Кнунянц, Фарандзем Минаевна

Фарандзем Кнунянц
Кнунянц-Ризель Фарандзем Минаевна
Род деятельности:	революционер, партийный деятель, писатель
Дата рождения:	1885(1885)
Место рождения:	Шуша (Нагорный Карабах)
Гражданство:	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Дата смерти:	30 ноября 1980(1980-11-30)
Место смерти:	Москва
Супруг:	Александр Павлович Серебровский
Дети:	Юрий Ризель и Наталья Ризель
Награды и премии:

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Кнунянц-Ризель Фарандзема Мирзанджановна (Фаро Минаевна) (1885, Шуша — 30 ноября 1980, Москва) — видный революционер, старая большевичка (член партии с 1903 г.). Участница трёх русских революций, после Октябрьской революции работала в бакинской партийной организации, в аппарате ЦК ВКП(б), в Политическом управлении Министерства Морского Флота СССР. Награждена орденами Ленина и «Знак Почёта».

Биография

Фарандзем Минаевна (Мирзанджановна) Кнунянц-Ризель родилась в 1885 году в городе Шуша (Нагорный Карабах) в семье учителя.

В конце 1899 года переехала в Баку, где училась в гимназии св. Нины. Участник ученического соц.-демократического кружка в Баку. В мае 1902 года за участие в первомайской демонстрации Фаро, как её звали для краткости, вместе с братьями и их женами была арестована.

В 1903 году вступила в партию большевиков. Тогда же поступила на 6 класс 1-й женской гимназии Баку без права закончить 8-й, педагогический, класс, как неблагонадежная. В 1904 году закончила 7-й класс гимназии и была послана с партийным поручением в Петербург.

В 1905 году вернулась из Петербурга в Баку. Принимала участи в деятельности комитета РСДРП Баку (1901—1904, 1906—1909, 1914—1917), в социал — демократических организациях Петербурга, Тифлиса и других городов. Участник революционного движения в Баку.

В сентябре 1909 г. была вновь послана с партийным заданием в Петербург, где поступила на юридический факультет Бестужевских курсов, поскольку там в то время не требовали свидетельства о благонадежности.

После окончания курсов в 1914 году направлена на партийную работу в Тулу. Но не успела там обосноваться, так как была выслана в Баку.

В 1924 году вместе с семьей переехала в Москву. В 1924—1957 гг. работала в союзном радиокомитете, аппарате ЦК ВКП (б), была редактором журналов «Что делать?» и «Работник радио», была начальником политотдела Морского Флота СССР.

С 1932 г. состояла в Московском отделении Всесоюзного общества старых большевиков (членский билет № 1466).

До момента своей смерти в 1980 году была старейшим членом КПСС.

Скончалась в Москве в возрасте 95 лет и похоронена на Кунцевском кладбище.

Семья

Дед сражался во главе отряда повстанцев против персидского мусульманского ига, за присоединение Карабаха к России.

Отец — Мирзаджан Кнунянц, учитель. За неуважительное отношение к священникам был наказан и после многих лет учительствования вынужден был покинуть родное село Инги, переселившись в Шушу.

Старший брат Богдан Кнунянц (1878—1911) — один из основателей РСДРП, делегат II съезда РСДРП в 1903 году, где тесно сблизился с Владимиром Ульяновым, с момента раскола партии на большевиков и меньшевиков — большевик. Неоднократно арестовывался и ссылался. Умер в Бакинской тюремной больнице в 1911 году от брюшного тифа.

Другой брат, Людвиг Кнунянц (1877—1952), как и Богдан, окончил шушенское реальное училище. В 1896 году поступил на химический факультет Петербургского технологического института. В дальнейшем учился на химическом факультете Киевского политехнического института, который окончил в 1910 году. Химия — наследственная в роде Кнунянцев. Богдан также учился на химическом факультете Петербургского технологического института.

Племянник, сын Людвига, Иван Людвигович Кнунянц (1906—1990) — крупнейший советский учёный-химик, академик АН СССР, генерал-майор-инженер, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий.

Племянник, сын Богдана, Валентин Богданович Кнунянц (19.12.1907-09.11.1987) — профессор, лауреат Государственной премии, лауреат Сталинской премии (27.06.1946). Рано, в 1918 году, потерял мать и с 1921 года воспитывался в семье Ф. М. Кнунянц.

Первый муж — Карл Ризель, бакинский большевик. Дети: сын — Юрий Карлович Ризель (11.08.1914 — ?) художник двухмерного пространства; дочь — художник Наталья Карловна Ризель.

Второй муж — Александр Павлович Серебровский.

Библиография

• КНУНЯНЦ-РИЗЕЛЬ Фарандзем Мирзаджановна «Страницы моей жизни»// «Труды Института истории партии при ЦК КП Армении». 1976. № 4. С. 245—260. — Библиография работ Ф. М. Кнунянц-Ризель.

См. также

• Русов А. Е. Три яблока: роман о Ф. Кнунянц. — М. : Сов. писатель, 1977. — 447 с.
• Саркисян А. Е. Армяне — военные ученые, конструкторы, производственники и испытатели XX века. Т.3. — Ереван: «Амарас», 2005, 388 с. — ISBN 99930-1-068-5
• [ru.hayazg.info/%D0%9A%D0%BD%D1%83%D0%BD%D1%8F%D0%BD%D1%86_%D0%9F%D0%B0%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B7%D0%B5%D0%BC Армянская энциклопедия фонда «Хайазг»]

Отрывок, характеризующий Кнунянц, Фарандзем Минаевна

– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.


Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.