Князь императорской крови
Князь (Княжна) Крови Императорской (обычно титул употреблялся с более естественным порядком слов, или сокращённо: «Князь крови», «Князь» с именем и отчеством) — в широком смысле — все члены императорского дома, согласно Табели о рангах, они имеют при всяких случаях председательство над всеми князьями и «высокими служителями российского государства», в более узком и чаще употребляемом значении — с 1885 года титул более дальних потомков российских императоров, нежели их внуки (правнуки, правнучки, праправнуки, праправнучки и, теоретически, далее).
Содержание
Учреждение титула
Введён Именным указом императора Александра III 24 января 1885 года[1] с целью ограничить круг лиц, имеющих право на титул «великий князь»: к началу 1880-х годов дом Романовых (потомство Николая I) был уже многочисленным, между тем каждый великий князь по законам требовал денежного содержания, соответствующего его титулу, особых почестей, военных подразделений, над которыми он шефствовал и т.п[прим. 1]. Статус закреплялся новым «Учреждением об Императорской Фамилии», выработанным особой комиссией под председательством великого князя Владимира Александровича и Высочайше утверждённым 2 июля 1886 года.
Титул был введён после того, как первый внук одного из императоров (чей отец при этом сам не царствовал) — Константин Константинович (К. Р.) — вступил в брак в 1884 году. Его первенец Иоанн Константинович, родившийся в 1886 году, первым получил титул князя императорской крови с титулом высочества. За ним последовали его братья и сёстры, дети Александра Михайловича, дети Петра Николаевича и т.п.
Титулование и герб
Князья и княжны императорской крови, в отличие от великих князей, титуловались не «Его (Её) Императорское Высочество», а просто «Его (Её) Высочество» (правнучки, правнуки и старшие сыновья последних) или «Его (Её) Светлость» (прочие дети правнуков) и имели особый герб, отличающийся от великокняжеского тем, что в нём «не помещаются герб Московский на груди и гербы Царств и Великих Княжеств на крыльях орла, а Императорская сень заменяется золотою, подложенною горностаем и усеянною Российскими двоеглавыми орлами, мантиею». Фактически титул княжны крови с именованием светлости принадлежал только Екатерине Иоанновне (1915—2007).
В отличие от великих князей и княжон, князья и княжны крови, имевшие титул высочества, награждались орденами Андрея Первозванного (мальчики) и св. Екатерины (девочки) не при крещении, а по достижении совершеннолетия (устанавливалось в 20 лет или со дня вступления в брак). Князья и княжны крови, имевшие титул светлости, должны были награждаться орденами на общих основаниях (по указу императора). В то же время за царствующим Императором имелось право пожалования титула «Императорское Высочество» дальним родственникам.
Браки князей крови
Жена князя императорской крови титуловалась Её Высочеством и княгиней; только один из них (уже упомянутый Иоанн Константинович) вступил до революции в династический (равнородный) брак, с Еленой Петровной, дочерью сербского короля. Сын и дочь Иоанна и Елены — Всеволод, родившийся в 1914 году, и Екатерина, родившаяся в 1915 — единственные праправнуки императоров, имевшие этот титул; Её Светлость Княжна Екатерина Иоанновна, умершая в 2007 г. — последняя княжна императорской крови и последний бесспорный член императорской фамилии России вообще.
С 1911 года князьям и княжнам императорской крови было официально разрешено вступать в неравнородные браки, с сохранением прав членов Императорской Фамилии, но при условии отказа от прав наследования престола. Этим правом воспользовались:
- в 1911 г. княжна Татьяна Константиновна, вышедшая за князя К. А. Багратион-Мухранского;
- в 1914 г. княжна Ирина Александровна, вышедшая за князя Ф. Ф. Юсупова;
После революции уцелевшие представители Дома Романовых оказались в эмиграции. Не имея возможности выбирать супруг из европейских владетельных домов, большинство князей крови императорской вступило в браки с представительницами известных российских семей (Куракины, Орловы, Чавчавадзе, Шереметевы, Воронцовы-Дашковы, Кутузовы, Голицыны), однако при этом формального отречения от права престолонаследия не последовало.
Современное использование титула
Последним князем крови императорской был Владимир Кириллович, родившийся в 1917 г., уже после свержения монархии, и поэтому не объявленный таковым законодательно (но старшие его сёстры Мария и Кира, родившиеся до революции, являлись княжнами крови). После того, как его отец Кирилл Владимирович в 1924 году провозгласил себя «императором Кириллом I», Владимир Кириллович стал титуловать себя великим князем (и сохранил этот титул и после смерти отца), а дочерей — великими княжнами.
Все родившиеся после 1917 года мужские и женские потомки представителей дома Романовых произошли от неравнородных браков, однако они сохранили за собой и носят титул князя (княгини) крови императорской (чаще — просто князя).
Князья, княгиня и княжны крови Императорской
См. также
Напишите отзыв о статье "Князь императорской крови"
Примечания
- Комментарии
- ↑ Каждому Великому Князю полагалось содержание в 200 тысяч рублей в год, великой княжне приданое в миллион рублей ([www.bbc.com/russian/blogs/2015/07/150721_blog_krechetnikov_romanovs Би-Би-Си:«В России опять говорят о монархии и цареубийстве»]). Для сравнения: жалованье инспектора народных училищ И.Н. Ульянова (отца В.И. Ленина) составляло 73 рубля 50 копеек в месяц, со всеми надбавками и выплатами — 3500 рублей в год ([www.ul.aif.ru/dontknows/1432634 «Жизнь Владимира Ильича Ленина: Вопросы и ответы»])
- Сноски
- ↑ Российский Императорский Дом // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 23 июля 2015 года. |
Отрывок, характеризующий Князь императорской крови
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.
В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
