Корд, Уинстон Бернард

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Коард»)
Перейти к: навигация, поиск
Уинстон Бернард Корд
англ. Winston Bernard Coard
Заместитель премьер-министра Гренады
13 марта 1979 — 19 октября 1983
Фактический глава правительства Гренады
12 октября 1983 — 19 октября 1983
Предшественник: Морис Бишоп как премьер-министр Гренады
Преемник: Хадсон Остин как председатель Революционного военного совета
 
Рождение: 10 августа 1944(1944-08-10) (79 лет)
Виктория, Гренада
Отец: Фредерик Корд
Мать: Флора Корд
Супруга: Филлис Корд
Дети: Сола Корд, Абиола Корд, Нето Корд
Партия: OREL
Новое движение ДЖУЭЛ

Уинстон Бернард Корд (англ. Winston Bernard Coard; 10 августа 1944, Виктория), также Бернард Коард — гренадский коммунистический политик, один из лидеров партии Новое движение ДЖУЭЛ, многолетний сподвижник Мориса Бишопа. Заместитель главы Народно-революционного правительства в 19791983 годах. Организатор государственного переворота и убийства Бишопа в октябре 1983. Арестован в ходе американской интервенции, предан суду и приговорён к смертной казни, заменённой на пожизненное заключения. Освобождён после 26-летнего пребывания в тюрьме.





Происхождение

Родился в семье чиновника британской колониальной администрации. Двоюродным братом Бернарда Корда был Дунбар Сенак, секретарь Восточно-Карибского Верховного суда[1]. Бернард Корд рос и формировался как личность в социально привилегированных условиях[2].

Фредерик Корд, отец Бернарда Корда, после ухода с госслужбы работал у коммерсанта Руперта Бишопа — отца Мориса Бишопа[3]. Между Бернардом и Морисом также установились тесные связи, основанные на общности политических взглядов и планов. Вместе они учились в Grenada Boys Secondary School. В 1963 году они совместно основали студенческую организацию Ассамблею молодых борцов за истину. В том же году Корд и Бишоп отправились на учёбу за границу: Бишоп учился в Великобритании, Корд — в США.

Преподавательская работа

Бернард Корд окончил Брандейский университет, затем в 19671969 годах работал школьным учителем в Лондоне. В 1971 году опубликовал брошюру How the West Indian Child Is Made Educationally Subnormal in the British School System: The Scandal of the Black Child in Schools in Britain, направленную против расовых пристрастий в образовательной системе. Эта работа Корда считается актуальной более чем через тридцать лет после написания[4].

Окончил Университет Суссекса (англ.), по курсу политологии. Преподавал в Университете Вест-Индии сначала на Тринидад и Тобаго, потом на Ямайке.

Политически Корд придерживался марксистско-ленинских взглядов, присоединялся к компартии США и компартии Великобритании.

На правительственном посту

В 1976 Бернард Корд вернулся на Гренаду и присоединился к марксистской партии Бишопа Новое движение ДЖУЭЛ (NJM). Являлся второй после Бишопа фигурой партии, возглавлял ортодоксально-коммунистическую марксистско-ленинскую группу OREL. Участвовал в выступлениях против правительства Эрика Гейри. На выборах в декабре 1976 одержал победу над популярным спортивным менеджером Роем Сент-Джоном и стал депутатом гренадского парламента.

В марте 1979 годе Бернард Корд принял участие в государственном перевороте и свержении режима Гейри. К власти пришло Народно-Революционное Правительство Гренады во главе с премьер-министром Морисом Бишопом. Был установлен однопартийный режим по типу «реального социализма». Бернард Корд занял пост заместителя премьер-министра. Возглавлял также министерства финансов, торговли и промышленности. Считался главным марксистско-ленинским идеологом правящей партии. Был лидером радикального крыла правящей партии. Активную роль в группировке Бернарда Корда играла его жена Филлис Корд[5].

Бернард Корд находился на второй позиции в партийно-государственном руководстве и в значительной степени определял политику режима. Идеологически он ориентировался на ортодоксальный коммунизм, копирование советской системы, тесную связь с кубинским и сандинистским режимами. Корд отрицательно относился к экспериментам Бишопа с «прямой демократией»[6], выступал проводником централизации и репрессий. По настоянию Корда гренадская делегация в ООН поддержала ввод советских войск в Афганистан[7].

В то же время он проявлял компетентность, дисциплинированность и системный подход к управлению. Международные эксперты признавали, что одно время Корду удавалось стабилизировать финансовое положение страны путём проведения экономической политики, подобной советскому НЭПу[8].

Отношения между Кордом и Бишопом всё более осложнялись и обострялись.

Бернарда Корда не устраивала перспектива оставаться в тени Мориса Бишопа, чей отец использовал отца Бернарда в качестве своего клерка. Для него было неприемлемо служить тому, кого он считал интеллектуально ниже себя.
Этим объясняется сочетание политического мастерства с катастрофической бездарностью в поведении Корда с октября 1982 по октябрь 1983. Тонко и ловко он устранял сторонников Бишопа из ЦК и политбюро, заполняя партийные органы членами своей фракции. Установилось неустойчивое двоевластие…
Ирония судьбы Бернарда Корда сказалась в том, что, стремясь избежать ненависти и горечи, постигшей в конце карьеры его отца, он навлёк на себя в глазах всего мира клеймо главного виновника поражения Гренадской революции[9].

Много лет спустя Корд объяснял конфликт так, что он и его сторонники настаивали на коллективном руководстве, и Бишоп склонялся к согласию. Однако кубинцы, основываясь на собственном опыте, требовали единоличного лидерства Бишопа[10].

Переворот и падение

К осени 1983 года Гренада оказалась в крайне трудном социально-экономическом положении. Правительство Бишопа вошло в негласный контакт с МВФ, чтобы получить экстренный займ. При этом оно было готово на сокращение социальных расходов и увольнения госслужащих[11]. Морис Бишоп начал зондировать возможности нормализации отношений с американской администрацией Рональда Рейгана.

Это категорически не устраивало коммунистических радикалов во главе с Бернардом Кордом и командующим гренадской армией генералом Хадсоном Остином. Корд и его сторонники потребовали от Бишопа разделения верховной власти. Премьер-министр отказался. Тогда 12 октября 1983 Морис Бишоп был смещён со всех постов и на следующий день арестован. Власть перешла в руки группы Корда—Остина (важную роль в ней играла и Филлис Корд). В течение недели Бернард Корд фактически возглавил правительство Гренады, хотя формально не объявлял себя премьер-министром[12].

Сторонники Бишопа выступили в его поддержку. Начались демонстрации и вооружённые столкновения. 19 октября 1983 Морис Бишоп был расстрелян в Форт Руперте (место базирования армейского штаба и тюрьмы). Погибли также семь его ближайших сторонников, трое из которых занимали министерские посты. После этого генерал Остин объявил о создании нового правительства — Революционного военного совета (RMC) под своим председательством. В состав RMC вошёл непосредственный убийца Бишопа лейтенант Каллистус Бернард, однако не вошёл Бернард Корд.

Кровопролитие и убийство премьера Бишопа стало поводом для американского вторжения, начавшегося 25 октября 1983. Режим Нового движения ДЖУЭЛ был свергнут. Корд, Остин и их сподвижники арестованы и переданы в руки новых властей Гренады.

Четверть века в тюрьме

4 декабря 1986 году Верховный суд Гренады признал виновными в убийстве и приговорил к смертной казни Бернарда Корда, Хадсона Остина, Филлис Корд и ещё одиннадцать человек. Двое были приговорены к 45 годам, один — к 30 годам тюрьмы, один обвиняемый оправдан. Группа осуждённых получила название Гренада 17[13].

В 1991 году смертная казнь была заменена на пожизненное заключение. Бернард Корд отбывал срок в тюрьме Ричмонд Хилл. Занимался преподаванием экономики и социологии в тюремной школе.

В 1996 году Бернард Корд стал главным автором открытого послания Reflections and Apologies — Размышления с просьбой о прощении. В этом документе «некоторые бывшие лидеры NJM» заявили о принятии на себя морально-политической ответственности за происшедшее на Гренаде в 1979—1983, в том числе за октябрьские события. Они принесли извинения гренадскому народу за пережитые бедствия, хотя объясняли их общей обстановкой Холодной войны и обязались в будущем прекратить политическую деятельность. В то же время авторы напомнили о социальных достижениях времён своего правления, назвали раскол в партии «нормальным демократическим процессом» и категорически отрицали наличие приказа о совершении убийств в Форт Руперте.

В сентябре 2004 тюрьма Ричмонд Хилл подвергалась разрушениям от урагана Иван. Многие заключённые бежали, но Корд не воспользовался этой возможностью. Он заявил Associated Press, что покинет тюрьму только по решению суда, когда его имя «будет очищено»[14]. Своей вины Корд не признавал, объясняя события 1983 года общим контекстом Холодной войны[15].

В общей сложности Бернард Корд провёл в заключении почти 26 лет.

Сокращение срока и освобождение

7 февраля 2007 года Судебный комитет Тайного совета — высшая апелляционная инстанция для Гренады как члена Британского Содружества — приступил к пересмотру дела. Слушания начались 18 июня. 27 июня Корд был приговорён к 30 годам заключения, включая срок, уже проведённый им в тюрьме. 31 декабря 2007 Корда посетила в тюрьме Надия Бишоп, дочь убитого Мориса Бишопа[16]. Эта встреча была воспринята как символический жест примирения.

5 сентября 2009 года Бернард Корд был освобождён[17]. После выхода на свободу он заявил о своём отказе от политической деятельности[18] и перебрался к семье на Ямайку.

Вскоре после освобождения Бернард Корд выступил с обращением к президенту США Бараку Обаме «закрыть кровавый период», «внести ясность» в дело об убийстве Бишопа и «начать с чистого листа» и американо-гренадские отношения[19].

Бернард Корд имеет троих детей в браке с Филис Корд.

Напишите отзыв о статье "Корд, Уинстон Бернард"

Примечания

  1. [www.seen2.com/learn?s=Wyatt_Cenac Wyatt Cenac]
  2. Jorge Heine. A Revolution Aborted: The Lessons of Grenada. University of Pittsburgh Press, 1990.
  3. [www.thegrenadarevolutiononline.com/coardbw.html The Grenada Revolution Online. Bernard Coard]
  4. [www.theguardian.com/education/2005/feb/05/schools.uk Why I wrote the 'ESN book']
  5. [www.normangirvan.info/wp-content/uploads/2009/10/clarke-statement-on-grenada.pdf Statement on Grenada by Robert ‘Bobby’ Clarke]
  6. [spartacus-educational.com/COLDcoard.htm Bernard Coard]
  7. [www.cigionline.org/articles/2009/10/demise-maurice-bishop The demise of Maurice Bishop]
  8. [richgibson.com/GrenadaSpeech.htm The Last Prisoners of the Cold War Are Black: The Grenada 17]
  9. [www.cigionline.org/articles/2009/09/return-bernard-coard The return of Bernard Coard]
  10. [www.trinidadexpress.com/news/Exclusive_interview_with_Bernard_Coard-115360229.html Exclusive interview with Bernard Coard. Walks from prison after 26 years for killing Grenada's Prime Minister Maurice Bishop]
  11. [thenewtoday.gd/local-news/2014/03/23/dr-marryshow-revolution-brought-benefits/#gsc.tab=0 Dr. Marryshow : The Revolution brought benefits]
  12. [www.theguardian.com/world/2006/dec/11/duncancampbell.mainsection 'Grenada 17' may walk free 23 years after Caribbean coup]
  13. [news.bbc.co.uk/2/hi/americas/3208441.stm Amnesty raises plight of 'Grenada 17']
  14. «Grenada-Willing Prisoners», Associated Press (nl.newsbank.com), 11 сентября 2004
  15. [richgibson.com/interviewcoard.html BERNARD COARD TELLS A MOUTHFUL]
  16. [www.belgrafix.com/gtoday/2008news/Jan/Jan12/Nadia-Bishop-speaks-of-forgiveness-and-reconciliation.htm Nadia Bishop speaks of «forgiveness and reconciliation»]
  17. [news.bbc.co.uk/2/hi/americas/8239899.stm Grenada's last 1983 rebels freed]. BBC Online (5 сентября 2009). Проверено 15 октября 2009. [www.webcitation.org/65cjqEsM6 Архивировано из первоисточника 21 февраля 2012].
  18. [www.trinidadexpress.com/news/Exclusive_interview_with_Bernard_Coard-115360229.html Exclusive interview with Bernard Coard. Walks from prison after 26 years for killing Grenada’s Prime Minister Maurice Bishop]
  19. [ipsnorthamerica.net/print.php?idnews=2544 Coup Leader Calls on U.S. to "Come Clean" on Bishop]


Отрывок, характеризующий Корд, Уинстон Бернард

– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.