Книга Товита

Книга Товита (Τωβίτ)
Товия и Ангел. Иллюстрация Гюстава Доре
Раздел:	Исторические книги
Язык оригинала:	неизвестен
Местность:	Ассирия
Связанные персонажи:	Товия, Товит, Рафаил
Предыдущая (православие):	Вторая книга Ездры
Следующая:	Книга Иудифи
Викитека:	Книга Товита Текст на Викитеке
Книга Товита на Викискладе

Кни́га Тови́та — книга Библии, принадлежащая к числу второканонических книг Ветхого Завета, в которой рассказывается об ослепшем Товите и его сыне Товии, чьим проводником был ангел Рафаил.

Когда и кем написана эта книга — неизвестно. В еврейском тексте Библии её нет. Происхождение её относят к двум последним векам до н. э. Она известна на разных языках, но основным текстом её признается греческий — Септуагинта. Климент Александрийский пользовался этой книгой как частью Писания, и следовательно, признавал её священной. Амвросий Медиоланский написал сочинение «De Tobia», в котором ставит эту книгу выше обыкновенных сочинений человеческих как книгу пророческую (liber propheticus). Иероним Стридонский, настаивая на исключении книги Товита из числа канонических книг, не отвергает её практической пользы для народа.

Книга Товита — единственный текст Священного Писания, в котором по отношению к Земле Обетованной применён эпитет «земля Авраамова».

Еврейский текст

Фрагмент книги Товита на еврейском языке был найден при раскопках в Кумране

Сюжет

Семья Товита, отца Товии, жила в плену в Ниневии и сначала была богата, но при гонениях Сеннахирима на евреев, была вынуждена скрыться. После смерти царя они вернулись. Товит отличался благотворительностью и погреб убитого еврея, а по иудейскому закону тот, кто в праздник Пятидесятницы прикоснулся к умершему, считался нечистым и не мог войти в дом; потому Товит лег спать на дворе у стены. Ночью ему попала в глаза от сидевших на стене воробьев грязь, и у него образовалось бельмо. Товит не мог работать, семья обеднела и слепец просил у Бога смерти.

Ещё Товит вспомнил о Гаваиле из Раг Мидийских, который был должен ему десять талантов серебра, и отправил своего сына Товию за ними. Товия по приказу отца взял проводника. Товит снарядил сына в дорогу и, отпуская его с путником, сказал: «Бог да сделает счастливым путь ваш и ангел Его да сопутствует вам». Вечером путники пришли к реке Тигру. Товия спустился с берега в воду, чтобы вымыться. В это время на него кинулась рыба. Спутник велел схватить её и выбросить на берег. Они испекли эту рыбу, а сердце, печень и желчь её взяли с собою. Спутник объяснил Товии, что желчь этой рыбы уничтожает бельма, а курение сердцем и печенью её исцеляет от мучения демона.

Они пришли в город Экбатана и остановились у Рагуила, у которого была дочь Сарра. Семь раз выдавали её замуж и все мужья в первый же день умирали. Спутник дал совет Товии жениться на ней, обещая благословение Божие. Товия послушался. Родители Сарры благословили их. Товия и Сарра молились, чтобы Господь благословил их союз. По совету спутника Товия положил печень и сердце пойманной рыбы в кадильницу и тем изгнал демона, который умерщвлял мужей Сарры.

После этого Товия остался в доме тестя на несколько дней, а спутник его взял расписку и сходил за деньгами к Гаваилу. На 14-й день после свадьбы Товия собрался домой. На прощании отец сказал своей дочери: «почитай свекра и свекровь: они теперь твои родители. Желаю слышать о тебе добрый слух». Мать, прощаясь с Товиею, говорила ему: «да даст мне Господь увидеть детей от Сарры, дочери моей. И вот отдаю тебе дочь мою на сохранение; не огорчай её». Товит с женой тем временем сильно скорбели о своем сыне, потому что он опаздывал. Анна каждый день выходила на дорогу и с тоской смотрела вдаль. Однажды она увидала путников и побежала к ним навстречу. В дверях дома Товию встретил отец. Товия помазал отцу глаза желчью рыбы и тем снял бельма с глаз его. Товит увидел сына и заплакал от радости.

Товия рассказал отцу и матери все что с ним случилось, и потом все вместе вышли на встречу Сарре. В благодарность отец и сын предложили проводнику половину имения, но он ответил: «Тайну цареву прилично хранить, а о делах Божиих возвещать похвально. Делайте добро, и зло не постигнет вас. Лучше малое с справедливостью, нежели многое с неправдою; лучше творить милостыню, нежели собирать золото. Не скрою от вас ничего. Когда ты, Товит, и невестка твоя Сарра молились, я возносил ваши молитвы пред Святого; и когда ты погребал умерших, я был с тобою. И вот Господь послал меня исцелить тебя и невестку твою. Я Рафаил, один из семи ангелов, которые возносят к Богу молитвы святых». Отец и сын в страхе пали на землю. Рафаил сказал: «не бойтесь, а вечно благословляйте Бога. По Его воле пришел я. Теперь восхожу к Пославшему меня. Напишите в книгу все, что случилось с вами».

Товит и Товия встали, но уже не видали Ангела хранителя. Все с ними случившееся они записали в книгу, которая называется «Книгою Товита».

Литература

• протоиерей П. Солярский, «Опыт библейского словаря собственных имен» (т. IV, СПб., 1884);
• протоиерей Г. Смирнов-Платонов, «Очерки о неканонических книгах. О книге Товита» («Православное обозрение», 1862, октябрь).
• Введение в Ветхий Завет = Einleitung in das Alte Testament / Под ред. Эриха Ценгера. — М.: ББИ, 2008. — 816 с. — ISBN 5-89647-115-7.

Отрывок, характеризующий Книга Товита

– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.