Кобра (фильм, 1986)
| Кобра | |
| Cobra | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
87 мин. |
| Бюджет |
$ 25 млн |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Кобра» — кинофильм режиссёра Джорджа Пан Косматоса. Снят по роману Паулы Кослинг.
Сюжет
Фильм начинается с пролога, в котором озвучивается мрачная статистика преступлений в США (каждые 11 секунд — кража со взломом, каждые 65 секунд — вооруженное ограбление, каждые 25 секунд — преступления связанные с насилием, каждые 24 минуты — убийство, 250 изнасилований в день) и показывается логово необычных преступников — банды служителей культа насилия, которые стучат топором об топор, исполняя странный ритуал. Банду возглавляет Найт Слэшер (Брайан Томпсон).
Один из членов банды (Марко Родригес) захватывает супермаркет в Лос-Анджелесе. При захвате он убивает подростка. Полиция понимает, что не в силах справиться с ним. Тогда детектив Монт (Эндрю Робинсон) приказывает вызвать оперативника — профессионала в ликвидации преступников — лейтенанта Ма́риона Кобретти (Сильвестр Сталлоне) по прозвищу «Кобра». Тем временем бандит угрожает взорвать магазин. Кобра врывается туда и, после коротких неудавшихся переговоров, убивает преступника со словами: «Ты болезнь — а я лекарство». На выходе из супермаркета Кобретти встречают репортёры. Один из них выражает недовольство методами Кобретти - он считает, что даже у психопатов есть права. Тогда Кобретти тащит репортёра к телу убитого подростка и, указывая на него, говорит: «Скажи это его семье!».
Спустя некоторое время три бандита во главе с Найтом Слэшером убивают женщину, а на следующую ночь ещё одну. При совершении второго убийства Слэшера замечает фотомодель Ингрид (Бригитта Нильсен). Пока Кобра и его напарник, Тони Гонсалес (Рени Сантони), ищут следы убийц по всему городу, Слэшер со своими подельниками выслеживает Ингрид после фотосессии и нападает на неё. Он убивает одного из её поклонников и её менеджера (Дэвид Раш). Саму Ингрид от неминуемой смерти спасает лишь случайно вышедший охранник, который принёс её забытую сумку. Он погибает, но Ингрид успевает убежать и спрятаться под мостом, и преступники не находят её. Ингрид забирает машина скорой помощи, в больнице её допрашивают Кобра и Гонсалес. Она обещает опознать главаря банды. Слэшер решает нанести визит в больницу, но ему снова не удаётся убить Ингрид. Тогда Кобра решает увезти её на север Калифорнии.
В пути они снова сталкиваются с преследующими её бандитами. Кобретти удаётся отразить нападение. Они останавливаются на ночь в отеле. Кобра и Ингрид влюбляются друг в друга. Утром к отелю подъезжают новые бандиты, которых вывела на след беглецов сержант полиции Нэнси Сталк (Ли Гарлингтон), в тайне тоже являющаяся членом банды. Кобра отстреливается, убивает многих нападавших, но преступников слишком много. Гонсалес ранен. Ингрид и Кобретти пытаются скрыться на близлежащем заводе. Ингрид просит помощи у охранника, но Сталк убивает его. Кобра устраивает на заводе ещё одну перестрелку и убивает всех оставшихся бандитов кроме Слэшера. Слэшер, достав нож, заявляет, что их банда не психопаты, а охотники, которые убивают слабых, чтобы выжили сильные, тем самым создавая «новый мир» — мир для сильных. Кобра сталкивается со Слэшером лицом к лицу. Слэшер напоминает ему о законе и о том, что он должен арестовать его, а не убить. Кобра отвечает просто: «Здесь нет закона. Здесь только я». Убийству помешала раненая Сталк, которая бросается на Кобру. В этот момент Слэшер стреляет в Кобру, но Сталк оказывается на пути пули и погибает. Кобра сходится со Слэшером в заключительной рукопашной схватке, насаживает его на крюк, и тот со страшными воплями прямо на крюке отправляется в заводскую печь. Затем Ингрид и Кобру находит полиция. Монт пытается помириться с Кобретти, но тот лишь бьёт его по лицу за его снисходительность к преступникам. Кобра садится на мотоцикл и уезжает вместе с Ингрид.
В ролях
- Сильвестр Сталлоне — лейтенант Мэрион «Кобра» Кобретти
- Бригитта Нильсен — Ингрид Кнудсен
- Эндрю Робинсон — детектив Монт
- Ли Гарлингтон — Нэнси Сталк
- Рени Сантони — сержант Гонсалес
- Брайан Томпсон — лидер культа серийных убийц Найт Слэшер
- Марко Родригес — психопат в супермаркете
Саундтрек
| № | Название | Музыка | Длительность |
|---|---|---|---|
| 1. | «Voice of America's Sons» | John Cafferty & The Beaver Brown Band | |
| 2. | «Feel the Heat» | Jean Beauvoir | |
| 3. | «Loving on Borrowed Time» | Brian Short | |
| 4. | «Skyline» | Sylvester Levay | |
| 5. | «Hold on to Your Vision» | Gary Wright | |
| 6. | «Suave» | Miami Sound Machine | |
| 7. | «Cobra» | Sylvester Levay | |
| 8. | «Angel of the City» | Robert Tepper | |
| 9. | «Chase» | Sylvester Levay | |
| 10. | «Two into One» | Bill Medley & Carmen Twillie |
Отзывы и критика
Обозреватели в своём большинстве восприняли появление «Кобры» отрицательно. Американский еженедельник TV Guide назвал персонажа Сталлоне «пустым верзилой», а редкие попытки показать его истинную сущность — «совершенно смехотворными»[1]. Киновед Сергей Кудрявцев похвалил монтаж в стиле видеоклипов, необычные ракурсы и странное освещение, но в целом удостоил картину отрицательной рецензии, отметив отсутствие реалистичности: «Выдуманная жизнь Америки вытесняет в сознании зрителей её реальный облик, заставляя поверить в новую мифологию о городском ковбое с супероружием в руках». Фильм, по его мнению, представляет собой «страшную сказку для инфантильных взрослых, по-прежнему уповающих на неких суперменов, которые избавят мир от зла»[2].
«Кобра» номинировалась на премию «Золотая малина» в таких категориях как худший фильм, худший актёр (Сильвестр Сталлоне), худшая актриса (Бригитта Нильсен), худший актёр второго плана и худший дебют (обе Брайан Томпсон), худший сценарий. При этом с коммерческой точки зрения фильм получился сравнительно успешным, при бюджете в 25 млн долларов общие кассовые сборы составили 49 млн, в частности, уже на первой неделе после выхода он выбился в лидеры проката[3].
Съёмки
- Пистолет-пулемёт Кобретти — финский Jatimatic.[4]
- Автомобиль Кобретти — Mercury Eight Monterey третьего поколения (1949-1951 г.в.), выполненный в стиле Lead Sled. В съёмках участвовало 4 автомобиля: два 1949 и два 1950 модельного года. После съёмок один из автомобилей 50-ого года Сталлоне забрал себе. Спустя девять лет, в 1994 году, машину угнали из его гаража. Через пятнадцать лет, в 2009 году, Сталлоне узнал, что Mercury продан на аукционе некой фирме, обеспечивающей киносъёмки автомобилями, и подал на найденного угонщика, оказавшегося коллекционером антиквариата, в суд с требованием 3 000 000 долларов. Неизвестно, получил ли Сталлоне деньги, однако автомобиль был возвращён актёру.[5][6][7]
Напишите отзыв о статье "Кобра (фильм, 1986)"
Примечания
- ↑ [movies.tvguide.com/cobra/review/111069 Cobra: Review] (англ.). TV Guide. Проверено 12 ноября 2011. [www.webcitation.org/65Dk9I2iM Архивировано из первоисточника 5 февраля 2012].
- ↑ Сергей Кудрявцев. Кобра // 3500. Книга кинорецензий. — Печатный двор, 2008. — 1424 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-9901318-3-5.
- ↑ Vernon Scott. [articles.sun-sentinel.com/1986-05-29/features/8602010901_1_poltergeist-ii-top-gun-short-circuit 'Cobra' Biggest Draw For Box-office Bucks] (англ.) // Sun Sentinel. — 29 мая 1986.
- ↑ [www.imfdb.org/index.php/Cobra Cobra (disambiguation) - Internet Movie Firearms Database - Guns in Movies, TV and Video Games]
- ↑ [www.starslife.ru/2009/12/02/silvestr-stallone-vernite-tachku/ Сильвестр Сталлоне: «Верните тачку!» " StarsLife. Новости шоу-бизнеса, светская хроника, знаменитости, звезды шоу-бизнеса, новости королевских семей]
- ↑ [filmix.net/390-new.html Сталлоне вернул автомобиль]
- ↑ [www.tmz.com/2011/03/30/sylvester-stallone-cobra-car-1950-mercury-custmo-built-lawsuit-court/ I'm Getting My 'Cobra' Car Back!] (англ.). tmz.
Ссылки
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кобра (фильм, 1986)
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…
Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
