Княжевич, Дмитрий Максимович (писатель)
| Дмитрий Максимович Княжевич | |
 Миниатюра И. И. Белоусова (1834) | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
1 (13) октября 1844 (56 лет) |
Дмитрий Максимович Княжевич (1788—1844) — писатель, попечитель Одесского учебного округа. Сын уфимского прокурора М. Д. Княжевича; старший брат министра финансов А. М. Княжевича и вице-губернатора Тавриды В. М. Княжевича.
Биография
Учился в казанской гимназии; исключён в 1804 году. Прибыв в 1805 году в Санкт-Петербург, скоро стал принимать участие в дружеском кружке любителей наук и литературы (Александр Измайлов, Александр Беницкий, Михаил Милонов, Николай Греч, Михаил Лобанов и др.). В 1814 году под начальством графа Егора Канкрина, был послан за границу для расчётов с союзными правительствами за продовольствие русских войск. Проживая в Германии, Дмитрий Княжевич изучил немецкий язык и принял участие в некоторых венских изданиях.
Вернувшись в Россию, занимал важные должности в министерстве финансов. В 1837 году назначен попечителем одесского учебного округа. Благодаря ему был реорганизован Ришельевский лицей: в 1838 году вновь учреждена кафедра сельского хозяйства и лесоводства; введено преподавание судебной медицины, политической арифметики, геодезии, сравнительной географии, русских древностей; в 1842 году создан целый факультет — камеральный. Юридический и математический факультеты также получили новую организацию.
Дмитрий Княжевич участвовал в трудах Общества сельского хозяйства южной России, основал в 1839 году Общество истории и древностей в Одессе и единогласно был избран его президентом. В 1841 году объехал с учёными и учебными целями придунайские княжества, Трансильванию и Венгрию, Италию до Неаполя, восточный берег Адриатического моря, заезжал в Сербию, Богемию, Саксонию и Пруссию. Результатом путешествия стали богатые коллекции памятников старины, монет, рукописей и старопечатных книг. В 1844 году Дмитрий Княжевич скончался по дороге Санкт-Петербург, куда вёз свой проект устава новороссийского университета.
Литературная деятельность
Литературная деятельность Д. М. Княжевича началась в сборнике «Цветник» 1809 и 1810 годов, «Санкт-Петербургском Вестнике» 1812 года и «Журнале Соревнователей Просвещения и Благотворения», где он помещал филологические исследования о синонимах русского языка. Его статьи печатались также в «Благонамеренном».
В 1820—1821 годах выпустил «Подарок на святки». В 1822 году издал «Полное собрание русских пословиц и поговорок». В 1822 и 1823 годах издавал литературные прибавления к «Сыну Отечества» — «Библиотеку для Чтения», где помещались по большей части переводы немецких повестей. Кроме того, Княжевич публиковал статьи в «Полярной Звезде» (1824 год) и «Невском Альманахе» (1825 год).
В 1837 году был избран в члены российской академии и участвовал в трудах по составлению словаря русского языка. В бытность свою попечителем одесского учебного округа Дмитрий Княжевич написал своего рода педагогическую книгу «Программы для преподавания всех предметов в гимназиях и в училищах уездных и приходских». С 1837 года издавал и редактировал «Листки Общества сельского хозяйства южной России». В 1839 и 1840 годах издал два литературных сборника под заглавием «Одесский Альманах», а «Новороссийский календарь». Составил и редактировал первый том «Записок Общества истории и древностей в Одессе».
Напишите отзыв о статье "Княжевич, Дмитрий Максимович (писатель)"
Литература
- Княжевич, Дмитрий Максимович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Княжевич, Дмитрий Максимович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- Н. И. Греч [dlib.rsl.ru/viewer/01003564859#?page=1 Воспоминания о Д. М. Княжевиче]. — СПб., 1860. — 24 с.
Отрывок, характеризующий Княжевич, Дмитрий Максимович (писатель)
Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
