Ковалёнок, Владимир Васильевич

Владимир Васильевич Ковалёнок
Уладзімір Васільевіч Кавалёнак
Страна:	СССР
Специальность:	Лётчик-космонавт
Воинское звание:	генерал-полковник авиации
Экспедиции:	Союз-25, Союз-29, Союз Т-4, Салют-6
Дата рождения:	3 марта 1942(1942-03-03) (82 года)
Место рождения:	деревня Белое, Крупский район Минской области, Белорусская ССР, СССР
Награды:	Иностранных государств:

Влади́мир Васи́льевич Ковалёнок (белор. Уладзімір Васільевіч Кавалёнак; родился 3 марта 1942, в деревне Белое Крупского района Минской области Белорусской ССР) — советский космонавт, дважды Герой Советского Союза. В настоящее время является президентом Федерации космонавтики России.

Детство

Родился 3 марта 1942 года в деревне Белое Крупского района Минской области Белорусской ССР, где и провёл детские и школьные годы. Окончил 10 классов средней школы на родине в 1959 году.

Начало военной службы

В 1959 году поступил в Балашовское высшее военное авиационное училище лётчиков, которое закончил в 1963 году. Служил в военно-транспортной авиации, где совершал полёты на самолётах Ан-24 сначала в качестве второго пилота, а затем командира корабля. В 1965 году рассматривался как кандидат в отряд космонавтов, зачислен не был, но оставлен в резерве для последующего зачисления.

В 1967 году был зачислен в отряд космонавтов, в группу ВВС № 4, где прошёл полный курс общекосмической подготовки и курс подготовки к полётам на кораблях типа «Союз» и орбитальных станциях «Салют».

В мае 1975 года входил в состав дублирующего экипажа при полёте «Союза-18-2».

В 1976 году закончил Военно-воздушную академию имени Ю. А. Гагарина, при этом не прерывая работы в Центре подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина.

Первый полёт

С 9 по 11 октября 1977 года совершил свой первый полёт в космос на космическом корабле «Союз-25» (позывной «Фотон-1») в качестве командира корабля. В экипаж также входил Валерий Викторович Рюмин. По программе полёта «Союз-25» должен был состыковаться со станцией «Салют-6», но из-за нештатного режима работы системы сближения стыковку осуществить не удалось, и полёт был досрочно прекращён. Общая продолжительность первого пребывания в космосе составила 2 дня 44 минуты и 45 секунд.

В декабре 1977 года и в январе 1978 года входил в состав дублирующих экипажей кораблей «Союз-26» и «Союз-27» соответственно.

Второй полёт

С 15 июня по 2 ноября 1978 года совершил свой второй полёт в космос на космическом корабле «Союз-29» в качестве командира корабля. В экипаж также входил Александр Сергеевич Иванченков. Была произведена стыковка с орбитальной станцией «Салют-6». Во время работы экипаж принял две международные экспедиции: советско-польскую (Пётр Ильич Климук и Мирослав Гермашевский) и советско-немецкую (Валерий Фёдорович Быковский и Зигмунд Йен). 29 июля совершил выход в открытый космос совместно с Иванченковым, продолжительность пребывания вне корабля составила 2 часа 5 минут. 2 ноября вернулся на Землю на борту космического корабля «Союз-31». Общая продолжительность второго полёта составила 139 дней 14 часов 47 минут и 32 секунды.

В ноябре 1980 года входил в состав дублирующего экипажа при полёте космического корабля «Союз Т-3».

Третий полёт

С 12 марта по 26 мая 1981 года совершил свой третий полёт в космос на космическом корабле «Союз Т-4» в качестве командира корабля. В экипаж также входил Виктор Петрович Савиных. Была произведена стыковка с орбитальной станцией «Салют-6». Во время работы экипаж принял две международные экспедиции: советско-монгольскую (Владимир Александрович Джанибеков и Жугдэрдэмидийн Гуррагчи) и советско-румынскую (Леонид Иванович Попов и Думитру Прунариу). Общая продолжительность третьего полёта составила 74 дня 17 часов 37 минут и 23 секунды.

Последующая служба

В 1984 году закончил Военную академию Генерального штаба ВС СССР. Назначен заместителем начальника 1-го управления (подготовка космонавтов) Центра подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина. В связи с этим назначением выбыл из отряда космонавтов.

С февраля 1986 года — заместитель командующего 37-й воздушной армией Верховного Главнокомандования (стратегического назначения). С марта 1988 года — заместитель начальника кафедры Военной академии Генерального штаба.

С 1989 по 1992 год являлся Республики Беларусь. С 1991 года — президент Белорусской республиканской федерации космонавтики. С 1990 по 1992 год — начальник 30 ЦНИИ МО. С июля 1992 года — начальник Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского. Присвоено звание генерал-полковник авиации указом от 20 февраля 1993 года. Кандидат военных наук, профессор.

25 января 2001 года избран Президентом Федерации космонавтики России.

С июня 2002 года — в запасе по возрасту.

На выборах Государственной думы 1995 года входил в первую тройку федерального списка Партии экономической свободы (лидер — Константин Боровой).

Звания и награды

• Дважды Герой Советского Союза (2 ноября 1978, 26 мая 1981).
• Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (16 мая 1996).
• Орден «За военные заслуги» (2000).
• Три ордена Ленина (15 ноября 1977 год, 2 ноября 1978, 26 мая 1981).
• Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени (12 августа 1991).
• Медаль «За заслуги в освоении космоса» (12 апреля 2011 года) — за большие заслуги в области исследования, освоения и использования космического пространства, многолетнюю добросовестную работу, активную общественную деятельность.
• Восемь юбилейных медалей.
• Герой ГДР (1978).
• Орден Карла Маркса (ГДР, 1978).
• Герой МНР (1981).
• Орден Сухэ-Батора (МНР, 1981).
• Орден «Крест Грюнвальда» III степени (ПНР, 1978).
• Орден «За службу Родине» II степени (Беларусь, 2002).

Сочинения

• Ковалёнок В. В. Родина крылья дала. — 1989.
• Ковалёнок В. В. Атмосфера Земли с Салюта-6.
• Ковалёнок В. В. Ночная Ф-2 область ионосферы в период вспышек на Солнце.
• Ковалёнок В. В. Исследования Земли с пилотируемых космических кораблей.
• Ковалёнок В. В. Исследования серебристых облаков.
• Ковалёнок В. В. Орбиты жизни. Космонавт Владимир Ковалёнок. — 2005.
• Более 150 печатных работ и 7 монографий, в том числе более 60 научных публикаций по космосу и военному делу.

Признание заслуг

• Имя Владимира Коваленка носит физико-математическая гимназия № 93 в г. Уфа.

См. также

• Список Героев Советского Союза (Белоруссия).

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=842 Ковалёнок, Владимир Васильевич]. Сайт «Герои Страны».

• [www.astronaut.ru/as_rusia/vvs/text/kovalenok.htm Космическая энциклопедия].
• [www.peoples.ru/military/cosmos/kovalenok/ Владимир Ковалёнок на www.peoples.ru].
• [kudryats.journalisti.ru/?p=898 «Космический туризм — вынужденная мера для финансирования полетов»].
• [tvroscosmos.ru/frm/encyclopaedia/kosmonavt/40.php Космонавт Владимир Ковалёнок]. Видеоэнциклопедия «Космонавты». Телестудия Роскосмоса.
• [www.baikonuradm.ru/index.php?mod=180 Официальный сайт администрации г. Байконур. Почётные граждане города.]

Отрывок, характеризующий Ковалёнок, Владимир Васильевич

После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»
Была одна странница, Федосьюшка, 50 ти летняя, маленькая, тихенькая, рябая женщина, ходившая уже более 30 ти лет босиком и в веригах. Ее особенно любила княжна Марья. Однажды, когда в темной комнате, при свете одной лампадки, Федосьюшка рассказывала о своей жизни, – княжне Марье вдруг с такой силой пришла мысль о том, что Федосьюшка одна нашла верный путь жизни, что она решилась сама пойти странствовать. Когда Федосьюшка пошла спать, княжна Марья долго думала над этим и наконец решила, что как ни странно это было – ей надо было итти странствовать. Она поверила свое намерение только одному духовнику монаху, отцу Акинфию, и духовник одобрил ее намерение. Под предлогом подарка странницам, княжна Марья припасла себе полное одеяние странницы: рубашку, лапти, кафтан и черный платок. Часто подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.
Часто слушая рассказы странниц, она возбуждалась их простыми, для них механическими, а для нее полными глубокого смысла речами, так что она была несколько раз готова бросить всё и бежать из дому. В воображении своем она уже видела себя с Федосьюшкой в грубом рубище, шагающей с палочкой и котомочкой по пыльной дороге, направляя свое странствие без зависти, без любви человеческой, без желаний от угодников к угодникам, и в конце концов, туда, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость и блаженство.
«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья.
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.



Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.