Коберн-Таун

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Город
Коберн-Таун
англ. Cockburn Town
Страна
Теркс и Кайкос
Координаты
Основан
Население
3700 человек
Показать/скрыть карты
К:Населённые пункты, основанные в 1681 году

Коберн-Таун (англ. Cockburn Town, ранее Гранд-Терк) — столица островов Теркс и Кайкос.





География

Город расположен на острове Гранд-Терк (архипелаг Теркс и Кайкос).

История

Город был основан в 1681 году соледобытчиками. С 1766 года является резиденцией правительства. Коберн-Таун был первым населённым пунктом островов с постоянными жителями. Как считается, город расположен на месте, где конкистадор Хуан Понсе де Леон впервые высадился на остров.

Достопримечательности

С 1990 года на территории бывшей гостиницы[1] на улице Фронт-стрит расположен Национальный музей Теркс и Кайкос (англ. Turks & Caicos National Museum). Гостиница, как полагают, была построена более 180 лет назад. Главным её строительным материалом были обломки кораблей.

В коллекции имеются обломки кораблей, в числе которых имеются обломки кораблекрушения, которое произошло в Южной Америке в 1505 году.[2]

Также памятники истории лукаянов, островов Теркс и Кайкос, почтовые марки, экспонаты космической гонки, работорговли, сизалевое волокно, различные виды солей, экспонаты с королевских празднеств, а также связанные с историей острова. Во дворе музея имеется маленький сад.[3]

Напишите отзыв о статье "Коберн-Таун"

Примечания

  1. [tcmuseum.org/about-the-museum/guinep-house/ Guinep House]  (англ.)
  2. [www.tcmuseum.org/molasses_reef_shipwreck/ «Molasses Reef Shipwreck».] [www.tcmuseum.org Turks & Caicos National Museum.]
  3. [www.tcmuseum.org Turks & Caicos National Museum.]

Отрывок, характеризующий Коберн-Таун

– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал: