Книга мастеров

Книга мастеров
Жанр	фильм-сказка, фэнтези, семейный фильм
Режиссёр	Вадим Соколовский
Продюсер	Леонид Верещагин Марина Жигалова-Озкан
Автор сценария	Вадим Соколовский Анна Старобинец
В главных ролях	Максим Локтионов, Мария Андреева
Оператор	Арчил Ахвледиани
Композитор	Юрий Потеенко
Кинокомпания	Walt Disney Pictures
Длительность	101 мин
Бюджет	8 млн $
Сборы	10,9 млн $
Страна	Россия Россия
Язык	русский
Год	2009
IMDb	ID 1293793
Выход фильма «Книга мастеров»

К:Фильмы 2009 года

«Книга мастеров» — фильм-сказка режиссёра Вадима Соколовского и первый российский фильм студии «Walt Disney Pictures». Премьера в России состоялась 29 октября 2009 года. Картина в течение двух недель оставалась лидером российского проката. Сборы фильма в России составили 10,8 млн долларов, а спустя 3 года он получил оценку 0+ (для любой зрительской аудитории).

Сюжет

Крепостной сирота Иван работает в артели камнерезов под началом старосты. Барин всячески балует свою великовозрастную перезрелую дочь Клавдию (она же Клава), устраивая ей каждый день именины. Староста, с кучей других холопов стоя перед барином, всячески расхваливает его и дочь. Ещё он обещает подарить на очередные именины чудесную поделку, так похожую на прекрасную барышню, и говорит, что фигурку из камня вырезал именно он. Иван, настоящий создатель камеи, отдает её старосте, только вот там Клавдия получилась дутой и пухлой, как свинка. Староста вручает подарок.

Дознавшись, кто на самом деле резал фигурку, барин велит принародно высечь Ивана. Однако экзекуция, так и не начавшись, прерывается нашествием конного отряда каменных воинов — ардаров — во главе с Янгулом. Они похищают барскую дочку, а заодно и Ивана (так как последний бросился спасать её). Так начинаются сказочные приключения парня.

Тем временем разгневанный барин посылает холопов на поиски дочери и грозит им всяческими наказаниями. Но никто из них не желает идти в Бескрайний лес. Группа холопов всё же вынуждена идти на поиски. Однако в лес они так и не вошли, усевшись на опушке выпить для храбрости деревенского самогона. Иван приходит к Бабе-Яге, и та возмущается подношением ардаров. Пока она кормит их, Иван с Клавой пытаются бежать, но встречаются с внучкой Бабы-Яги, Катей — дочерью Каменной Княжны и волшебницей, в которую влюблён Янгул. Самому Ивану сбежать не удаётся, но он помогает Клаве сделать это.

Яга начинает готовить Ивана (он вверх ногами торчит в котле), но отлучается (так как Янгул вернулся), а Катя спасает Ивана и вручает ему для изучения волшебную Книгу мастеров. В этой книге — секреты мастерства лучших мастеров и секрет оживления Алатырь-камня. Ивану всё это нужно для того, чтобы поквитаться с Каменной Княжной, которая в своё время похитила его отца.

У Каменной Княжны свой расчёт — она с помощью камня собирается обрести власть над миром. Кроме того, она обещает отдать Ивану Катю (хотя на самом деле хочет выдать её замуж за Янгула). Катя вскоре узнаёт от волшебного зеркала, что Каменная Княжна — не её мать. Рассердившись, она пытается бежать вместе с Иваном, но у неё не получается: Каменная Княжна своим волшебством заточает Катю в башню. Иван в отчаянии принимается за оживление алатырь-камня, успев изучить Книгу мастеров.

После долгой работы ему удаётся оживить Алатырь, придав камню вид красной розы. Узнав об этом, Княжна посылает ардаров отобрать у Ивана цветок. Иван решается вернуться в башню во всеоружии, идёт к своему другу Кузьме, влюблённому в Клаву, и просит того сделать меч. В это время на них нападают ардары, и Ивану приходится бежать. Кузьма задерживает каменных воинов ценой своей жизни. У Ивана не получается телепортироваться в башню Княжны через колодец, как учила его Катя, и он впадает в уныние.

На помощь ему приходит похищенный у ардаров говорящий конь и объясняет, как добраться до Яги. Тот отправляется в Бескрайний лес и по пути встречает закованную Княжной в цепи Русалку, которую освобождает; затем тридцать четвёртого богатыря, которого сократили, чтоб не портил рифмы и размера «Сказки о царе Салтане». Иван даёт ему выкованный Кузьмой меч, и за это богатырь показывает ему дорогу к Яге. Последняя встречает его не очень приветливо, но только ради Кати рассказывает, как растопить каменное сердце Княжны — для этого надо украсить цветок волшебными алмазами, раньше бывшими слезами маленькой Княжны. Но эти камни украл Кощей, и Яга даёт Ивану клубок и склянку живой воды.

Клубок указывает Ивану дорогу к замку Кощея, а по пути Иван навещает Кузьму, находит его мёртвым и оживляет живой водой. Внезапно являются холопы барина и волокут Ивана под венец, так как Клава посчитала его своим спасителем и решила выйти за него. Ивану удаётся спастись, прыгнув в очаг, и он оказывается в замке Кощея, который не хочет отдавать камни. Тут появляется Русалка, невеста Кощея, и рассказывает, что Иван её освободил. Кощей нехотя отдаёт ему камни.

Иван отправляется в башню Княжны и видит на самой верхушке Катю с каменным цветком. Княжна узнала, что Алатырю нужна для полного оживления человеческая душа, и для этого она решается использовать Катю. Иван с помощью клубка забирается на башню и признаётся Кате в любви. С неё спадают чары, и она вместе с Иваном бежит из башни. По её просьбе обоих пропускает Янгул, который уже понял, что его собственная любовь к Кате безответна. За неповиновение Княжна превращает Янгула в камень.

Между тем в деревне Катю убивают детины, поскольку она заслонила Ивана, которого приняли за живого мертвеца. Иван в ярости набрасывается на них, но его волокут на свадьбу. В кульминационный момент свадьбы появляются ардары во главе с Княжной, которая требует у Ивана цветок в обмен на Катю, которую она оживила. Иван отдаёт ей цветок, украшенный алмазами. Княжна берёт его и вспоминает своё счастливое детство. Она, раскаявшись во всём, начинает плакать, и Катя её жалеет. Всё возвращается на круги своя, и Княжна вместе с ардарами уходит. Кузьма признаётся Клавдии в любви, и они целуются. Также целуются и Иван с Катей, и на этом сказка кончается.

В ролях

• Максим Локтионов — Иван, камнерез и протагонист фильма
• Мария Андреева — Катя, приемная дочь Каменной Княжны
• Ирина Апексимова — Каменная Княжна, главная антагонистка фильма, опекунша Кати
• Леонид Куравлёв — барин
• Валентин Гафт — волшебное зеркало
• Ольга Аросева — сказочница
• Михаил Ефремов — 34-й богатырь
• Александр Леньков — Староста, учитель камнерезного мастерства
• Ольга Ергина — барская дочь Клава
• Артур Смольянинов — Янгул, предводитель ардаров и вторичный антагонист фильма
• Николай Ефремов — Кузьма
• Лия Ахеджакова — Баба-Яга
• Гоша Куценко — Кощей Бессмертный
• Екатерина Вилкова — Русалка

В эпизодах

• Игорь Коровин — 1-й детина
• Дмитрий Асташевич — 2-й детина
• Владислав Чуркин — 3-й детина
• Олег Коц — 4-й детина
• Иван Трус — 5-й детина
• Андрей Перепечко — 6-й детина
• Николай Кучиц — 7-й детина
• Сергей Гармаш — Конь (озвучание)
• Анна Кисель — 1-я мамка-нянька
• Анжела Кораблёва — 2-я мамка-нянька
• Валентина Кудинова — 3-я мамка-нянька
• Светлана Харлап — 4-я мамка-нянька
• Ирина Чипиженко — 5-я мамка-нянька
• Александр Абрамович — отец Ивана
• Марат Мартиросян — Иван в 3 года
• Елена Коробейникова — Каменная Княжна в детстве
• Светлана Шишкевич — 1-я маленькая женщина
• Эдуард Быховец — 1-й маленький мужчина
• Нина Сороколетова — 2-я маленькая женщина
• Алексей Залатин — 2-й маленький мужчина

Съёмочная группа

• Режиссёр-постановщик — Вадим Соколовский
• Авторы сценария — Вадим Соколовский, Анна Старобинец
• Оператор-постановщик — Арчил Ахвледиани
• Художник-постановщик — Михаил Филатов, Виктор Шмелев
• Художник по костюмам — Наталья Дзюбенко
• Продюсер — Леонид Верещагин, Марина Жигалова-Озкан
• Композитор — Юрий Потеенко

Отзывы

Фильм получил как положительные, так и отрицательные отзывы российских кинокритиков. Большинство обозревателей отметили сходства некоторых ключевых компонентов фильма с аналогиями в фильмах цикла «Властелин колец» (в частности, башня Каменной Княжны сравнивается с Ортханком, а ардары — с назгулами). Упоминая творчество советского режиссёра-сказочника Александра Роу, критики считают, что «Книга мастеров» значительно уступает ему. Каменная Княжна часто сравнивается с Хозяйкой Медной горы Бажова.

Положительно обозреватели отозвались о визуальных эффектах, используемых в фильме. Рецензент от «РусКино» отмечает, что «спецэффекты хороши, но до уровня голливудских блокбастеров им, конечно, далеко». Критик от «ProfiCinema» считает, что спецэффекты не уступают по качеству голливудским. Обозреватель от ресурса «World Art» отмечает «красивые визуальные эффекты, зримо и впечатляюще рисующие могущество Каменной Княжны, которые придают действу налёт искусственности, на грани трёхмерной компьютерной анимации». Менее позитивной оценки удостоился грим актёров: многие рецензенты считают, что его было использовано слишком много, в особенности, для главного героя, сыгранного Максимом Локтионовым.

Различных отзывов удостоилась игра актёров. Обозреватель от «РусКино» положительно оценивает работу всех актёров, описывая её как «настоящий мастер-класс того, как нужно играть в лентах для детей и комедиях». По его мнению, «актеры среднего и младшего поколения не отстают от ветеранов». Критик от «World-Art» называет образы «старых» актёров колоритными, но отмечает менее хорошую работу остальных актёров. Ресурс «Новости кино» оценивает актёрскую игру молодёжи негативно: по мнению критика, «Иванушка, Катя и Кузьма выглядят в кадре деревянными, Каменная княжна — каменной, а барская дочь Клава — резиновой». «NewsLab» называет работу актёров-дебютантов, взятых на две главные роли, отличной, а их самих — красочными и талантливыми; такое же мнение высказывается и об опытных актёрах. Рецензент от «Filmz.ru» негативно оценивает игру всего актёрского состава, считая её неправдоподобной. Обозревателями от «Интересное кино», «Новости кино» и «Газета.ру» было особенно тепло встречено участие в картине Михаила Ефремова.

Сюжет фильма был раскритикован большинством обозревателей. Он описывается как путанный, фрагментарный и ограниченный. Негативные отзывы получило и осовременивание народных сказок, использованное в фильме. Обозреватель сайта «Газета.ру» описал историю как «аляповатое буриме из Толкиена и русского фольклора, в котором героям второго откровенно тесно и некомфортно». По словам обозревателя от сайта «SQD.ru», «все сказочное действо втиснуто в три локации, между которыми мечутся всенародно любимые актеры и начинающая театральная молодежь»; по его мнению, «осовременивание и отсебятина делают историю совсем уж камерной и абсурдной». Критик от Filmz.ru считает, что сюжет представляет собой «лубочную бессвязную компиляцию из канонических ситуаций и примитивных гэгов». Обозреватель от «Новости кино» сравнивает сюжет с компьютерным квестом. Положительно сюжет оценили рецензенты от «РусКино» и «NewsLab», назвав его увлекательным, продуманным и богатым, однако и они отмечают наличие недочётов: это неточности в сюжете, вызванные, по словам обозревателя от «РусКино», плохим представлением автора сценария о жизни холопов тех времён; по мнению критика от «NewsLab», «из-за стремления впихнуть в эту основу всего и побольше у „Книги мастеров“ регулярно начинаются странные вихляния интонации», также обозреватель посчитал, что без некоторых действующих лиц можно было обойтись.

Некоторые обозреватели высказали мнения насчёт факта продюсирования данного фильма кинокомпанией Walt Disney Pictures. По их мнению, от фильма этой компании следовало ожидать большее, чем в итоге получилось. Рецензент от «NewsLab» назвал факт съёмки данного российского фильма данной американской компанией оксюмороном и «новой экономической реальностью». По его мнению, «первый блин у компании „Дисней“ на русской почве хоть и вышел несколько комом, но почему-то не хочется, чтобы он оказался последним». Рецензент от «World Art» положительно отметил факт привлечения студией местных актёров вместо задействования собственных кадровых резервов, что свидетельствует об уважении западных продюсеров к русской культуре. Обозреватель от сайта «SQD.ru» высказал удивление тем, что продюсирование Disney не помогло сделать хороший фильм, несмотря на то, что западным производителям известен секрет успешного детского кино. По мнению «Filmz.ru», кино как таковое не состоялось, продюсеров Walt Disney Pictures волновал лишь рынок, а отечественных производителей — освоение бюджета.

Награды

• Специальный приз детского жюри в рамках конкурса зрительских симпатий «Наше новое детское кино» на VIII фестивале отечественного кино «Московская премьера» (Россия)
• Приз детского жюри XXVI Московского международного фестиваля фильмов для детей и юношества
• Приз детского жюри за лучший детский фильм на 14-м Международном фестивале детского и юношеского кино Schlingel
• Приз детского жюри города Брюгге за лучший полнометражный фильм на Европейском фестивале юношеского кино во Фландрии 2010
• Приз международного детского жюри за лучший детский фильм на 20-м Международном Кинофестивале в Каире (Египет)
• Бронзовый приз профессионального жюри за лучший детский фильм на 20-м Международном Кинофестивале в Каире (Египет)
• Гран-при 11-го Международного Кинофестиваля «Сказка» (Россия)
• Приз за самый увлекательный фильм на 18-м Международном Детском Кинофестивале «Алые паруса»
• Приз за лучший фильм на иностранном языке на 15-м Международном Фестивале Семейного Кино в Голливуде (США)

Интересные факты

• Съёмки фильма проходили в течение двух месяцев в Минске и Москве.
• Первый съёмочный день фильма совпал с днём рождения исполнителя главной роли, Максима Локтионова.
• Избушку Бабы Яги специально для съёмок построили на территории Белорусского государственного музея народной архитектуры и быта.
• Фильм представляет собой образец проникновения продукции киностудии «Walt Disney Pictures» на рынок местной национальной кинопродукции. Эта новая бизнес-стратегия киностудии также хорошо себя зарекомендовала и в других странах (Китай, Индия, страны Латинской Америки), где киностудия Walt Disney Pictures пытается соединить местный колорит и тематику с американской кинотехнологией и таким образом избежать обвинения в «культурном империализме».
• Компьютерная графика делалась на протяжении 7 месяцев, для управления работы 4 студий применялась российская разработка — система Cerebro. Всего было создано более 500 планов, содержащих графику.
• В фильме звучит песня «Дорога» авторства и исполнения МакSим. Это первое использование произведений МакSим в кинематографе.
• Под именем Александра Абрамовича в титрах записан Александр Друзь.

Ссылки

• [www.disney.ru/knigamasterov/ Официальный сайт фильма]
• [www.kinoros.ru/db/movies/2194/index.html «Книга мастеров»] на сайте «Кино России»
• «Книга мастеров» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.kino-teatr.ru/kino/movie/ros/16526/annot/ Книга мастеров] на сайте Кино-Театр. Ру

Отрывок, характеризующий Книга мастеров

– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.