Ковалёв, Борис Николаевич

Борис Ковалёв
Борис Николаевич Ковалёв
Место рождения:	село Медведь, Солецкий, ныне Шимский район Новгородской области
Научная сфера:	история
Место работы:	Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого, СПбИИ РАН
Учёная степень:	доктор исторических наук (2002)
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Новгородский государственный педагогический институт (1987)

Бори́с Никола́евич Ковалёв (род. 2 сентября 1965, село Медведь Солецкого, ныне Шимского района Новгородской области) — российский историк. Доктор исторических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук. Специалист по проблеме коллаборационизма в годы Второй мировой войны.

Биография

С 1982 по 1987 год обучался на историческом факультете Новгородского государственного педагогического института. С 1987 по 1990 год работал ассистентом кафедры Истории и политэкономии Новгородского политехнического института. С 1990 по 1993 — находился в очной аспирантуре при Российском государственном педагогическом университете имени А. И. Герцена. В 1993 году защитил в РГПУ им. А. И. Герцена кандидатскую диссертацию «Антифашистская борьба. Анализ пропагандистского противостояния. На материалах Северо-Запада России 1941—1944». С 1993 по 2014 год работал старшим преподавателем, доцентом, профессором Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого. В 1998—2001 гг. учился в докторантуре Санкт-Петербургского государственного университета. В 2002 году защитил в СПБГУ докторскую диссертацию на тему «Нацистский оккупационный режим и коллаборационизм в России. 1941—1944». С февраля 2014 года работает ведущим научным сотрудником в Санкт-Петербургском институте истории РАН.

Деятельность

Автор более 300 научных и научно-популярных работ, книг «Нацистский оккупационный режим и коллаборационизм в России (1941—1944 гг.)», «Коллаборационизм в России в 1941—1945 гг.: типы и формы», «Русский конституционализм в период думской монархии» (в соавторстве) и монографии, изданной книгой «Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации», вошедшей в шорт-лист премии «Просветитель» в 2012 году. Темой коллаборационизма занимается более двадцати лет.

Различные СМИ приглашали Бориса Ковалева в качестве эксперта на исторические передачи, например, радио «Свобода», «Комсомольская правда», «Эхо Москвы». Борис Ковалёв работал в архивах и опубликовал, в основном в виде книг, ряд редких документов касающихся коллаборационистов времен ВОВ со своими комментариями, а также давал бесплатные общественные лекции по истории России, в которых, в том числе, обращал внимание слушателей на сходство методов немецко-фашистской пропаганды и тенденций, характерных для агитации конца 80-х и начала 90-х годов XX-го века.

Монографии

• Ковалев Б. Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России.1941 — 1944. М., АСТ. 2004.
• Ковалев Б. Н. Коллаборационизм в России в 1941—1945 гг.: типы и формы. НовГУ, НовМИОН, Великий Новгород, 2009.
• Ковалев Б. Н. Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации. М., Молодая гвардия, 2011.
• Ковалев Б. Н. Добровольцы на чужой войне. Очерки истории Голубой дивизии. Великий Новгород, 2014.

Избранные публикации

1. Журналист-коллаборационист: портрет на фоне оккупации // Средства Массовой Информации в современном мире 2009. Петербургские чтения. Факультет журналистики СПбГУ. СПбГУ, 2009;
2. Советское законодательство о коллаборационистах в годы Великой Отечественной войны // Вестник Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого. Серия «История. Философия. Искусствоведение». № 51. 2009. В. Новгород;
3. Золотой гроб Рюрика в Волховских джунглях. Новгород под гитлеровской оккупацией // Родина. № 9, 2009;
4. Типология коллаборационизма в годы Великой Отечественной войны //Коллаборационизм и предательство во Второй мировой войне. Власов и власовщина. М., 2010;
5. Формы коллаборационизма несовершеннолетних на оккупированной территории России (1941—1944 гг.) // История государства и права. № 5, 2010;
6. «Фото русской сволочи» // Родина. № 4, 2010;
7. The History of Annihilation of Civil Population near the Village Zhestanaya Gorka // The war of extermination: the nazi genocide in eastern Europe. Moscow, 2011;
8. Листовка со смирением // Родина. № 6, 2011;
9. Prisioneros espanoles de campos de concentrasion de Borovichi // La Division Azul en el Frente del Este, CEU, Instituto de Estudios Historicos. Madrid, 2011;
10. De Division Espanola de Volontarios: Archivos y fuentes orales rusas para su historia // La Division Azul en el Frente del Este, CEU, Instituto de Estudios Historicos, Madrid, 2011;
11. Архивные материалы ФСБ РФ о Холокосте на оккупированной территории России // Холокост: Новые исследования и материалы. Материалы XVIII международной ежегодной конференции по иудаике. Т.4. М., 2011;
12. Испанцы на Новгородчине (40—50-е гг. XX в.): от «Голубой дивизии» до Боровического лагеря военнопленных // Новгородский исторический сборник. 12(22). СПб, 2011;• Военное сотрудничество коллаборационистов на оккупированной территории России в 1941—1944 гг. // История государства и права. № 9, 2012;
13. Коллаборационизм на оккупированной территории Северо-Запада России в 1942 г.: мотивы, форма, специфика // Великая Отечественная война. 1942. М., 2012;
14. Оккупированная часть России под свастикой // 1150 лет Российской государственности и культуры. Материалы к общему собранию Российской академии наук, посвященному Году Российской истории (Москва, 18 декабря 2012). М., 2012;
15. На службе у Франко // Родина. № 4, 2013;
16. Триколор на нарах или Парни из Аликанте // Родина. № 5, 2013;
17. Испанские партизаны в болотах России // Родина. № 6, 2013;
18. «Деловой климат» оккупации // Дилетант. № 12, 2013;
19. Акты ЧГК о преступлениях Голубой дивизии под Новгородом (1941—1942 гг.) // Вестник Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого. Серия «Гуманитарные науки». № 73 (т. 1). В. Новгород, 2013.

Интервью

• [novved.ru/index.php?option=com_ content&task=view&id=11527 Ветер перестройки выдул из нас много толковых мыслей], Новгородские ведомости
• [www.regnum.ru/news/1396975.html Авторы программы «десталинизации» напоминают «наследников Сталина»], REGNUM
• [einestages.spiegel.de/static/topicalbumbackground /22875/1/pr krieger_fuer_hitler.html Kollaborateure im Zweiten Weltkrieg.PR-Krieger für Hitler], Spiegel
• [www.svobodanews.ru/content/article/24242675.html Историк Борис Ковалев — о малоизвестных страницах немецко-фашистской оккупации], Радиостанция «Свобода»
• [politkuhnya.com/intervyu/7644-boris-kovalev-a-samoe-glavnoe-eto-chelovek.html Борис Ковалев: а самое главное, это человек], Политическая кухня
• [novved.ru/istoriya/23338-ispanskiy-sled.html Испанский след], Новгородские ведомости
• [spb.mk.ru/article/2013/05/08/851643-zhizn-pod-svastikoy.html Жизнь под свастикой], Московский комсомолец в Санкт-Петербурге
• [spb.mk.ru/article/2013/06/20/872093-voyna-diversantov.html Война диверсантов], Московский комсомолец в Санкт-Петербурге
• [novved.ru/istoriya/24471.html «Я вступил в НКВД. Берегись, шакальи своры!»], Новгородские ведомости

Награды

Почетная грамота директора ФСБ России (2000 г.)

Почетная грамота Министерства образования и науки (2010 г.)

Финалист премии «Просветитель» в номинации «Гуманитарные науки» (2012 г.)

Почетный работник высшего профессионального образования РФ (2013 г.)

Критика

Историк Игорь Ермолов упрекал Бориса Ковалева в очень суровой оценке части сотрудничавшего с гитлеровцами населения, а историк Александр Дюков, напротив, недоволен чрезвычайно мягкой оценкой коллаборационистов Борисом Ковалевым, в частности он говорил обращаясь к Ковалеву: «Но об этом (коллаборационистских формированиях) предпочитают говорить невнятной скороговоркой — иначе вместо благородных борцов со сталинским тоталитаризмом люди увидят безжалостных палачей собственного народа». Историк Олег Будницкий отмечал непроверенные факты в одной из книг Бориса Ковалева.

См. также

• Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации (книга)

Ссылки

• [www.spbiiran.nw.ru/wp-content/uploads/2006/06/Ковалев.pdf Страница] на сайте СПбИИ РАН

Отрывок, характеризующий Ковалёв, Борис Николаевич

Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.