Ковальски, Анри

Анри Ковальски

Анри Ковальски (фр. Henri Kowalski; 1 апреля 1841, Париж — 6 июля 1916, Бордо) — французский пианист и композитор.

Сын польского офицера, бежавшего во Францию после поражения Польского восстания 1830—1831 гг.. Мать Ковальски, Зенаида де Воган, имела бретонско-ирландское происхождение и была сестрой путешественника Эмиля де Вогана.

С детских лет пел в хоре парижской церкви Мадлен. Окончил Парижскую консерваторию (1860), ученик Антуана Мармонтеля и Эмиля Прюдана (фортепиано), Наполеона Ребера (гармония), Микеле Карафа и Самюэля Давида (композиция). С 1858 г. гастролировал по Франции, а затем и по всей Европе, в 1869—1870 гг. совершил продолжительный гастрольный тур по США, оставив об этой поездке книгу воспоминаний «Через всю Америку, впечатления одного музыканта» (фр. À travers l’Amérique, impressions d’un musicien; 1872). В периоды возвращения во Францию жил по большей части в Плуэр-сюр-Ранс, где у его жены, бывшей балерины Луизы Феррари, было имение, подаренное ей ранее её поклонником Александром Базилевским.

На протяжении долгого времени был связан с Австралией, в начале 1880-х гг. написал комическую оперу «Королева Венера» (англ. Queen Venus) на либретто Маркуса Кларка и вальс «Красавицы Мельбурна» (англ. The Belles of Melbourne), в 1885—1898 гг. жил и работал в Сиднее (среди его учеников, в частности, Эдит Килминстер). Концертировал также в Индии и Египте, в 1903 и 1907—1908 гг. вновь в США. Умер по дороге на очередные американские гастроли.

Композиторское наследие Ковальски включает около 300 сочинений, по большей части фортепианных, многие из которых так или иначе навеяны его многочисленными путешествиями. Ему также принадлежат оперы «Жиль Бретонский» (фр. Gilles de Bretagne; 1877) и «Верцингеторикс» (1899).

Ковальски считается возможным прототипом эпизодического персонажа эпопеи Марселя Пруста «В поисках утраченного времени», фигурирующего в большинстве частей под прозвищем «Ский»

Литература

• Marie-Claire Mussat. Dans le sillage de Chopin : le pianiste Henri Kowalski (1841—1916). — Le Pays de Dinan, 2014.

Ссылки

• [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k462785m Henri Kowalski. À travers l’Amérique, impressions d’un musicien]

Отрывок, характеризующий Ковальски, Анри

– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.