Книга эпарха

Книга эпарха (греч. Τὸ ἐπαρχικὸν βιβλίον, To eparchikon biblion) — официальный свод уставов константинопольских ремесленных и торговых корпораций, находившихся в ведении эпарха — градоначальника. Правила кодифицированы в X веке.

Создание

Книга датируется царствованием Льва VI Мудрого (886-912). В то время, как первая глава, касающаяся требований для соискателей службы в табулариях, датируется царствования Льва (он занимался кодификацией правовой системы), вполне возможно, что книга (как и многие тексты этого периода) создавалась постепенно.

Ссылки в четырех местах IX главы по вопросу тетартерона, показывают, что приведение этой главы к итоговому состоянию состоялась в правление Никифора II Фоки (963-969), создавшем данную форму лёгкой чеканки золотых монет. Отсутствие упоминаний о русских купцах, в то время как упоминаются представители Болгарии и Сирии, свидетельствует о том, что документ был составлен после ухудшения отношений между Византией и Киевской Русью.

Содержание

Книга Эпарха представляет собой сборник правил, касающихся коллегий и производственных гильдий, существовавших в Греции со времен Древнего Рима. Так как все сделки находились на государственном контроле, книга не регулировала деятельность всех ремёсел. Взамен документ ограничился той сферой, где наиболее сильно соприкасались интересы общества и предпринимателя, и где было наиболее вероятно появление чёрного рынка.

Главы

Текст документа разделён на 22 главы, 19 из которых посвящены различным гильдиям:

• Глава 1 — поступающим в табуларию. Является самой большой главой книги.
• Глава 2 — продавцы драгоценных камней и металлов (аргиропраты).
• Глава 3 — банкиры (трапезиты).
• Глава 4 — торговцы шёлком (вестиопраты).
• Глава 5 — купцы, импортирующие шёлк из Сирии и Багдада (прандиопраты).
• Глава 6 — торговцы сырым шёлком (метаксопраты).
• Глава 7 — чистильщики сырого шёлка (катартарии).
• Глава 8 — красильщики шёлка (серикарии).
• Глава 9 — продавцы одежды (офониопраты и мифаны).
• Глава 10 — продавцы мирой (мировары).
• Глава 11 — продавцы свечей и масла (керулярии).
• Глава 12 — мылоторговцы.
• Глава 13 — бакалейные лавки (салдамарии).
• Глава 14 — шорники (лоротомы).
• Глава 15 — мясники (макелярии).
• Глава 16 — свиноторговцы.
• Глава 17 — торговцы рыбой.
• Глава 18 — пекари (хлебопеки или манкипы).
• Глава 19 — владельцы гостиниц (корчмари).
• Глава 20 --- о легатарии.
• Глава 21 --- о вофрах.
• Глава 22 --- о лицах, берущих на себя выполнение работы, т.е. о столярах, лепщиках по гипсу, работниках по мрамору, слесарях, малярах и остальных.

В некоторых из глав установлены правила выборов в гильдиях, а также членские взносы. Помимо этого, книга устанавливает ряд требований к производителям: не обманывать других, производить качественную продукцию, рекомендация по определению сферы и районы работы во избежание конкуренции между гильдиями, а кроме этого, документ назначает цену на изготавливаемую продукцию, и норму прибыли. Последние три главы посвящены подрядчикам.

Предназначение

Причина составления документа не известна, однако вполне возможно, что использование гильдий было удобно для городских властей. Так снижался уровень преступности и гарантировались поставки товара по более низкой цене, чем у обычного ремесленника. Стоит отметить, что не все представители конкретной профессии были участниками гильдий.

Важной причиной серьёзного государственного надзора над предпринимателями была возможность увеличения доходов имперской казны путём сбора налогов и штрафов.

Применение на практике

Многие из правил были трудно исполнимы (например, нормативы, по которым купцы должны торговать изделиями хорошего качества), и возможно, что они редко соблюдались. Их исполнение могло зависеть от сотрудничества с гильдиями, а не от опоры на книгу.

Значение

Книга эпарха играет важную роль в экономической историографии Средневековья, являясь источником по изучению византийской экономики эпохи Константина Багрянородного. Документ также даёт информацию о коммерческих районах Константинополя, устройство городского производства, государственного контроля над ним, а также об отношениях столицы и провинций.

Переводы

Книга Эпарха была удостоена перевода сразу на несколько языков

Документ был дважды переведён на английский. В 1893 году книга была издана на 3 языках: оригинальном греческом, латыни и французском. Это осуществил Жюль Николь, обнаруживший оригинальный манускрипт в генуэзской библиотеке. Новый перевод разделов VI и XX был осуществлён Лопезом и Раймондом в 1951 году на базе греческого варианта, но с учётом последних открытий в византивистике. В 1970 году было выпущено издание с примечаниями различных комментаторов, вместе с воспроизведенным оригинальным документом Николь.

Перевод книги был также осуществлён для греческого и немецкого языков.

На русский язык книга была переведена советским византистом Михаилом Сюзюмовым и издана в 1949 г. (Свердловск) и 1962 г. (Москва).

Литература

• A. E. R. Boak, "The Book of the Prefect, " Journal of Economic and Business History, I (1929), 597—619, and E. H. Freshfield, Roman Law in the Later Roman Empire (Cambridge: Bowes & Bowes, 1932).
• Lopez, Robert S. and Raymond, Irving W. (1951). Medieval Trade in the Mediterranean World. New York: Columbia University Press. LCC 54-11542.
• [www.hist.msu.ru/ER/Etext/eparx.htm Сюзюмов М. Я. Византийская книга эпарха. — М., 1962.]
• Maniatis, G. C. (2001). "The Domain of the Private Guilds in the Byzantine Economy, Tenth to Fifteenth Centuries, " DOP, 55, pp. 339—69

Отрывок, характеризующий Книга эпарха

В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.