книг (Бемидбар, Берешит, Ваикра, Дварим, Шмот) для углубленного изучения с комментарием Святого Баал Сулама рабби Йегуды-Лейб аЛеви Ашлага. Перевод: Рав Цви Элазар Давид Нисанзон. Языки: иврит,, русский
• Зоар на Танах (хумаш Бемидбар), 7 томов. Автор перевода: р. Цви Элазар Давид Нисанзон. Издатель: Тикун аСулам. Год издания: 2012. Язык: русский, иврит, арамит.
• Зоар на Танах (хумаш Дварим), 1 том. Автор перевода:, р. Цви Элазар Давид Нисанзон. Издатель: Тикун аСулам. Год издания: 2013. Язык: русский, иврит, арамит
• Зоар (Введение в мир Зоар), 8 томов. Автор перевода:, р. Цви Элазар Давид Нисанзон. Издатель: Jewish Book. Год издания: 2008. Язык: русский, иврит, арамит

Литература

• [www.eleven.co.il/article/11640 Зохар] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
• [www.zoar.tv/sila-knigi-zoar Уроки по Зоар] с комментариями М. Лайтмана
• [kabbalist.ru/zoar_lectures.html?usid=eb0a849f4aae37fc9d917acafbefccdd Зоар с комментариями Моше Шломо Слуцкера]
• [sefarim.dyndns.org Зоар в переводах Ярослава Ратушного и П. Шаповала]
• [ashlagbaroch.org/Zohar/ Рабби Ашлаг Барух коллекция Зоара в оригинале]
• [www.kabbalah.com/k/index.php/p=zohar/zohar Зоар оригинал и английский параллельный перевод]
• [www.kabbalah.info/rus/content/view/full/2842 Зоар русский перевод] с комментариями Й.Ашлага и М. Лайтмана
• [lib.ru/RELIGION/IUDAIZM/zohar.txt Фрагменты Зоар. Перевод Анри Волохонского]
• [abuss.narod.ru/Biblio/sholem/sholem.htm Основные течения в еврейской мистике, Гершом Шолем (Москва 2004)]

Отрывок, характеризующий Книга Зогар

– Что простить? – спросил князь Андрей.
– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.


Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.