Книрр, Генрих

Генрих Книрр (нем. Heinrich Knirr; 2 сентября 1862, Панчова, ныне Сербия — 26 мая 1944, Штаудах, Бавария) — немецкий художник.

Учился живописи в Венской академии художеств у Кристиана Грипенкерля и Карла Вурцингера, затем в Мюнхенской академии художеств у Габриэля фон Хакля и Людвига Лёфтца. В 1888—1914 г. держал частную школу живописи в Мюнхене, где учились, в частности, Эдмунд Штеппес, Эмиль Орлик и Пауль Клее.

Наибольшей известности Книрр достиг в годы Третьего рейха. Выполненный им парадный портрет Гитлера (1935), предназначенный для открытия ежегодной Большой Германской выставки искусств в Мюнхене, стал одним из наиболее признанных официальных изображения фюрера; Книрр также написал посмертный портрет матери Гитлера.

Отрывок, характеризующий Книрр, Генрих

Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал: