Княжество Хатт-Ривер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Княжество Хатт-Ривер
Principality of Hutt River
Флаг Герб
Девиз: «Dum spiro spero («Пока дышу, надеюсь»)»
Гимн: «"It's a Hard Land"»
Основано 1970
Официальный язык английский, французский, эсперанто
Столица Нэйн
Крупнейший город Нэйн
Форма правления Конституционная монархия
Князь Князь Леонард
Территория
• Всего

75 км²
Население
• Оценка (2011)
Плотность

около 30 (14 000) чел.
чел./км²
Валюта Доллар Хатт-Ривера (привязан к австралийскому доллару в соотношении 1:1)
Часовой пояс +8
Координаты: 28°04′46″ ю. ш. 114°28′48″ в. д. / 28.07944° ю. ш. 114.48000° в. д. / -28.07944; 114.48000 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-28.07944&mlon=114.48000&zoom=12 (O)] (Я)

Провинция Хатт-Ривер — виртуальное государство, основанное Леонардом Кэсли в 1970 году. Полное название — Княжество провинции Хатт-Ривер, ныне Княжество Хатт-Ривер.

Расположено на территории фермерского хозяйства семьи Кэсли в 517 км. к северу от города Перт, административного центра штата Западная Австралия. Ближайший город Нортгемптон (Западная Австралия) (англ.).





История

В 1969 году администрация штата Западная Австралия ввела квоту на выращивание пшеницы, что поставило под угрозу существование многих фермерских хозяйств территории. Семья Кэсли интерпретировала существующие законы так, что они дают им право образовать своё правительство и отделиться от Австралии. Вследствие затянувшегося диспута по поводу квот в 1970 году Леонард Джордж Кэсли (Leonard George Casley) формально отделился от Австралийского союза и 21 апреля 1970 года возглавил вновь образованную Провинцию Хатт-Ривер.

Позднее Провинция была провозглашена Княжеством и независимым государством в целях защиты соратников Леонарда Кэсли от судебного преследования со стороны администрации штата (посредством преобразования их хозяйств в суверенную территорию).

В декабре 2006 года князь Леонард изменил название государства на «Княжество Хатт-Ривер», отказавшись от слова «провинция»[1].

В 2008 году Совет Европейского союза опубликовал меморандум о «„вымышленных“ паспортах … выдаваемых частными организациями и отдельными лицами», по которым воспрещается выдавать официальные транзитные визы. Среди таких «вымышленных» паспортов в документе упомянуты и паспорта Княжества Хатт-Ривер.

На 2011 год в государстве постоянно проживают около трёх десятков человек, в то время как число обладателей паспортов Княжества за его пределами власти Хатт-Ривер оценивают приблизительно в 14 000[2].

Экономика

Доллар Хатт-Ривера (привязан к австралийскому доллару в соотношении 1:1)

В 1974 году выпущены банкноты, а в 1976 и 1978 годах — монеты. Чеканка монет производилась в Канаде, на монетном дворе Ломбардо. Монеты низких номиналов (5, 10, 20, 50 центов) предназначались для обращения. Одновременно выпускались такие же монеты для коллекционеров качества АЦ и "пруф", а также серебряные, номиналом 30 долларов, и золотые, номиналом 100 долларов, монеты.

В 1979 году решено прекратить чеканку разменных монет и заниматься только памятными монетами из драгоценных металлов. Местом чеканки монеты стал монетный двор Нью Куинсленд, расположенный в США.

В 1995 году почтовая служба США прекратила продажу монет Провинции Хатт-Ривер в США.

В 2000 году на австралийском монетном дворе отчеканены небольшим тиражом золотые 100 долларов в честь 30-летия образования Провинции Хатт Ривер.

Напишите отзыв о статье "Княжество Хатт-Ривер"

Примечания

  1. [www.hutt-river-province.com Micronation renaming]
  2. [www.off-the-path.com/2011/06/the-unknown-country-within-australia/ The unknown country within Australia] Off the Path 17 June 2011

Ссылки

  • [www.saratovmint.net.ru/article_info.php?articles_id=14 Нью-Васюки по-австралийски] (рус.). — Монеты Хатт-Ривер. [www.webcitation.org/66M1NuEPd Архивировано из первоисточника 22 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Княжество Хатт-Ривер

Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.


Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?