Ковач, Славко
| Славко Ковач | |
| серб. Славко Ковач, словен. Slavko Kovač | |
| Прозвище |
Смелый (сербохорв. Смели / Smeli) |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск |
флот, партизанские войска |
| Годы службы |
1941—1942 |
| Звание |
матрос (флот) |
| Часть |
Нотраньский партизанский отряд |
| Командовал |
Ложская партизанская рота |
| Сражения/войны | |
| Награды и премии |
|
Славко «Смелый» Ковач (серб. Славко "Смели" Ковач, словен. Slavko "Smeli" Kovač; 9 августа 1919, Лож — 1 августа 1942, Юрище) — югославский словенский моряк и партизан Народно-освободительной войны Югославии, Народный герой Югославии.
Биография
Родился 9 августа 1919 года в Ложе в рабочей семье. Проходил службу в королевском военно-морском флоте Югославии на момент начала Апрельской войны. Его корабль находился в Которском заливе, когда начались боевые действия: на него спикировала авиабомба, однако Славко успел выпрыгнуть за борт и спастись. После капитуляции Югославии вернулся домой, чтобы избежать пленения и интернирования.
1 октября 1941 вступил в партизанские ряды в Ложскую партизанскую роту, по распоряжению бывшего офицера королевской армии Любомира Шерцера назначен командиром роты. 19 октября принял участие в атаке на Лож. В рядах партизан был известен по прозвищу «Смелый». В марте 1942 года некоторое время командовал Ракошвской партизанской ротой, 29 апреля 1942 назначен командиром 3-го батальона Нотраньского партизанского отряда. В конце лета 1942 года принят в Коммунистическую партию Югославии.
С конца июля 1942 года Ковач командовал небольшим батальоном, созданным из добровольцев 3-го батальона. По заданию командования направился в Словенское Приморье, чтобы оказать помощь партизанам, когда шло итальянское наступление. В ходе выполнения задания батальон был окружён итальянскими войсками. Партизаны прорвали кольцо окружения, но 1 августа 1942 Славко был убит.
27 ноября 1953 указом президента Федеративной Народной Республики Югославии Иосипа Броза Тито Славко Ковачу присвоено посмертно звание Народного героя Югославии.
Напишите отзыв о статье "Ковач, Славко"
Литература
- „Народные герои Югославии (книга)|Народни хероји Југославије”. Љубљана - Београд - Титоград: Партизанска књига - Народна књига - Побједа. 1982.
Отрывок, характеризующий Ковач, Славко
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
